Академия (без) магии: игры с драконами (СИ) - Элис Айт. Страница 23

У окна пока никого не было. Одну из створок открыли пошире, чтобы впустить свежий воздух, и оттуда шел осенний холод, распугивающий гостей. А мне только того и надо было. Притаившись за распахнутой дверью комнаты, я принялась плести сеть прослушки.

В этот раз колдовство пошло быстрее, хотя концентрацию удалось сохранить исключительно чудом. Студенты отчаянно шумели и запевали песни, пару раз меня чуть не пришибли дверью, несколько раз кто-то заговаривал друг с другом прямо над моим ухом, заставляя сердце подпрыгивать. Слава богу, хотя бы Эрон больше не появлялся в коридоре – собрание уже началось.

«Ну же, ну же», – мысленно подгоняла я себя, заканчивая заклинание. Еще чуть-чуть – и можно будет спуститься на улицу, чтобы слушать уже оттуда и не подпрыгивать, когда чьи-нибудь шаги в коридоре становятся ближе. Буквально последнее слово заклятия…

По ушам резко ударило какофонией. Ощущение было таким, будто меня стукнули по голове музыкальной колонкой. Я пригнулась, на несколько секунд прижав ладони к голове.

Каждая ягодка-«якорь» передавала звуки одновременно из разных комнат, накладываясь друг на друга и сливаясь в общий неразборчивый гул. С этим еще можно было разобраться, постараться аккуратно отсечь лишние нити и сосредоточиться на кураторах посвящения, но что-то определенно пошло не так.

Откуда такие звуки, будто меня по ушам хлещет порывами ветра? И почему так громогласно чирикают воробьи? Их же нет в общежитии!

Спустя пару мгновений до меня дошло.

Чертова шалящая магия. Каким-то образом умноженное заклинание легло не только на ягоды одной грозди, но и на всю проклятую рябину, чтоб ей провалиться. Вот откуда ветер и ощущение, будто птицы свили гнездо прямо у меня в ушах!

Раздраженным жестом я обрезала нити прослушки. В таком ядреном шуме сама себя не услышишь, не то что злобные планы организаторов на счет несчастных первокурсников. Все насмарку. Вот тебе и зубрила, которая всегда находит выход.

Пора было убираться, пока чары Джен не развеялись и кто-нибудь не доложил Эрону, что «подружка Марта» здесь. На меня и так уже достаточно косились. Старательно отворачиваясь от всех, кто мог бы меня узнать, я заспешила к выходу, но не вытерпела и все же немного задержалась у той комнаты, где собрались организаторы посвящения.

Всего их было семь человек. Я ожидала большего числа, почему-то решив, что к каждому студенту на время посвящения прилагался личный куратор. Забыв об алкоголе в стаканчиках, ребята оживленно обсуждали разные мелочи – какое купить угощение, изготовить ли шуточные свидетельства о прохождении вступительных «экзаменов», как оформить зал.

Только Эрон раскинулся в углу чужой кровати, изредка делая глотки вина. Он и здесь не забывал о том, чтобы производить сногсшибательное впечатление, будучи единственным, кто пил не из стаканчиков, а из стеклянного бокала. Однако предмет беседы его, похоже, не интересовал. Сокурсники то и дело оборачивались к нему, ища поддержки или одобрения, и он рассеянно кивал в ответ, но участия в беседе почти не принимал.

Подозрительно. Уж он-то мог отбиться от роли организатора и скинуть ее на любого другого. Если ему плевать на посвящение, зачем он тогда набился в кураторы? Исключительно ради меня? Делать ему, что ли, больше нечего?

Вдруг меня вежливо отодвинули в сторону от двери.

- Простите, девушка. Можно пройти? – прозвучал над ухом ровный мужской голос, слишком скрипучий, чтобы быть студенческим.

Я испуганно оглянулась на стоявшего за моей спиной человека, ожидая там увидеть не меньше чем ректора. Но это был всего лишь невысокий пожилой мужчина в форменной одежде – шофер Мейвитсов, который каждый вечер приезжал за Эроном на черном блестящем автомобиле.

- Господин Эрон, – позвал слуга.

Блин! Я метнулась в сторону, надеясь, что меня не успели заметить, но не перестала напрягать слух.

- Что ты тут делаешь? – раздался из комнаты удивленный голос Эрона. – Я же предупредил, что приеду сам.

- Ваш отец хочет с вами поговорить. Он ждет внизу.

От Эрона не донеслось ни слова возражения. Он тут же встал и покинул комнату, следуя за шофером.

