Ты моя проблема (СИ) - Высоцкая Мария Николаевна "Весна". Страница 17
Хотя все предпосылки происходящего были ранее. Она то и дело мелькала в моей голове со своими ямочками на щеках. Всплывала в самые неподходящие моменты и нагло улыбалась в моих мыслях.
Лифт медленно ползет вниз. Ксю смотрит на свое отражение в зеркале, стирает следы от помады влажными салфетками, а после наносит новый слой. Все тот же — алый цвет. Яркий. Сочный.
— Ты время вообще видела? — слова срываются с губ быстрее, чем я успеваю подумать.
Звучит наитупейше. Примерно так она на меня и смотрит. Выгибает бровь.
— Ты записался в мои няньки? Прости, но я такой бюджет не потяну, — разводит руки в стороны.
Меня раздражает неведение. То, что она срывается куда-то среди ночи в платье, едва прикрывающем пятую точку… Стоп, Соколов. Тормози.
Провожу ладонью по лицу. Чувствую на себе ее взгляд.
— Я сама разберусь, ладно? — шепчет и вылетает из лифта сразу, как разъезжаются двери.
Я вижу, как она садится в машину с шашечками и параллельно говорит по телефону.
Падаю за руль и сразу звоню Крис.
— Еще раз привет, — Холмогорова тараторит, — вообще, ты срываешь мне прекрасный романтический вечер, плавно перетекающий в ночь, если что.
— Где проходят съемки? Там же?
— Какие съемки? — сто процентов, морщит свой наколотый филлерами лоб.
— Не тупи.
— А, клипа, что ли? Сейчас, — повисает тишина. — Скинула адрес. Локация поменялась. Вот только не говори, что ты звонишь мне среди ночи из-за этого…
— Забей.
— Ну конечно… Блин, что это вообще было? В ресторане? Меня потом вопросами достали. Еле отделалась. Ты спишь с этой малолеткой?
Крис замолкает. Сам я отвечать ей не собираюсь.
— Или она тебя динамит? Серьезно? — смеется. — Прям вау. Это тебе карма прилетела за всех обиженных баб!
— Все еще дуешься?
— Нет. Я пока не выжила из ума, чтобы в тебя влюбляться. К тому же, кажется, теперь у меня есть Алик. Богатый, правильный, красивый, щедрый. Что еще нужно? Но ты сейчас все мне портишь. Отвлекаешь от…
Крис хихикает. Она всегда такая — легкая. Все два года, что мы были вместе, мы делали, что хотели. Полностью свободные отношения. Единственное, что нас связывало и связывает сейчас, — дружба и хорошие совместные рекламные контракты, по условиях которых для заказчиков мы должны быть парой.
— Если решишь заявиться на съемки, я тебя прошу, скандалов не устраивай. Валдис и так от тебя шарахается.
— Хорошего вечера, — сбрасываю вызов и наконец-то выезжаю с парковки Ксюхиного дома.
27
Ксю
— То есть он сам к тебе приехал, — Юля берет с тумбочки яблоко и надкусывает его с громким хрустом, — а потом еще и поцеловал?!
— Ага, — подгибаю под себя ноги, сидя на кровати в своей бывшей общажной комнате.
Сегодня очень лояльная вахтовичка, поэтому меня пропустили без проблем.
Все, что произошло каких-то сорок минут назад, до сих пор вводит меня в состояние полнейшей растерянности и волнения. Соколов приехал в мою квартиру, ночью, после всего, что между нами происходило…
Зачем он меня поцеловал? К чему эта глупая игра в чувства?
Обнимаю себя руками и слегка раскачиваюсь из стороны в сторону. Юлька же продолжает рассуждать:
— Почему ты откидываешь мысль о том, что можешь ему нравиться?
— Потому что…
Про случай на празднике Миши я ей не рассказывала, да и не буду уже. Смысла в этом немного.
Фёдорова вытягивает два больших пальца вверх, тем самым стебет мой ответ.
— Юль, просто… ну это же Соколов, — раздраженно касаюсь лба. — Какие чувства? Он девчонок как перчатки меняет…
— Ну тут согласна. Что делать будешь?
— Не знаю, — пожимаю плечами, — давай лучше о тебе. Не зря же я сюда среди ночи ехала. Прости, что завалилась и вылила на тебя все это, а тебя не выслушала. Просто бесит. Неимоверно бесит.
