Жрон (СИ) - Курзанцев Александр Олегович "Горный мастер". Страница 53

Придя к успокаивающему выводу, что на следующем курсе шансы на восстановление более-менее нормального диалога с Грейнджер у меня есть, я загнал не вовремя вылезшую совесть обратно, туда, за пределы собственной эмоциональной сферы и направился в сторону подземелий встречать Гринграсс. В конце концов, сейчас надо было сосредоточиться именно на балу.

В замке было людно как никогда. Да и сам Хогвартс был пёстро украшен, как всевозможными гирляндами, так и магически выращенными растениями, какой-то разновидностью плюща, расползшегося по стенам и потолку и распустившегося цветами всевозможных оттенков.

А уж как пестрело в глазах от разноцветных платьев дорвавшихся до праздника студенток. Всевозможных форм и расцветок. Кое-кто в национальном, типа тех же сестёр Патил. Девушки, они, к слову, были довольно красивые, но всё-таки не пара двум Чемпионам.

Раскланиваясь по дороге со знакомыми, у главной лестницы встретил Крама. Болгарин был в обтягивающем как перчатка полувоенном мундире, с видом суровым и неприступным, замерший у последней ступеньки. Было видно, что он тоже кого-то ожидает, но, правда, завидев меня, чуть улыбнулся и кивнул, приветствуя. Кивнув в ответ, мазнул взглядом по стоявшим в отдалении девчонкам, облизывающим Виктора жадными взглядами, и смог им только посочувствовать. По всем признакам, болгарин собирался всё своё внимание сосредоточить только на выбранной спутнице.

Крам, как мне казалось, в том числе и по впечатлению сформированному книгами и фильмом, был пресловутым однолюбом, что при его известности и внешности было сродни издёвке. Такому племенному жеребцу надо на разведение и осеменять, осеменять, вон сколько кобылок в стойлах копытом бьют, но мы, понимаете ли, образец высокой морали и быта. И ведь за девчонок больше всего обидно, был бы как все нормальные парни и, пусть не каждая, но далеко не одна смогла бы попользоваться мужиком, а тут такой облом. Ну да Мерлин с ним.

Спустившись ко входу в подземелья, подпёр стенку и, сложив руки на груди, принялся ждать Дафну, по времени мы, конечно, договаривались, но женщины. Каждая уважающая себя девушка, должна опоздать, минимум на двадцать минут, иначе какая же она уважающая себя. С этим стоило смириться и набраться чуточку терпения, а ещё приготовиться к неожиданностям, всё-таки я был один и совсем рядом со спальнями факультета традиционно не любящего грифиндорцев, особенно рыжих.

Подземелья Хогвартса, наверное, были, есть и будут самой таинственной частью замка. И самой для меня интригующей. Особенно в свете столь ярко декларируемого остальными факультетами презрительного отношения к живущим не в башне, а под землей змеям. Слишком уж это попахивает искусственным нагнетанием, в то время как подземелья испокон веку в любом замке были средоточием всех самых тщательно оберегаемых сокровищ, тайн и узников, чего уж греха таить.

А эта нарочитая слепота других факультетов, это отсутствие интереса к тому, что находится ниже первого этажа… Почему-то ко мне пришла уверенность, что если близнецы знали семь потайных ходов из замка, то представители Слизерина, как минимум некоторые из них, знали много больше.

Вообще, оценивая качественный состав факультетов, можно было заметить одну чёткую зависимость, если на трёх оставшихся практически весь состав учеников был представлен полукровками и маглорождёнными с редкими вкраплениям чистокровных, то на Слизерине маглорождённых не было вообще, а чистокровных с полукровками пятьдесят на пятьдесят.

Впору было бы говорить о какой-то привилегированной касте, этаком отдельном Итоне внутри Хогвартса.

В кассу, я думаю, пошло бы и изучение вопроса кто есть кто в министерстве магии. Если понимать какого масштаба личность, допустим, Дамблдора, то вполне понятно, что Слизерин бы принял его к себе как родного, а Гриффиндор есть не что иное, как, следуя карточной терминологии, джокер, грамотно разыграв который Альбус и стал тем самым главой Визенгамота, кавалером ордена Мерлина и прочая, и прочая. Сделав ставку как раз на не родовитых волшебников, на волне смягчения нравов и рамок магического общества получивших возможность занимать в том числе руководящие посты в министерстве и прочих ведомствах, он, в конечном итоге, получил их любовь и восхищение.

