Опекун. Она не для меня (СИ) - Победа Виктория. Страница 2

— В детдом? — не сдержался я, — вы же сказали, что у нее есть родственники!

— Прав их лишили, — вздохнул он, — девчонка здесь постоянный посетитель, прописать ее уже здесь можно, родители, как нажрутся, так буянят.

— Блядь, — рыкнул я, — простите, нервы ни к черту. Сколько ей?

— Семнадцать, — пожал плечами врач.

Семнадцать, взрослая почти, ну какой детдом, ее же там сверстники сломают, даже несмотря алкоголиков родителей, не выживет она там, не выживет.

— Сколько она еще здесь пробудет? — спросил я.

— Пару дней, максимум, потом отпустим, пациентов у нас валом, мест нет ее здесь дольше держать, — все также грустно ответил доктор, таким, как он сложнее всего, не умеют они отпускать ситуацию.

Вынул бумажник, отыскал в нем визитку и протянул врачу, тот непонимающе посмотрел на меня.

— Здесь мой номер, — пояснил я, — завтра я приеду, и что бы не происходило, сразу звоните мне.

Врач осторожно потянулся за визиткой, все еще не понимая зачем это все мне, в этом мы с ним были похожи. Я тоже ни хрена не понимал, откуда жалость эта во мне взялась.

— Зачем Вам это? — наконец задал он вопрос.

— Сам не знаю, — дал честный ответ.

Не знал, но не мог допустить, чтобы девочке жизнь ломали, что бы там ни было, все можно решить, главное, вовремя вмешаться.

Олег

Домой ведь собирался, отдохнуть наконец и черт меня дернул вернуться, хрен с ним с врачом, все равно завтра собирался приехать, не вернулся бы, не было бы сейчас этого геморроя, и на хрена мне это спрашивается. Забота о малахольной, блядь, создал себе головную боль.

Сел в машину и рванул к Демину, у меня есть от силы два дня, чтобы помочь девчонке, идея идиотская, но хрен в этом городе хоть кто-то Диме откажет, органы опеки в том числе. Опекун, блядь. Ладно, сейчас главное девку вытащить девку, чтобы в детдом не попала, а там видно будет. За какие такие заслуги таким выродкам детей дают, нормальные, блядь, годами лечатся, а эти, сука….

Ворота особняка Демина разъехались в стороны, как только моя машина оказалась перед ними.

— И че ты здесь делаешь? — поинтересовался хозяин дома, стоило мне ступить на его порог, — я же тебя отпустил.

— Поговорить надо, — коротко ответил.

— Ну пошли в кабинет, — согласился Дима, — поговорим, раз надо.

— Ну рассказывай, что тебя заставило явиться на ночь глядя, — спокойно произнес друг, — что-то личное или…

— Личное, — перебил друга.

Понятия не имел с чего начать, глупость ведь несусветная, девчонку под крыло решил взять, на кой-то хрен, да еще и с моим образом жизни, идиот, блядь. Дима некоторое время терпеливо ждал, пока я прекращу внутренний диалог с самим собой и начну разговор, но вскоре его выдержка дала трещину.

— Так ты будешь говорить, что у тебя случилось? — раздраженно спросил он, — или мы тут пол ночи будем сидеть?

Собравшись с мыслями и решив наконец, что обратной дороги нет, поведал Демину идиотскую историю, что со мной приключилась. Как и ожидал, с каждым произнесенным мной словом, лицо друга все сильнее мрачнело, а в конце он и вовсе не выдержал:

— Ты рехнулся? — рявкнул он, — какая на хер опека, на хрена тебе эта девка? Только не говори, что влюбился с первого взгляда.

— Ты идиот? — не сдержался я, — какая на хер любовь, ей семнадцать! Да я, блядь, сам не знаю, просто не могу я пустить все на самотек, считай, пожалел я ее.

— Ишь какой жалостливый, — съязвил друг, — делать ты с ней что будешь? Тебя дома не бывает неделями, запрешь ее в четырех стенах?

— Надо будет, запру, — серьезно произнес я, — слушай, не знаю, главное, чтобы ее в детдом не отправили, остальные проблемы буду решать по мере поступления.

Демин, тем временем поднялся со своего кресла и направился к мини — бару, выудил оттуда бутылку и два бокала. И впрямь, коньяк бы сейчас не помешал.

