Новые Кроманьонцы (СИ) - Каганцев Игорь. Страница 29

— Вы же знаете, что нам нечего ему предложить… — раздраженно сказал Корбен, но полковник только махнул рукой:

— Я в этой жизни люблю только хороший кофе, господа. А всем остальным меня обеспечивает великий халиф, да будет он править вечно. Так что я могу вам предложить обмен. Офицерского жалования у меня скопилось достаточно, чтобы мой подарок был достоин внимания адьютанта. И я с удовольствием заплачу ненужными мне деньгами за свою столь милую моему сердцу жизнь.

С этими словами полковник поднялся и подошел к двери. Попробовал открыть, но она была ожидаемо заперта.

— Прошу прощения, господа, а как вы определили, что за дверью юнец? — недоверчиво спросил он. — Вы пошутили или действительно видите через стены?

— Нет, полковник, таких способностей у нас, к сожалению, нет, — усмехнулся Корбен. — А вот слышать мы можем действительно значительно лучше, чем вы. Нас сюда привели бойцы Сардара, которые и несли здесь дежурство два с половиной часа. Но они здорово устали за сегодня, и Джирдон прислал им одного парня на смену.

— А с чего вы взяли, что он давно не умывался? — усмехнулся полковник, — Он скребся шершавой от грязи мордой о дверь?

— Не пытайтесь меня поймать на мелочах, полковник, — обозлился Корбен. — По поводу его лица шутили все охранники Сардара. Вы готовы действовать?

Полковник с улыбкой конферансье отошел в сторону и театрально показал двумя руками на дверь:

— Итак, господа! Ваш выход!

Корбен подошел и мощным ударом ноги выбил дверь. Бадди тут же выскочил наружу, ища глазами охранника, который спал на поддоне рядом с дверью. Он испуганно подскочил, но Бадди навалился на него, зажимая рот ладонью.

Полковник быстро снял свой плащ и стал расстегивать тонкую зеленую рубашку. Потом оторвал от нее рукав, завязал перепуганному насмерть парню рот и надел на него свой плащ пуговицами назад. Охранник был настолько ошарашен этим внезапным нападением, что и не пытался сопротивляться.

Рукава плаща были слишком длинны для рук парня, полковник стянул их ему за спину и завязал рукава там узлом. Потом завел его в помещение и вторым рукавом рубашки привязал свою жертву за узел к поручню большого трансформатора.

— Стой смирно, — строго сказал он. — здесь такой ток, что даже зубы сгорят, понял? Так что стой и жди, пока смена не придет!

Он посмотрел на свой голый жилистый торс и с улыбкой повернулся к Корбену и Бадди:

— Прошу простить мне мой вызывающий вид, господа. Снова ваш выход! Показывайте дорогу, я постараюсь не отстать!

Корбен не обманул: достигнуть уровня подземки им удалось меньше, чем через двадцать минут. Они добежали до станции и попытались подняться на поверхность. Но на выходе была охрана, и их задержали: никто не мог предъявить удостоверение личности, а обнаженный торс полковника и его разбитое лицо не давали возможности поверить, что он не последний человек в армии Халифата.

Впрочем, заперты они находились недолго: полковник сразу потребовал телефон и связался со своей службой. Минут через двадцать приехал вагон с тремя офицерами его службы, они привезли чемодан с одеждой для полковника. Пока он переодевался, офицеры заполнили необходимые бумаги. Потом все отправились в Измир. Но не одни: с ними поехали еще и двое солдат охраны с короткими автоматами через плечо.

Ехали долго, но в вагоне было слишком шумно, чтобы разговаривать. Когда зажглась красная лампочка, все вышли на перрон.

— Благодарю вас, господа, — обратился полковник к Корбену и Бадди, — ваш план сработал. Сейчас вас проводят в общежитие для молодых сотрудников нашей службы. Там не очень комфортно, но большего пока предложить не смогу: до окончания расследования я сам буду под арестом. Завтра состоится заседание трибунала по обстоятельствам моего освобождения. И я очень рассчитываю на ваши показания.

— Не беспокойтесь, — заверил его Бадди, — нам есть что предъявить в вашу защиту.

— И мы тоже на вас рассчитываем, полковник, — напомнил Корбен.

Полковник улыбнулся и протянул каждому руку на прощанье. Потом развернулся и ушел в сопровождении солдат охраны.

