Академия (без) магии: игры с драконами (СИ) - Элис Айт. Страница 42

«Ш-шух, – издала звук крутанувшаяся трость. – Ш-шух». На кистях рук Олдоса сверкнули белые чешуйки.

- Сын рассказывал о вас, – произнес он. – Охарактеризовал как умную девушку. Поэтому надеюсь, что вы не будете устраивать сцен, просто возьмете своих подруг, уйдете из церкви и больше здесь не появитесь.

Я нахмурилась. В груди заворочалось нехорошее чувство злости, смешанной с обидой.

- Простите, но с какой это стати?

- С такой, что мы оба прекрасно знаем: у вас нет чувств к моему сыну, – Олдос наконец-то счел меня достойной своего пристального взгляда. Как и у сына, у него были серые глаза с вертикальными зрачками. – А у Эрона – к вам. Вы далеко не первая девушка, которая пытается запудрить мозги моему сыну, чтобы войти в богатую семью. Он увлечен вами по единственной причине: это раздражает и меня, и Мартина Чедвина одновременно. Если вам хочется, чтобы вами попользовались, а потом выбросили – можете продолжать ваши поползновения. Но вам следует знать: Эрону предстоит жениться на Даяне Аксидис. Когда это произойдет, а это произойдет неизбежно, вам останется в лучшем случае роль любовницы, которую, впрочем, скоро забудут, потому что есть девушки и поинтереснее. Для вашего же блага вы должны оставить моего сына в покое. Прямо сейчас.

- Вам никогда не говорили, что вы не знаток человеческих душ?

Он усмехнулся.

- Всегда говорят, когда я озвучиваю людям то, в чем они боятся признаться даже сами себе. Не играйте с драконами, Эльза. Для таких, как вы, это заканчивается плохо.

Олдос поднялся, опираясь на трость, и мгновенно потерял ко мне интерес, переключившись на вежливые приветствия другим прихожанам. Разговор был окончен – так решил сам Мейвитс, а мне оставалось только сидеть и скрипеть зубами. Сыграл он это так мастерски, что, брось я ему что-нибудь в спину, даже самую меткую и остроумную из фраз, все равно выглядела бы дурой.

Хотя, если по правде, то никаких колких фраз я придумать пока не могла. Внутри все кипело от ярости.

Стоило поступить в академию, где учатся драконьи наследники, как каждый второй пытается выставить меня проституткой! Эти люди вообще слышали когда-нибудь слово «дружба»? А как проклятый Мейвитс ловко вышвырнул меня за дверь? «Для вашего же блага», конечно! Опять он прикрывается заботой о других, а на деле боится, что его планы ждет полный крах.

Эрон застал меня спустя минуту все еще сидящей на лавке, сжимающей кулаки и стискивающей зубы. Встать и уйти не было никаких сил. Сделай я сейчас хоть движение – и меня бы порвало от злости.

Ему хватило одного взгляда, чтобы понять, что произошло.

- Отец, – прошипел Эрон, разворачиваясь к старшему Мейвитсу. Тот вежливо беседовал со священником возле алтаря.

Я еле успела схватить его за рукав.

- Не надо.

- Что он тебе сказал? – процедил сквозь зубы Эрон.

- Чтобы я к тебе не приближалась, потому что в лучшем случае меня ждет участь любовницы, о которой скоро забудут, – призналась я. – Выглядел ужасно заботливым, в общем. Постой, Эрон, не иди к нему. Устроишь скандал сейчас – и мы оба будем в дураках. У него слишком крепкая позиция любящего отца, который желает своему сыну только добра, и добродетельного мужчины, который беспокоится о чести бедной девушки.

Он встряхнул плечами, хрустнул шейными позвонками, но послушался.

- Ты удивляешь меня с каждым разом все больше и больше, Эльза Амберлин.

Я криво усмехнулась.

- Не ожидал от меня благоразумия?

- Просто знаю, как умеет выводить из себя людей мой отец, – Эрон сел на край лавки. – Тогда что? Дать тебе уйти? Еще скажи, что ты будешь рада.

- А куда деваться? Отступим сейчас, прикинемся послушными детками. Может, и потеряем в чувстве собственного достоинства, зато выиграем время. Никто же не мешает нам общаться в академии.

Эрон слабо улыбнулся. Изящные пальцы потянулись к моему лицу, словно хотели ласково коснуться губ, но в последний момент он вспомнил, что за нами наблюдает вся церковь, и ограничился тем, что поправил мой шарфик.