Я понимал друга и его реакцию, приди он ко мне с подобной просьбой, я бы тоже у виска покрутил и послал бы его куда подальше, сейчас нам и без этой девки проблем хватает, а я тут со своей жалостью, тьфу бля. Ситуация до абсурда идиотская, но не мог я ее там оставить, просто не мог. Помогу ей и отпущу с миром в нормальную жизнь.

— Дим, да я понимаю, как это выглядит, — покачал головой и залпом выпил содержимое бокала, — я тебя редко о чем-то прошу, но сейчас, помоги а, я бы не просил, но время поджимает, ее не сегодня, так завтра вышвырнут из больницы и в детдом, ты же сам знаешь, как там, мы оба в этом дерьме росли.

— Хрен с тобой, — закусывая ответил друг, — будут тебе документы, но предупреждаю, случись какая-нибудь херня, отвечать будешь сам.

Кивнул и опрокинул в себя еще один бокал. Хоть с этим разобрались, осталось понять, что делать дальше. Девчонка вряд ли придет в большой восторг при виде меня.

— Утром документы на опеку будут ждать тебя в больнице, — пообещал друг, поднимаясь со своего места, — езжай домой, Олег, отдохни.

Несмотря на всю усталость, уснуть в эту ночь мне так и не удалось. В голове крутились мысли о прошлом, родителей я потерял рано, мне и семи тогда не было, родственникам чужой ребенок был не нужен, а потому я отправился прямиком в детский дом. Вряд ли что-то изменилось с тех пор, как я покинул стены этого места, даже дышать легче стало, как только восемнадцать исполнилось, послал всех от души и больше ни разу туда не возвращался. Голодные, озлобленные дети, ненавидящие их воспитатели, не брезгующие распускать руки, не могу позволить девчонке туда попасть. Приведу в чувства, сделаю из нее человека и пусть валит во взрослую жизнь, а пока будет под моим присмотром, чтобы глупостей не натворила.

Ближе к четырем утра сдался, попытка поспать все равно не увенчалась успехом, поднялся с кровати и пошел в душ, может хоть ледяная вода в чувства приведет и придет озарение, какого хрена я вообще делаю.

После душа следовал уже привычный ритуал — крепкий черный кофе без сахара и сигарета, завтрак будущего язвенника, блядь, надо бы начать жрать нормально, от пуль не сдох, не хватало из-за дыры в желудке помереть.

Бросить бы все на хрен и уехать подальше от всего этого дерьма, от жизни такой, да не умею я жить по-другому, после детдома в армию отправился, потом военная кафедра и снова служба, о которой теперь даже вспоминать не хочется, да и что вспоминать, когда все мертвы, а отряда нашего и не существовало никогда, я вот один жив остался, лучше бы со всеми сдох, чем до конца жизни нести на себе груз вины оставшегося в живых. Каждый день себя спрашиваю, на кой хрена меня на этом свете оставили, чтобы убивал дальше? С криминалом вот связался, из одной крайности в другую, млин, повяз во всем этом дерьме, когда уже пристрелят.

Теперь еще девчонка эта, черт бы ее побрал, из головы не выходит, напугаю ведь ее, как пить дать напугаю. И что я ей скажу? Вопросов, как всегда, уйма, а ответов нет.

Посмотрел на часы, стрелка перевалила за семь, рань несусветная. Из спальни послышалась трель звонка, поднялся со стула и направился в комнату. На экране высветилось «Демин», усмехнулся, этот черт уже все решил, руку на отсечение дам.

— Слушаю, — ответил на звонок.

— Документы готовы, — сообщил Дима, — надеюсь, я об этом не пожалею.

— Ты их всех среди ночи что ли гонял? — усмехнулся я.

— Ничего, — буркнул друг, — иногда полезно задницы растрясти.

— Спасибо, — поблагодарил я, — я у тебя в долгу.

— Давай, — послышалось из трубки и Демин закончил звонок.

Многословностью Дмитрий Викторович не отличался, предпочитал разговорам пулю в лоб, так надежнее. Я даже не удивился, что все было сделано так быстро, любой в этом городе будет плясать среди ночи на территории его дома, если он того захочет, не говоря уже о каких-то там документах.

Натянул на себя рубашку и брюки, в любом случае девчонку напугаю, так хоть выглядеть не буду, как мордоворот. Схватил пальто с вешалки и ключи, и покинул квартиру.