Смог бы он это провернуть пойдя как и все, на Слизерин? Не уверен.

В то же время, несмотря на напрашивающийся образ этакого беспринципного политика, меня не покидало ощущение, что директор Хога действительно верит в те убеждения, которые декларирует. И это многое объясняет. Идейные борцы за правое дело никогда особо не считались с потерями и были готовы на алтарь победы положить не только себя, но и окружающих. Страшные люди, и в то же время, достойные уважения.

Да, насколько было бы проще будь на его месте Дамбитуп-Дамбигад. Здесь же, по меркам магической Англии, была фигура, не побоюсь этого слова, Ленинского масштаба.

Тут мои размышления были прерваны самым грубейшим образом. А именно явлением бледной белобрысой немочи с фамилией на букву «М».

— Уизли… — раздалось полураздражённое, полупрезрительное шипение.

— Чего тебе, Драко? — спокойно посмотрел я на него.

— Я тебе не Драко, а мистер Малфой, — сплюнул тот.

Я покачал головой.

— Не, мистера Малфоя я видел, он повыше и волосы у него длиннее.

На скулах у белобрысого заиграли желваки, и он, сжав кулаки, срывающимся от злости голосом заговорил:

— Считаешь, что можешь так просто подкатывать к нашим девчонкам, заявляться сюда, хамить?

Настроение у меня было благодушное, я никуда не торопился, поэтому попытался спокойно тому объяснить свою точку зрения.

— Во-первых, не подкатывал, а пригласил на бал, — Драко только фыркнул, а я продолжил: — Территория Хогвартса, кроме спален, открыта для всех. Я, как видишь, в спальни к вам не заламывался. А по поводу хамства, ну извини, как ты со мной, так и я с тобой.

Сверкнув на меня глазами, он смолчал и уже собирался уходить, как вдруг появилась Дафна.

— Вы позволите? — с вежливой улыбкой я отодвинул мешавшегося на пути Малфоя, от такой наглости впавшего в форменный ступор, и подал руку Гринграсс, заключив в свою ладонь её изящную ладошку в атласной перчатке.

— Ты великолепна, — ничуть не лукавя, сообщил, стараясь поменьше пялиться в вырез платья где, таки, уже вполне себе было.

— Ты тоже, — искоса глянув на побледневшего дальше некуда Драко, ответила она, — ничего.

— Как, ну как ты могла?! — прорезался наконец голос Слизеринского «принца». — И с кем бы, с ним!

Просто крик души вырвался из Малфоя, а Дафна медленно перевела на него холодный взгляд.

— Это, я решаю сама, — медленно и чётко проговорила она, а я возмутился, невольно переходя на шотландский акцент: — Слющай, дарагой, ну что ти пристал. Ты же с Паркинсон идёшь, вот и иди, не мешай. Не видишь, девушка тебе не хочет, мене хочет.

Тут два орудийных прицела, в которые превратились глаза Гринграсс, перевелись на меня, и я, поняв, что опять сказанул малость не то, уже нормальным голосом по-быстрому закруглил разговор, спешно уводя спутницу в большой зал.

***

Большой зал был ожидаемо полон. У возвышения, превращенного в сцену, что-то живо обсуждали Дамблдор в праздничной с розовыми узорами мантии, мадам Максим в странном прикиде с белым отороченным воротником, напоминавшая мне, внезапно, страуса, и Каркаров — тоже во френче военного образца, только без погон, галифе и в офицерских хромовых сапогах. Присмотревшись, я заметил ещё и кожаные ремни портупеи, необычайно роднившей его с формой командира Красной Армии.

Левее их кучковался преподавательский состав в лице Флитвика, Вектор, Снейпа, Маккошки и Трелони, обряженной как местное пугало. На самой сцене расчехлял инструменты оркестр. Рокбэнд на последующую дискотеку, видимо, должен был подъехать позднее.

В общем, рабочая суета.

— Рон!

Обернувшись, я кивнул подошедшему Гарри и улыбнулся Джинни, чуть смущённо цепляющейся за руку парня. Подумал с теплотой, что хоть у кого-то мечты сбываются.