ТРИБУНАЛ

Первым в зал пригласили Бадди. За большим дубовым столом сидели трое судей в длинных черных одеждах с широким стоячим воротником красного цвета и красных фесках. Полковник был в металлической клетке с двумя охранниками за спиной. Но это были другие солдаты охраны: в черной форме и красных фесках с тяжелыми саблями на боку. Широко расставив ноги, они стояли неподвижно, держа руки за спиной.

Полковник сидел в наручниках. Несмотря на раны на лице, он был тщательно выбрит. При этом выглядел спокойно и доброжелательно, будто обсуждался вопрос о планах на выходные.

— Подойдите к столу и назовите себя, — громко сказал судья в центре, полный человек с желтым одутловатым лицом и седыми усами.

Бадди подошел к столу и… задумался. На Ондер-ага его имя произвело тяжелое впечатление и вызвало массу дополнительных вопросов. Не лучше ли назвать свое имя до оцифровки и рассказать о родителях, к которым ты сейчас не имеешь отношения? Документов ведь все равно нет!

— Мне присвоен номер HD0315BB0000135, что считывается по моему QRID в верхней правой части головы. Но для удобства вы можете называть меня Бадди.

— То есть вы являетесь роботом, — не спросил, а скорее констатировал судья с левой стороны от председательствующего. Это был крупный человек с военной выправкой.

— Нет, ваша честь, — вежливо ответил Бадди. — Я являюсь цифровой копией реального человека с его эмоциями и мировоззрением.

— В любом случае вы не являетесь творением Всевышнего! — опять констатировал левый судья. Но его тут же перебил председательствующий, даже не взглянув на своего соседа:

— Хочу напомнить присутствующим, что все создания на земле являются творением Всевышнего. Если у человека есть родители, то они тоже появились на свет только по воле и замыслу Создателя. Кроме того, — он все-таки повернулся в сторону своего большого соседа, — вопросы теологии не входят в юрисдикцию трибунала, для этого существует шариатский суд.

Он посмотрел на Бадди:

— Ваше место рождения и являетесь ли вы подданным великого халифа Абдул-Меджида III, да будет он править вечно?

— Нет, ваша честь, мы прилетели с острова Байнукан в ста сорока трех милях от Измира, где я и был произведен компанией «New Cro-Magnon, Inc.». Формально этот остров принадлежит Великому Халифату, но обладает правом экстерриториальности согласно договору долгосрочной аренды.

Большой судья слева опять хотел что-то сказать, но посмотрел на председательствующего и промолчал.

А судья в центре удовлетворенно кивнул и продолжил задавать вопросы:

«Ваша цель визита в Великий Халифат?», «Кого конкретно вы знали в Великом Халифате перед посещением?», «Где вы разместились?», «Почему прибыли не на гражданском, а на военном летательном аппарате?».

Наконец, он приступил к вопросам по существу дела:

— Кого вы знаете в этом зале? — строго спросил председатель.

Бадди кивнул в сторону полковника:

— Это полковник Хакан Кючук, он был с нами в плену у анархистов, ваша честь. Они собирались отрубить ему голову.

— И почему же не отрубили? — не выдержал судья слева.

— Этому помешали мы с моим работодателем, Корбеном Далласом, — тут же ответил Бадди.

— Расскажите подробнее, — потребовал председатель, никак не отреагировав на своего соседа. — Рассказывайте все в мельчайших деталях, даже то, что ваш взгляд является несущественным.

Бадди говорил долго и подробно, перечисляя в хронологическом порядке все события, которые произошли с ними с момента нападения на тюрьму. У него появилось чувство доверия к судье в центре: тот явно хотел разобраться в ситуации и не пришел на заседание с готовым решением.

— Хорошо, — удовлетворенно сказал председатель. — Какие у кого будут мнения, господа, — обратился он к судьям по обе стороны.

— Я знаю полковника Хакана Кючука много лет, — наконец подал голос третий судья, маленький человек с жестким волевым лицом. — Поэтому я настаивал на самоотводе и не участвовал в допросе свидетеля. Но если вы спрашиваете мое мнение, ваша честь, то для меня здесь все предельно ясно: полковник Кючук — настоящий патриот, готовый умереть за нашу страну. Я рад, что он остался таким, каким я узнал его в военное время.