Это было так… нежно.

- До встречи в понедельник, – шепнул Эрон. – На предыдущей неделе у меня была острая нехватка свободного времени, но в этот раз я его для тебя обязательно найду.

- Спасибо, – с искренней признательностью поблагодарила я.

Меньше чем через минуту я стояла снаружи и выдыхала в потемневшее небо облачка пара, сжимая кулаки. Девчонки впопыхах догоняли, хлопая тяжелыми входными дверями храма.

- Что с тобой? – изумилась Летта. – Вылетела пулей оттуда… Я еле успела попрощаться с этим парнем.

- А мне казалось, что он тебе не понравился.

Подруга смутилась.

- Ну… Меня бесят такие правильные. Ведут себя так, словно постоянно ходят в чистейшем белом пальто, а если его снять, там такое же грязное исподнее, как у всех. Но знаешь… Доводы у него были интересные.

Я нетерпеливо покивала. В другой раз послушала бы рассуждения Летты с удовольствием – она была умной девушкой, но в данный момент я ни о чем не могла думать, кроме как об Олдосе Мейвитсе.

Повешенные на меня ректором обязательства превратились в нечто личное. Олдос отравлял пространство вокруг себя, и ему для этого даже не требовался ядовитый газ. Проклятого заговорщика необходимо вывести на чистую воду, и, черт побери, я это обязательно сделаю, или я не Эльза Амберлин.

Но для этого мне не обойтись без помощи Марта.

Глава 22

В академию я собралась уже утром воскресенья. Хотя мне все равно пришлось бы туда ехать вечером, было жаль оставлять маму – она как-то совсем плохо переносила эту осень. Искупив муки совести тем, что поставила ей поближе к кровати белые лилии, снова доставленные в субботу неизвестно от кого, я отправилась на автобусную остановку, а оттуда – за город.

Март тоже на выходные ездил домой, но его родители жили где-то в небольшом городке глубоко в провинции, куда общественный транспорт ходил всего пару раз в день. Поэтому возвращался Март всегда в одно и то же время, и я, примерно зная, в какое, могла его подстеречь.

Пора было уже наконец встретиться лицом к лицу, без увиливаний, и поговорить о том, что произошло. Воскресный день, когда академия пустовала, подходил для этого лучше всего. Я надеялась, что Март окажется достаточно разумен, чтобы прислушаться и подавить свою обиду. А там – и рассказать, что, с его точки зрения, случилось в Проклятом лесу.

Имея на руках одно лишь свидетельство Эрона, я не могла ничего сделать. Нужны были еще показания, а чье подошло бы лучше, чем непосредственного участника событий? Олдос наверняка не просто так разжигал вражду между парнями, и если я права, то кусочки мозаики, которые способен дать Март, важны критически.

Даже если он не захочет со мной говорить, я хотя бы пойму, что соваться к нему больше не стоит. Никогда.

Однако, когда я дышала себе на руки, сидя на скамейке на главной аллее и поглядывая в сторону ворот академии, решимость начала потихоньку угасать.

Что я тут вообще делаю? Это мальчики должны бегать за девочками, а не наоборот. А я еще и юбку зачем-то нацепила, сижу теперь мерзну, убеждая себя, что погода отличная и георгины на клумбе замечательно пахнут… Ну не балда ли? Вон даже привратник, наблюдающий за тем, как заколдованная метла сама собой сгребает нападавшие желтые листья в кучку, поглядывает на меня с осуждением. Наверняка думает: «И за Эроном она увивается, и за Мартом… А не правду ли про нее говорит Викки?»

С губ сорвался вздох. Привратник вряд ли знал, кто такая Викки, и тем более был не в курсе, какие сплетни она распускает, но я точно веду себя странно. Мне просто хочется помириться с Мартом, и не надо сочинять для этого поводы в виде союза против Олдоса Мейвитса.

Ведь если я дождусь понедельника и обращусь к ректору, мне не нужна будет помощь какого-то там студента-третьекурсника. Может, и мириться тогда не надо? Пойду лучше чая возьму в столовке, заодно согреюсь…

Со скамьи я так и не встала. Хотела бы сказать, что победило трезвомыслие, но в мыслях царил такой раздрай, что еще пять минут меня заставила просидеть скорее неуверенность в том, как лучше поступить.