Я вернулась к окну, выискивая снаружи главу семейства Мейвитс. Уже стемнело, но благодаря фонарям на аллеях его крепкую фигуру получилось рассмотреть сбоку корпуса.

Пусть я провалилась с подслушиванием кураторских козней, может, удастся хотя бы ухватить кусок разговора Эрона с родителем. Не каждый день видные чиновники внезапно приезжают за своими сыновьями в академию.

Поскольку здания мужского и женского общежития почти не отличались, я сразу поняла, рядом с каким помещением стоит старший Мейвитс. На ту сторону выходили окна кухни первого этажа – отличное место, чтобы подслушать чужую беседу. Если, конечно, отец не вздумает увести сына на аллею. Но должно же мне сегодня хоть в чем-то повезти?

Оставалось молиться, чтобы за это время не слетело заклинание незаметности. Действие уже понемногу сходило на нет. Когда я мчалась к лестнице, студенты провожали меня задумчивыми взглядами, морща лоб. Вот бы оно продержалось, пока Эрон не договорит с отцом!

Когда я подошла к кухне, меня ждало разочарование. Там обосновалась целая кучка старшекурсников – гостей Глена. Очевидно, кухни на втором этаже им не хватило, и они обосновались здесь, выпивая и заодно нарезая ветчину на бутерброды. На подоконнике, болтая ногами, сидела парочка девушек, включая Викки, которая флиртовала уже с другим парнем и понятия не имела, что скоро развернется за ее спиной.

Я скрипнула зубами. К окну не подойти и не подъехать. Ну и что делать? Забыть и вернуться к Джен и Летте с пустыми руками? И какого они тогда обо мне будут мнения? Они тоже старались, чтобы мы могли узнать хоть что-нибудь, а я провалила все, что могла.

На самом деле существовал второй вариант, о котором мне не особенно нравилось думать. Рядом с кухней располагалась душевая, окна которой выходили туда же. Состояла она из двух «отсеков» – в первой комнате стояли два умывальника, во второй находились собственно душевые кабины.

Если они не будут заняты… То может быть…

Я прервала собственную мысль, уныло глядя на коричневую дверь душевой. Интересно, что сказала бы моя классная руководительница, всегда расхваливавшая меня за образцовое поведение, если бы увидела сейчас?

Впрочем, ее здесь не было, а Эрон уже подошел к отцу.

Помявшись, я осторожно заглянула в душевую. Никого. Вот и отлично! Если что, навру, что ошиблась дверью и думала, что тут женский туалет. Пусть лучше сочтут дурочкой, чем поймут, что я подслушивала разговор отца и сына Мейвитсов.

Плотно закрыв за собой дверь, я заторопилась к последней кабинке, размещавшейся у самого окна. Жаль, душевые отделялись друг от друга только стенками. Не было ни дверок, ни хотя бы занавесок, чтобы загородить себя от чужих взглядов, если кто-то решит помыться одновременно с тобой. Пришлось влезть прямо в керамический «поддон» и приоткрыть замазанное белой краской окно. В щелочке было видно Эрона с его отцом, а главное – хорошо слышно.

По сравнению с высоким и широкоплечим отцом, одетым в пальто и шляпу, стройный Эрон казался щуплым. Он не стал накидывать пальто и вышел на улицу в одном пиджаке. Чувствовалось, что ему холодно, хотя он старался это скрыть, да и вообще не встречался с отцом взглядом.

Удача мне улыбнулась – я пришла к началу разговора.

- Ты пропустил сегодня церковную службу, – сухо сказал Олдос Мейвитс.

- Был занят.

- Чем – выпивкой? Я чувствую, как от тебя пахнет, – брезгливо бросил он. – Тебя вообще-то ждали в церкви, Эрон.

Я наморщила лоб. Сегодня четверг – драконий день. После того как предпоследний император добился очищения веры в единого бога от драконьих атрибутов, в обычных храмах в этот день никакие службы не проводились. Но у Эрона на груди постоянно висел символ драконопоклонников, так что, видимо, речь шла о ритуалах драконьей церкви.

Вроде бы в статьях о Проклятом лесу упоминалось что-то о том, как возле него пытаются возродить драконью религию. Интересно, имели ли Мейвитсы к этому отношение? С другой стороны, спустя шестьдесят с лишним лет после падения империи на драконопоклонников никто косо уже не смотрел, число верующих пополнялось каждый год, так что Мейвитсы могли присоединиться к ним когда угодно.