Похорони Меня Ложью (ЛП) - Сото С. М. Страница 11

Она протягивает руку, между нами, успокаивающе поглаживая гипс на ноге.

— Вам не о чем беспокоиться. Нам просто нужно убедиться, что вы помните о произошедшем. Мы пытаемся сложить кусочки воедино, и нуждаемся в вашей помощи. Вам нечего опасаться. Это безопасное место.

Я прищуриваюсь, боясь ее и медсестер, толпящихся у двери. Как будто они просто ждут в сторонке, что я скажу что-то не то, прежде чем наброситься на меня и привязать обратно. Я зажимаю нижнюю губу зубами и жую ее, не зная, говорит ли она это просто так, чтобы у них появилась причина держать меня здесь, или действительно имеет это в виду. Я уверена, что это первый вариант, поэтому лгу.

— Я почти ничего не помню. Помню только то, что в одну минуту я была в машине, а в следующую мы уже катились с обрыва.

Там. Туман.

Не сумасшествие.

— Верно. Итак, вы сказали «мы». Вы имеете в виду Винсента Хоторна, так ведь? Человека, с которым вы находились в упомянутой машине.

Я замираю, мои глаза слегка расширяются от того, как много она знает. Откуда, черт возьми, она знает, с кем я была? Долбанные полицейские отчеты. С того последнего дня, когда я очнулась в больничной палате, мне еще ни разу не приходилось разговаривать с властями. Уверена, что именно из-за своих слов я оказалась здесь. Этого оказалось достаточно, чтобы они оставили меня в покое, по крайней мере сейчас.

— Я... э-э... да. Да, я была с Винсентом, — бормочу я.

Она записывает что-то еще, потом выжидающе смотрит на меня.

— Вы помните, почему последовали за ним в его родной городок?

Мой лоб морщится, а желудок сжимается от тревожного комментария. Я открываю рот, чтобы опровергнуть это утверждение, но слова не приходят. Нет. Она ошибается. Он последовал за мной.

Я качаю головой, чувствуя необходимость очистить свое имя.

— Нет, он поехал за мной. Я выросла в Ферндейле. В тот вечер я поехала навестить могилу сестры, а потом отправилась в лес. Он пошёл за мной.

Она задумчиво хмурится.

— Вы чувствовали себя загнанной в угол? Словно у вас были причины его бояться?

— Да! — выпаливаю я, повышая голос. — Он был опасен! Он опасен.

— Если он был так опасен, почему вы позволили ему сесть в вашу машину? Зачем поехали с ним? Вы были злы? Поэтому и съехали с ним с обрыва?

— Что? — я недоверчиво усмехаюсь. Моя грудь тяжело вздымается, пока я пытаюсь сдержать свой гнев. — Нет. Нет, вы все неправильно поняли. Он пытался убить меня. У него был пистолет, черт возьми! Это единственная причина, по которой я села с ним в машину. Он заставил меня сесть за руль под дулом пистолета. Я никогда по доброй воле не сяду в машину с этим ублюдком!

— Пистолет? — она делает паузу в торопливой писанине. — Это был его пистолет или ваш?

— Вы шутите? Пистолет его! Откуда я вообще достану пистолет?

Доктор опускает руку, медленно замечая мое сердитое выражение.

— Эй, помните я говорила, что это безопасное место. Вы не должны злиться. Я просто пытаюсь понять.

— Ну, мне жаль, если я чувствую, что на меня нападают, — парирую я, жар поднимается к моим щекам, а грудь быстро вздымается от силы гнева.

Она поджимает губы и переминается с ноги на ногу, закидывая левую ногу на правую.

— Вы часто так себя чувствуете? Словно на вас нападают?

Я замолкаю, сбитая с толку ее быстрой сменой тем.

— Что? Да, нет, возможно?

— Хм... — она снова начинает писать. — А теперь про обрыв, вы помните, что произошло?

— Я уже говорила вам. Только я ехала по дороге, а в следующую секунду мы уже катились с обрыва. Я дала полиции свои показания. Почему вы расспрашиваете меня?

— И вы были за рулём? — спрашивает она, игнорируя.

— Да.

— Как думаете, может быть, в глубине души вы хотели съехать с обрыва той ночью?

— Конечно, нет, — вру я.

Уголок ее рта приподнимается, будто она может читать насквозь меня и мою ложь. Она поправляет очки на переносице, потом складывает руки на коленях.

