Немолодожены - Лорен Кристина. Страница 11

– Пенни.

Боже мой, это было восхитительно!

– Ты носишь с собой пенни на удачу?

Нахмурившись, он проигнорировал мой вопрос и спрятал монетку обратно в карман.

– Я никогда не думала, что мне повезет, – сказала я Итану, чувствуя в себе взрыв великодушия, – но посмотри. Моя аллергия помешала мне поесть в буфете, я еду на Мауи, и у меня есть работа. Разве не было бы забавно…

Я улыбнулась и посмотрела ему в лицо:

– … схватить удачу за хвост в первый раз в моей жизни для того, чтобы упасть и разбиться в огненной авиакатастрофе?

Судя по выражению лица, Итан не видел в этом ничего смешного. Когда мимо нас прошла стюардесса, Итан протянул руку передо мной, останавливая ее.

– Простите, не могли бы вы сказать, сколько миль пролетел этот самолет?

Стюардесса улыбнулась:

– У самолетов нет статистики в милях. У них есть налет, количество часов в полете.

Я уже видела, как Итан проглатывает свое нетерпение.

– Хорошо, тогда сколько летных часов у этого самолета?

Стюардесса наклонила голову, явно озадаченная его вопросом:

– Я должна спросить это у капитана судна, сэр.

Итан невольно наклонился, чтобы задать еще вопрос, и я откинулась на спинку сиденья, сморщив нос от запаха его мыла. Обычно этот аромат мне нравился, но сейчас он резко ударил в нос.

– А что вы думаете о капитане? Он опытный? Заслуживает доверия?

Хотя Итан на этот раз и подмигнул девушке, я понимала, что он не менее встревожен, чем минуту назад. Возможно, через флирт он хотел снять это напряжение.

– Он хорошо отдохнул?

– Капитан Блейк отличный пилот, – ответила она, наклоняя голову и улыбаясь.

Я переводила взгляд со стюардессы на Итана и театрально-преувеличенно теребила золотое обручальное кольцо, которое одолжила у Тии Сильвии. Но никто этого не замечал. Итан одарил ее ответной улыбкой. В эту минуту он, вероятно, мог бы попросить у нее номер ее социального страхования, кредитку на крупную сумму, а также ее согласия родить ему ребенка, и не получил бы отказа.

– Конечно, – пришел в себя Итан. – Я имею в виду, что он никогда не разбивал самолет или что-то в этом роде?

– Только один раз, – пошутила стюардесса, подмигнула больше сама себе, подняла голову и продолжила свой неторопливый путь по проходу.

В течение следующего часа Итан почти не шевелился, ничего не говорил и вообще вел себя так, словно каким-то образом подпирает самолет, чтобы тот не упал с неба. Я потянулась к своему айпаду, но тут же поняла, что здесь конечно же нет никакого Wi-Fi. Я открыла книгу, надеясь затеряться в какой-нибудь восхитительной истории, отвлеченной от нашей жизни, но почему-то никак не могла сосредоточиться.

– Восемь часов полета, и никакого фильма, – подосадовала я, глядя на спинку сиденья без экрана.

– Может быть, они надеются, что твоя жизнь, мелькающая перед глазами, достаточно отвлечет тебя от страха перед полетом?

– О, оно живое, – иронично проговорила я, поворачиваясь к нему. – А разговоры не нарушат давление воздуха в кабине или что-то в этом роде?

Сунув руку в карман, он снова достал свой счастливый пенни:

– Я не исключаю этого.

Я лично знала Итана не слишком хорошо, но по рассказам Дэйна и Ами у меня сложилось о нем такое представление: сорвиголова, охотник за приключениями, честолюбец и местами даже головорез.

Но человек, вцепившийся в подлокотник так, словно от этого зависит вся его жизнь… совсем не был похож на такого парня.

Глубоко вздохнув, он расправил плечи и болезненно поморщился. Во мне метр шестьдесят, и то мне было немного неудобно. А у Итана только ноги были, наверное, не меньше трех метров, и я не могла себе представить, каково все это для него. После того, как он заговорил, похоже, «заклятие тишины» было разрушено. То его колено подпрыгивало от избытка нервной энергии, то его пальцы «пустились в пляс», отбивая дробь по подносу с напитками. Уже даже милая старая леди в мрачном одеянии, сидевшая перед нами, начала бросать на него недобрые взгляды. Тогда он стал улыбаться самым извиняющимся образом.

