Изморозь на сердце акварелью (СИ) - Горовая Ольга Вадимовна. Страница 18

— Я тебя в больницу отвезу, — спокойно, ровно и очень твердо возразил Ярослав, ясно дав понять, что это не обсуждается. — Но мне тебя и в гости пригласить к себе хочется… Или я тороплю события? Нормально, если ты так считаешь и имеешь полное право мне об этом сказать, — Ярослав глянул действительно спокойно и уверенно… располагающе к доверию, можно сказать.

Вот к этому она все еще не могла приспособиться. К его прямолинейности… Но и не признать, что это чертовски комфортно в определенных моментах, — глупо. И ей, определенно, начинал нравиться подобный подход.

Да и льстило, что он тоже не хочет расставаться. Больше того, не считает признание этого стремления ущемляющим его мужественность!

Так что задумалась над ситуацией. Ей, конечно, к себе домой предпочтительней, но… Вдруг Ярославу могло быть не особо комфортно у нее? Соня могла это допустить и понять, площадь квартиры маленькая, мало ли, к чему он привык. Да и ей любопытно, как он живет… Плюс, подозревала, что и к себе домой Крапивин не так просто приглашает, и не кого угодно. А ей уже хотелось его узнать больше, понять глубже!..

— Давай сначала поужинаем, а потом подумаем? — предложила она, наверно, вовсе вразрез с его жизненной стратегией все наперед просчитать, проанализировать и составить план.

И испытала искреннюю благодарность, когда Ярослав, после внимательного взгляда, только молча усмехнулся и кивнул, не став настаивать. Главное, что ни один из них ни о чем не жалеет. С этой точки очень неплохо любые отношения развивать.

В итоге, поев, придумали выход, который устраивал обоих: заехать с вечера за свежей одеждой к нему (заодно она часть своего любопытства удовлетворит, ведь дом очень многое может рассказать о человеке!), а после отправиться к ней. Ведь от Сони в самом деле до больницы ближе, и если Ярик так настойчиво хочет сопровождать ее утром, вариантов особо не имелось.

На этом и остановились, кажется, оба довольные. И, возможно, Соня и ошибалась, но что-то в его взгляде наталкивало на мысль, что Крапивин доволен таким «рассудочным и разумным» подходом с ее стороны.

— Ты давно здесь живешь? — стараясь, чтобы вопрос прозвучал непринуждённо, поинтересовалась Соня, оглядываясь.

Ярослав направился в спальню, оставив дверь открытой и явно не имея ничего против того, чтобы она осматривала тут все. А Соня… Она и осматривала.

Крапивин остановился и, вроде бы со всей серьезностью отнесшись к ее вопросу, задумался.

— Семь лет, — ответил через пару секунд, видимо, до месяца прикинув срок.

— Понятно. Очень красиво и… просторно тут, — стремясь сохранить все тот же тон и легкость, отозвалась Соня, пока он завернул… в гардероб, судя по всему.

И не соврала ни капли. У Ярослава было красиво, очень функционально, ремонт дизайнерский, она-то в этом понимала. Очень продуманно все, по-мужски, в стиле хай-тек… и полного минимализма.

Ей поежиться хотелось, настолько безлико, на самом деле. Большой черный кожаный диван, серый ковер, стального оттенка шторы, светлые стены и хромированная отделка, огромный телевизор на стене… Интересно, Ярослав тот часто включал?

Ни одной мелочи, что индивидуальность отражает. Словно бы он здесь только спал, не оставляя ни единого отпечатка самого себя, такого, каким она его пару часов назад в кабинете увидела и ощутила. Огненного, страстного!



И порядок… Соня даже не представляла, каким образом можно подобный порядок в доме поддерживать, когда нигде ничего не валяется, нет на стульях забытой одежды, не громоздятся стопками рисунки и книги, которые параллельно пять штук читает, повинуясь сиюминутному настроению… И не единой игрушки под ногами не валяется, угрожая болевым шоком ступням.

Нет, конечно, последнее тут было бы невероятно, у Ярослава же нет детей. Но Соня, прожив без Яси уже три недели, считай, до сих пор не сумела все хоть до половины этого порядка довести, да и игрушки не спрятала в ящик в детской.