— Видите ли, дело в том, что следы шин на дороге не соответствуют тому, что кто-то потерял управление. На самом деле, они демонстрируют совсем другую историю. Это почти, как если бы вы хотели съехать с обрыва. Вы ускорились, вместо того чтобы свернуть и спасти вас обоих.

Я открываю рот для ответа, но не могу произнести ни слова. Она поймала меня. И, черт, я ничего не могу с этим поделать. Я облизываю внезапно пересохшие и потрескавшиеся губы, пытаясь воззвать к какой-то ее части.

— Послушайте, — говорю я, пытаясь наклониться вперед и сдвинуться, но все, что я делаю, это вызываю пульсацию боли, пронзающую тело. — В ту ночь я собрала воедино все детали убийства моей сестры, и все это привело к Винсенту Хоторну, Заку Ковингтону, Маркусу Уайтхорну и Тренту Эйнсворту. Вот почему я поехала в лес. Я откопала ее окровавленную футболку, которую они закопали в землю девять лет назад. Она была у меня. Я держала ее в руках, пока Винсент не подошел ко мне. Если кто-то может просто вернуться в то место, я уверена, что они смогут найти какие-то доказательства того, что там происходила борьба.

Мой желудок переворачивается от сочувственного взгляда на ее лице. Впервые она выглядит человеком, а не каким-то доктором-роботом, одержимой желанием удержать меня здесь.

— Там ничего не было. Возможно, вы не помните, но полиция или ваш врач объяснили вам это. В земле не было даже вырытой ямы. Просто лопата, которая, должно быть, вылетела из багажника, когда машина начала движение.

Моя нижняя губа дрожит от несправедливости. Как они могли так быстро все убрать? Что еще более тревожно, так это то, что теперь я начинаю сомневаться во всем, что касалось той ночи. Неужели я... неужели я все это выдумала? Я была так лишена сна после всей этой ситуации с Базом. Мог ли я это вообразить? Что, если все это было каким-то болезненным сном?

Я быстро ложу конец этим мыслям. Это невозможно. Я знаю, что я была там. Я вырыла эту чертову яму. Держала в руках эту футболку. В тот вечер я почувствовала, как Мэдисон вытащила меня из машины. Другого объяснения нет.

— Нет. Это не верно. Этого не может быть. Я была там. Я вырыла чертову яму в земле. Проверьте у меня под ногтями грязь!

Я тяну к ней руки. Она смотрит вниз, потом снова вверх, затем снова в свой блокнот.

— Буду с вами откровенна, Маккензи. Сейчас все выглядит не очень хорошо. Для сотрудников правоохранительных органов все выглядит так, будто вы поехали за мистером Хоторном и сбросили взятую напрокат машину с обрыва. В его показаниях говорится, что вы пытались его убить. Он упомянул, что его близкий друг недавно расстался с вами, и что вы стали злой и ревнивой. Вы думали, что это его вина, поэтому решили взять дело в свои руки.

Я моргаю, ошеломленная тем, как легко ему удалось перевернуть сценарий. Он, вероятно, не думал, что я действительно выживу после того, как он оставил меня там, поэтому он решил, что я не смогу постоять за себя. Одна за другой слезы недоверия текут по моему лицу, когда она продолжает.

Я не могу поверить, что это происходит.

Не могу поверить, что он всех одурачил.

Не могу поверить, что он переводит все стрелки на меня. Все повторяется, как и девять лет назад.

Смахивая слезы, я чувствую, как дрожит мой подбородок, в попытке успокоить голос.

— Этого не было. Я не собиралась причинять боль Винсенту. Он последовал за мной. Он признался, что убил мою сестру, а потом ударил меня ножом. Он ударил меня ножом и оставил умирать в машине.

— Он сам сказал, что сделал это?

Мои глаза закрываются, когда я повторяю его слова. Еще больше слез наворачивается, когда я думаю об огромной роли База во всем, что произошло тем летом. Это вертится у меня на языке. Сказать, что он тоже это сделал. Они убили ее вместе, но я молчу.

— Да. Он сказал мне, что убил ее как раз перед тем, как вонзить в меня нож и сбежать. Я не... Я почти ничего не помню из того, что произошло потом. Если бы не...

Я останавливаюсь, обрывая себя. Разговор о Мэдисон и о том, как она спасла меня, привел меня сюда, так что делиться этим снова не такая уж хорошая идея.