– Расскажи мне о своем счастливом пенни, – попросила я, указывая на монету, все еще зажатую в его кулаке. – Почему ты думаешь, что он приносит удачу?

Он помолчал, как будто взвешивал риск взаимодействия со мной против потенциального облегчения за счет отвлечения внимания.

– Я не хочу поощрять разговоры в самолете, но скажи, что ты тут видишь – начал он и раскрыл ладонь.

– Монету 1955 года, – заметила я.

– А что еще?

Я пригляделась внимательнее:

– О… ты имеешь в виду, что буквы удвоены?

Итан наклонился и показал куда-то пальцем.

– Ты действительно сумела разглядеть их прямо здесь, в самолете?! Они над головой Линкольна.

И правда, буквы, которые читались в словах о Боге, которому мы верим, были проштампованы дважды.

– Раньше я не видела ничего подобного, – прозвучало мое признание.

– Таких монет всего несколько штук! – убежденно заверил он, провел большим пальцем по поверхности монеты и засунул пенни обратно в карман.

– Они, наверное… очень ценные? – спросила я.

– Стоит около тысячи долларов.

– Ничего себе! – охнула я.

Тут мы попали в небольшую турбулентность, и глаза Итана дико забегали по самолету в поисках кислородной маски, которые, как нам сообщали, могут появиться в любой момент. Надеясь снова отвлечь его, я спросила:

– Как ты достал его?

– Я покупал бананы как раз перед собеседованием, и эта монета была частью моей сдачи.

– И что же?

– Тогда я получил не только работу, но и этот цент. Когда однажды я решил расплатиться этими монетами, автомат выплюнул этот цент, потому что решил, что он фальшивый. С тех пор я ношу его с собой.

– А ты не боишься, что потеряешь его?

– В этом вся суть удачи, не так ли? – проговорил Итан сквозь стиснутые зубы. – Ты должен верить, что везение в жизни не мимолетно.

– И ты сейчас в это веришь?

Он попытался расслабиться, странно встряхивая руками. Если я правильно поняла выражение его лица, он сожалел о том, что сказал мне что-то лишнее. Но турбулентность усиливалась, и все шесть с лишним футов его тела снова застыли в ужасе.

– Знаешь, – сказала я, – ты не производишь впечатление человека, который боится летать.

Он сделал несколько глубоких вдохов:

– Я и спорить не буду.

Спорить действительно не имело смысла. Все было явно видно хотя бы по тому, как мне приходилось отрывать его пальцы с моей стороны от подлокотника.

Итан немного смягчился:

– Но это не самое мое любимое дело в жизни.

Я же думала о выходных, которые мне пришлось провести с Ами, потому что Дэйн отправился в какое-то дикое приключение со своим братом, о спорах, которые вызвали эти поездки.

– С такими поездками ты должен быть как Беар Гриллс или кто-то в таком духе…

Итан хмуро посмотрел на меня:

– А кто это?

– Ну, эта твоя поездка в Новую Зеландию. Сплав по реке или какой-нибудь еще смертельный номер, типа серфинга в Никарагуа. Ты все время летаешь ради забавы.

Итан откинул голову на спинку сиденья и снова закрыл глаза, будто не слыша моих слов. И лишь когда колеса тележки с напитками заскрипели в проходе, Итан снова перегнулся через меня, подзывая стюардессу.

– Можно мне виски с содовой? – произнес он и бросил на меня взгляд: – На двоих…

Я махнула рукой, сказав, что не люблю виски.

– Я знаю, – заверил Итан, часто моргая.

– Вообще-то у нас нет виски, – ответили ему.

– Джин с тоником?

Стюардесса снова покачала головой. Его плечи поникли.

– Пиво? – спросил он совсем поникшим голосом.

– Это есть, – ответила стюардесса и протянула ему две банки самого обычного пива. – С вас двадцать два доллара.

– Двадцать два американских доллара? – крайне удивился он, отталкивая ее руку с банками.

– У нас также есть кола. Она бесплатна, – сказала стюардесса. – Но если хотите со льдом, то это стоит уже два доллара.