Самоанализ - Хорни Карен. Страница 50

В профессиональном анализе в подавляющем большинстве случаев сопротивление провоцируется тем, что происходит в ходе самого анализа. Если образовались мощные вторичные защиты, то первое сопротивление возникает сразу после того, как аналитик ставит вопрос о правомерности этих защит, то есть выражает сомнение в правильности, ценности или неизменности того или иного фактора в личности пациента. Поэтому у пациента, вторичные защиты которого состоят в том, чтобы считать все относящееся к его личности, включая недостатки, превосходным и уникальным, разовьется чувство безнадежности, как только какой-либо из его мотивов будет поставлен под сомнение. Другой пациент будет реагировать смешанным раздражением и унынием, как только обнаружит в себе — сам или с помощью аналитика — какую-либо иррациональную черту. В соответствии с функцией вторичных защит — охраной всей сформировавшейся системы — эти защитные реакции возникают не только тогда, когда грозит проявиться тот или иной вытесненный фактор, но и тогда, когда — независимо от содержания — что-либо подвергается сомнению.

Но если вторичные защиты не обладают такой жизненной силой или если они были обнаружены и правильно оценены, сопротивление является большей частью реакцией на наступление на специфические вытесненные факторы. С приближением к какой-либо области — вплотную или отдаленно, — являющейся табу для пациента, он эмоционально реагирует на это страхом или гневом и автоматически пытается защититься от дальнейшего вторжения. Такое посягательство на табу не обязательно должно быть специальной атакой, но может проистекать просто из общего поведения аналитика. Все, что пациент делает или, наоборот, не может делать, все, что он говорит или, наоборот, чего не может сказать, способно задеть больное место и вызвать сознательное или бессознательное негодование, которое на некоторое время блокирует совместную работу.

Однако сопротивление аналитической работе может быть также вызвано факторами, не относящимися к аналитической ситуации. Если во время анализа внешние обстоятельства изменились в сторону, благоприятную для беспрепятственного проявления невротических наклонностей, или даже делают их определенно полезными, то стимул к сопротивлению значительно возрастает; причина этого, разумеется, в консолидации противодействующих изменению сил. Но сопротивление может быть вызвано также и неблагоприятными событиями в повседневной жизни. Если, например, пациенту кажется, что с ним обошлись несправедливо, его негодование может оказаться столь велико, что во время анализа он не предпримет ни малейшей попытки узнать истинную причину того, почему он чувствует себя обиженным или оскорбленным, а вся его энергия сосредоточится на мести. Другими словами, сопротивление может быть вызвано как внешними обстоятельствами, так и изнутри аналитической ситуации, если — отдаленно или непосредственно — затрагивается вытесненный фактор.

В принципе поводы для сопротивления в самоанализе те же самые. Здесь, однако, сопротивление вызывают не интерпретации аналитика, а собственное посягательство на болезненный инсайт или осознание скрытого значения. Более того, повод к сопротивлению, который может давать своим поведением аналитик, отсутствует. В определенной мере это является преимуществом самоанализа, хотя не следует забывать, что подобные провокации могут оказаться чрезвычайно конструктивными, если правильно проанализировать вызванные ими реакции. Наконец, в самоанализе события повседневной жизни, похоже, в большей степени способны вызывать блокировку. Это вполне понятно: в профессиональном анализе эмоции пациента во многом сконцентрированы на аналитике из-за того значения, которое он временно приобрел. Но такая концентрация отсутствует, когда анализ проводится самостоятельно.

То, как проявляется сопротивление в профессиональном анализе, можно грубо объединить в три группы: 1) открытая борьба с провоцирующей проблемой; 2) защитные эмоциональные реакции и 3) защитное сдерживание или обходные маневры. Хотя они и отличаются по форме, в сущности, эти различные проявления разнятся лишь степенью открытости.

