Сердце ангела - Хортсберг Вильям. Страница 16

Чтобы поберечь подметки, я доехал до Таймс-сквер подземкой и вошел к себе в контору как раз в тот момент, когда зазвонил телефон. Я схватил трубку. Это был Вернон Хайд, саксофонист Спайдера Симпсона.

— Очень рад, что вы позвонили, — сказал я и принялся заливать о якобы полученном задании для журнала “Взгляд”. Он проглотил эту историю, и я предложил встретиться за выпивкой в удобное для него время.

— Сейчас я в студии, — сказал Хайд. — Через двадцать минут мы начнем репетицию, и я освобожусь только к половине пятого.

— Меня это вполне устраивает. Если выкроете для меня полчасика, то можем встретиться. На какой улице ваша студия?

— На Сорок пятой. Хадсон-театр.

— Отлично. Бар “Хикори-Хаус” в двух кварталах оттуда. Как насчет того, чтобы встретиться там без четверти пять?

— Годится, шеф. Я прихвачу свой кальян, чтобы тебе не пришлось меня искать.

— Да, на человека с кальяном всегда обратишь внимание, — заметил я.

— Ты не понял, приятель. “Кальян” — это мой инструмент, усекаешь?

Я усек, и мы повесили трубки. Сняв пальто, я сел за стол и, разложив принесенные с собой вырезки и фотоснимки подобно музейным экспонатам, начал пристально разглядывать слащавую улыбку Джонни Фаворита, пока не затошнило. Где же искать парня, которого как бы и не было?

Старая вырезка с колонкой Уинчелла была хрупкой, как древние свитки Мертвого моря. Я перечитал статью о разрыве помолвки Фаворита и позвонил Уолту Риглеру в “Таймс”.

— Привет, Уолт, это снова я. Мне хотелось бы узнать от Этане Круземарке.

— Крупный магнат, судовладелец?

— Именно. Мне пригодится все, что у тебя есть на него, плюс его адрес. Особенно интересует разрыв помолвки его дочери с Джонни Фаворитом в начале сороковых.

— Снова Фаворит! Похоже, для тебя не существует никого другого.

— Он гвоздь моей программы. Так мне рассчитывать на помощь?

— Я справлюсь в Женском Департаменте, — сказал он. — Там следят за всеми скандалами высшего общества. Перезвони мне через пару минут.

— Да пребудет с тобой мое благословение. — Я бросил трубку на рычаг. Было без десяти два. Я вынул записную книжку и сделал несколько звонков в Лос-Анджелес. Голливудский номер Диффендорфа не отвечал, а у Спайдера Симпсона трубку сняла его горничная. Она была мексиканкой, и хотя мой испанский был не лучше ее английского, я ухитрился оставить ей свое имя и адрес конторы, внушив, что у меня к Симпсону важное дело.

Телефон зазвонил, едва я повесил трубку.

— Значит так, — с места в карьер начал Уолт Риглер. — Круземарк сейчас в зените: благотворительные балы, общественные мероприятия и тому подобное. Контора в Крайслер Билдинг. Живет на Саттон-плейс, дом два. Телефон найдешь в справочнике. Записал?

Я сказал, что все записано крупными печатными буквами, и он продолжил:

— Дальше. Круземарк не всегда был такой шишкой. В начале двадцатых он служил в торговом флоте, и ходили слухи, что первые денежки он сколотил на контрабанде спиртным. Но

Круземарк никогда не привлекался, так что его досье чисто, в отличие от рыльца. Собственный флот он начал сколачивать во время Великой Депрессии, зарегистрировав его, разумеется, в Панаме.

Первые крупные заказы он получил во время войны — строил корабельные корпуса. Против его фирмы выдвигали обвинения в недостаточно качественном металле, поскольку корабли класса “Либерти” разваливались во время шторма, но расследование, проведенное Конгрессом, оправдало Круземарка, и в дальнейшем об этом деле не вспоминали.

— А что о дочери?

— Маргарет Круземарк, родилась в двадцать втором, мать с отцом в разводе с двадцать шестого. Мать покончила жизнь самоубийством в том же году, после развода. Маргарет повстречала Фаворита на выпускном балу в колледже, где он пел с бэндом. Их помолвка в сорок первом была форменным скандалом. Похоже, именно Джонни бросил девчонку, хотя подробности никому не известны. Впрочем, по общему мнению, девушка была “с заскоком”; возможно, это и явилось причиной.

— В чем выражались заскоки?

— Видения. На вечеринках она предсказывала будущее. Всегда приходила в гости с колодой Таро в сумочке. Некоторое время все находили это оригинальным, но голубая кровь ее друзей вскипела, когда Маргарет начала публично налагать заклятья.

— Это серьезно?

— Абсолютно. У нее было прозвище “Колдунья из Уэлсли”. Она пользовалась успехом у юных богачей из “Лиги Плюща”. [6]

— А где она сейчас?

— Никто из тех, кого я опросил, не знает. Редактор колонки светской жизни утверждает, что Маргарет не живет с отцом и не входит в число тех, кого приглашают на балы в “Уолдорф”, поэтому у него нет на нее материала. Последний раз ее упоминали в “Таймс” — десять лет назад, когда она отправлялась в Европу. Возможно, она все еще там.

— Уолт, ты здорово помог мне. Пожалуй, я начал бы даже читать “Таймс”, печатай они комиксы с продолжениями.

— А что там с Джонни Фаворитом? Есть материальчик для меня?

— Пока я не могу открыться, приятель, но когда придет время, ты первым узнаешь обо всем.

— Премного благодарен.

— Я тоже. Пока, Уолт.

Я вытащил из стола телефонную книгу и пробежал пальцем по странице на букву “К”. В списке числились компании “Круземарк Этан, Инк.” и “Круземарк Маритайм, Инк.”… и “Круземарк М., Консультации по Астрологии”. Последнее стоило попробовать. Адрес: дом номер 881 по Седьмой авеню. Я набрал номер. Ответила женщина.

— Ваш телефон мыс дал один приятель, — сказал а. — Сам-то я не очень полагаюсь на звезды, но моя невеста всерьез верит в астрологию. Вот я и решил сделать ей сюрприз — подарить оба наших гороскопа.

— Я беру пятнадцать долларов за карту, — предупредила женщина.

— Меня устраивает.

— И я не консультирую по телефону. Нам придется договориться о встрече.

Я согласился и на это, а потом спросил, нет ли у нее сегодня свободного времени.

— После полудня я совершенно свободна, как утверждает мой настольный календарь, — ответила она. — Так что думайте, когда вам удобнее.

— Может, прямо сейчас? Скажем, через полчаса?