— Понимаю, — подружка улыбается, но глаза печальные. — Вот, — протягивает мне какой-то белый футлярчик, по крайней мере, издалека он кажется таковым. Только когда беру в руки, соображаю, что это тест.
— От кого? — растерянно смотрю на две полоски.
— Ты его не знаешь, — Юлька устало качает головой, — не представляю, что теперь делать.
— Блин, и я тут со своей ерундой, — кусаю губы и пересаживаюсь к ней на кровать. — Срок знаешь?
— Пять недель.
— Новоиспеченный папаша в курсе?
Подруга положительно кивает.
— И что?
— Дал денег на аборт. Но врач сказала, что, если сделаю, шансы потом забеременеть будут очень маленькими.
— Капец, — все, на что хватает моего словарного запаса.
— Я… в общем, ты не могла бы попросить маму помочь мне с работой? Учебу придется бросить, но чтобы подыскать что-то приличное… сама понимаешь.
– Конечно.
Часто киваю. Юлька живет на стипендию, в общаге, своей квартиры у нее нет. Если бросит учебу, лишится и одного, и второго. Но когда родит, ей все равно тут остаться не позволят. Нужно будет работать… Боже, как же она будет жить? Ей всего девятнадцать, а перед ней встают такие проблемы. Разве это справедливо? Можно, конечно, сказать, сама виновата, думать надо, с кем в постель ложится… Но очернить человека всегда проще, чем попробовать понять.
— Все будет хорошо, — сжимаю ее ладошки в своих. — Я тебя не брошу. Ты справишься.
Мы обнимаемся. Еще немного говорим, плачем, а после засыпаем крепким сном. Я вскакиваю около десяти от звука будильника. Мне нужно умыться, заехать к себе, переодеться и не опоздать на съемки. Я отлично помню наставления Веры о придирчивости Эрика.
Юлька еще дрыхнет. Поправляю ей одеяло и тихо вышмыгиваю из комнаты. Пока спускаюсь, пишу сообщение, что улетела на съемки и чтобы вечером она обязательно ко мне приехала.
Сама уже мысленно силюсь поговорить с мамой. Делать мне этого не хочется, но ради Юльки я готова переступить через свои обиды.
Дома быстро привожу себя в порядок и несусь на метро. До съемок чуть больше часа.
Залетаю в павильон, снимая на ходу куртку. Вера уже машет мне рукой, даже забирает вещи.
Краем глаза замечаю Эрика. Высокий парнишка с осветленными волосами. Он мой ровесник, а уже звезда миллионов. Он выстрелил, когда ему едва исполнилось семнадцать. Я помню, как в школе мы с девчонками слушали его рэпчик. Мне кажется, не было ни одной, кто бы не сходил по нему с ума. Даже не верится, еще два года назад я и мечтать не могла, что когда-нибудь с ним познакомлюсь, а сейчас снимаюсь в его клипе. Чудеса и сила мысли.
— Ксюша, на грим, — командует Валдис, одновременно переговариваясь с режиссером.
Киваю и сажусь на стул. Девочка-стилист сразу принимается за мои волосы, визажист колдует над лицом. Они снова превращают меня в ту самую моль. Ресниц уже не видно.
В кадре я чувствую неловкость. Эрик не спешит расположить к себе. Кажется, ему вообще плевать на то, что здесь происходит, выглядит он болезненно. Конечно, все шероховатости на лице скрыты, но взгляд все равно потухший.
На мне белая рубашка и серая юбка в клетку, в руках стопка книг. Мы сталкиваемся, и я их роняю. На фоне играет последний хит Эрика, его сейчас везде крутят. Первые места во всех чартах.
— Отлично, — слышу голос Валдиса.
Наклоняюсь подбирать книги, Эрик делает то же самое. Мы сталкиваемся лбами. Все, как задумано по сценарию.
Все, да не все. Через секунду я замечаю кровь. Она капает на пол. Поднимаю взгляд и чувствую легкую тошноту. Нет-нет, только бы не вырубило. Кровь же не моя… хотя фобии на это плевать.
28
Парень вытирает кровь рукавом рубашки, мы выпрямляемся, и я чувствую, как теряю равновесие. Вот-вот полечу вниз. Эрик едва успевает подхватить меня за талию и удержать в полувертикальном положении. Вокруг сразу появляются люди. Вижу все мутно, едва различимо.