Очень красивый ремонт, да… И совершенно бездушный, как ей показалось. Огромное пространство, заполненное пустотой… А вот в том углу, у окна, шикарно бы громадная елка смотрелась!.. Но что-то Соне подсказывало, что бессмысленно уточнять у Ярослава, когда тот планирует новогодний атрибут ставить. Почти не сомневалась, что у него искусственной елки в закромах нет, да и натуральные он навряд покупает.

— Что-то не так? — Ярослав вернулся в гостиную, держа в руках чехол, очевидно, с новым костюмом и рубашкой, в которых всегда на работу приходил. Внимательно на нее посмотрел, словно уловил растерянность Сони.

— Все прекрасно! — улыбнулась, посчитав, что точно не в ее праве высказывать мнение о его доме, исходя из собственных предпочтений. Он же о ее квартире ничего не говорил.

— Поехали? Или хочешь прогуляться тут везде? — кажется, демонстрируя открытость, предложил Ярик.

— В следующий раз, — улыбнулась Соня, подумав, что ей надо со всем свыкнуться, прежде чем все рассматривать, чтобы не выдать свою реакцию и не задеть его. — Поехали!

Глава 9

через несколько дней

Она решила забирать Ясю домой. До Нового года осталось около недели, но воспитатель группы, куда дочка ранее ходила, заверила Соню, что они будут работать до тридцать первого включительно, единственное, что не полный день. Собственно, у нее должен был быть точно такой же график. Ну и Ярослав напрямую сказал, что одобряет и поддерживает это ее стремление дочку вернуть домой. И лично пообещал, что будет следить, чтобы она не теряла чувства времени.

В принципе, официально ее график так и предполагал, это Соня задерживалась из-за попытки как можно скорее решить проблему компании, чтобы себя с лучшей стороны зарекомендовать, ну и материальное состояние улучшить. Можно казать, что ей это удалось, наверное…

Ярослав вчера ей, вообще, карту дал, с общим счетом. "Потому что обещал и изначально планировал материально поддерживать», — напомнил, когда она, ошеломленная, отказаться попыталась.

Если уж честно-честно и только наедине с собой, то Соня немного нервничала по поводу разворачивающихся отношений с Ярославом. Ее смущал этот флер «служебного романа». И хоть внешне она делала вид, что совершенно равнодушна к взглядам из офиса (сложно было скрыть что-то при этой непробиваемой прямолинейности Крапивина, считающего, что никакая субординация не может и не должна мешать ему заботиться о его женщине), а Настя заверяла, что плохого никто ничего не говорит, даже когда проскальзывает эта тема во время кофе-брейков, — все равно ощущала внутренний дискомфорт. Она даже не успела влиться адекватно в коллектив, как уже стала «женщиной босса».

Пыталась намекнуть, что, возможно, стоит в офисе отстраненно держаться? Однако Ярослав и слышать об этом ничего не хотел.

— Мы не совершаем ничего постыдного, никого не предаем и не обманываем, — в ответ на это привел свои аргументы Крапивин. — И потом, кто-то все равно что-то заметит и поймет, как не таись, и тогда к тебе прицепят клеймо «любовницы». А я этого не желаю и не допущу. У тебя совершенно иное положение в моей жизни, Софи. Мы — пара, — решительно прервал он ее робкие намеки.

Конечно, с одной стороны, приятно очень и подкупает. С другой… не так все просто же?.. Решил — сказал — сделал… Или так, и она просто сама себя накручивает, не привыкнув к подобной прямоте?

Но имелся нюанс, который Соня точно не от лишних нервов себе придумала, и тут даже Крапивин не спорил, а предлагал выработать общую стратегию. И касалось это как раз Ярославы.

Бывший муж особо не появлялся в жизни дочери. Разве что алименты переводил, когда Соня сильно нажимала, закатывая скандал, что, по правде говоря, не особо любила, как испачканной себя потом чувствовала. Но лично ни разу за полтора года не приехал, видимо, предпочитая об их существовании забыть. И ей иногда казалось, что дочь уже не помнит, как отец выглядит… и что тот, в принципе, есть. Хоть и спрашивала иногда, почему ее папа на утренники не приходит, как у других детей, и с ними не живет?