В качестве иллюстрации предположим, что с пациентом, испытывающим навязчивое стремление к абсолютной «независимости», аналитик начинает обсуждать его трудности во взаимоотношениях с людьми. Пациент воспринимает это как косвенные нападки на свою отчужденность и, следовательно, на свою независимость. В этом он прав, поскольку всякая работа над проблемами в общении с людьми имеет смысл, если только конечной целью является улучшение его взаимоотношений, помощь в достижении им большего дружелюбия и чувства солидарности с другими. Аналитик может даже сознательно и не иметь в виду этих целей, полагая, к примеру, что он просто хочет понять робость пациента, его вызывающее поведение, его затруднения с женщинами. Но пациент ощущает подступающую опасность. Его сопротивление может принять форму открытого отказа обсуждать упомянутые трудности, форму откровенного заявления, что он не желает, чтобы ему досаждали другие. Или же он отвечает недоверием к аналитику, подозревая последнего в навязывании ему своих норм. Например, он может считать, что аналитик хочет навязать ему вызывающую у него неприязнь общительность. Или же он становится равнодушным к аналитической работе: начинает опаздывать к назначенному времени, менять тему обсуждения, утверждать, что ничего с ним не происходит и ему ничего не снится, или обрушивать на аналитика настолько запутанные сновидения, что их смысл не поддается расшифровке.

Первый тип сопротивления — открытая борьба — достаточно ясен и знаком, а потому не нуждается в разъяснении. Третий тип — защитное сдерживание или тактика уклонения — будет обсуждаться нами в связи с его ролью в самоанализе. Второй же тип — защитные эмоциональные реакции — особенно важен в профессиональном анализе, ибо эти реакции могут быть сосредоточены на аналитике.

Существуют различные формы, в которых сопротивление может выражаться в эмоциональных реакциях, направленных на аналитика. В только что приведенном примере пациент реагировал подозрением, полагая, что его вводят в заблуждение. В других случаях реакцией может быть сильный и вместе с тем смутный страх получить душевную травму в результате анализа. Или же реакцией может быть лишь диффузное раздражение или презрение к аналитику из-за того, что он слишком глуп, чтобы понять или оказать помощь. Или она может принять форму смутной тревоги, которую пациент пытается ослабить, стремясь завоевать дружбу или любовь аналитика.

Удивительная интенсивность, которую иногда имеют эти реакции, отчасти обусловлена тем, что пациент ощущает угрозу чему-то важному в выстроенной им структуре, но она обусловлена также стратегической ценностью самих реакций. Такие реакции служат смещению акцента с главной работы — нахождения причин и следствий — на занятие более безопасное — прояснение эмоциональных отношений с аналитиком. Вместо исследования собственной проблемы пациент старается главным образом переубедить аналитика, склонить его на свою сторону, доказать, что тот не прав, сорвать его усилия, наказать его за то, что он вторгся на запретную территорию. И вместе с этим смещением акцента пациент либо начинает обвинять аналитика во всех своих трудностях, убеждая себя, что он не может добиться улучшения с человеком, который плохо понимает его и к тому же несправедлив, либо перекладывает всю ответственность за работу на аналитика, сам становясь инертным и невосприимчивым. Нет надобности добавлять, что эти эмоциональные баталии могут протекать скрытно, и от аналитика потребуется немало усилий, чтобы довести их до сознания пациента. Когда они вытеснены, ощущается лишь возникающий в результате блок.

В самоанализе сопротивление проявляется этими же тремя способами, но с некоторыми неизбежными отличиями. Самоанализ Клэр только однажды вызвал открытое и непосредственное сопротивление, но он приводил к разного рода сдерживанию аналитической работы и множеству обходных маневров. Иногда Клэр ощущала сознательную эмоциональную реакцию на свои аналитические открытия, например шок при выявлении своей паразитической установки к мужчинам, но такие реакции не мешали ее дальнейшей работе. Я полагаю, что это довольно типичная картина того, как сопротивление проявляется в самоанализе. Во всяком случае, подобную картину вполне можно ожидать. В ответ на открытия возникают эмоциональные реакции: обнаружив в себе нечто, человек испытывает тревогу, стыд, вину или раздражение. Но эти реакции не столь интенсивны, как в профессиональном анализе. Одна из причин этого заключается в том, что здесь нет аналитика, с которым пациент мог бы вести оборонительную борьбу и на которого он мог бы возложить ответственность: он предоставлен самому себе. Другой причиной является то, что пациент обычно более чуток к себе, чем аналитик: он чувствует опасность намного раньше и чуть ли не автоматически уклоняется от прямого приближения, обращаясь взамен к тем или иным способам избегания проблемы.