Позволь ей уйти (СИ) - Монакова Юлия. Страница 71

— Вы прямо из аэропорта, что ли?

— Ну да. Чемоданы в камере хранения бросили и сразу же сюда, она отказалась даже домой заезжать, сумасшедшая… В больницу! В больницу! Пашечка там при смерти! — передразнил он, но тут же спохватился. — Кстати, как он?

— Главное, что не при смерти, — успокоила Даша ровным голосом, хотя то, что творилось сейчас у неё внутри, невозможно было ни выразить, ни описать.

— Ну хватит, хватит, Мила, — произнёс тем временем Павел, к которому наконец вернулся дар речи. — Успокойся, я живой, ничего мне больше не угрожает. Не надо причитать, как будто я уже умер…

— Дурак! — тут же взвилась она, сердито прострелив его взглядом заплаканных глаз. — Никогда не смей так говорить даже в шутку. Никогда, слышишь?!

— И правда, хорош лить слёзы, Мил, — мягко, но непреклонно произнёс её муж, положив руку ей на плечо. Это прикосновение немного отрезвило её.

— Извините, — опомнившись, смущённо выдохнула она, обводя взглядом всех присутствующих в палате. Казалось, Мила только сейчас начала отдавать себе отчёт в том, что, кроме неё и Павла, здесь ещё кто-то есть.

— Здравствуй, Даша, — тихо сказала она. Та, помедлив, откликнулась:

— Привет, Мила.

— Снимите пальто! — тут же вмешалась медсестра, точно всё это время ждала удобного момента, чтобы вклиниться в разговор. — И наденьте бахилы!

— Я… да, сейчас, — растерянно отозвалась Мила, а затем похлопала себя по карманам.

— Мне нужно покурить. У вас здесь где-нибудь есть курилка? — она перевела взгляд на медсестру. Та выразительно закатила глаза, давая понять, как её нервируют столь беспокойные посетители.

— Вообще-то в больнице курить не положено. Но на улице можно… или в туалете быстренько, если окно приоткроете, — сжалилась она.

— Отлично, — Мила нащупала пачку сигарет в кармане и вдруг перевела взгляд на Дашу.

— Составишь мне компанию?

Она прекрасно знала, что Даша не курит. Но им обеим было понятно, что сигареты — всего лишь предлог. Мила вызывала её на разговор, который, скорее всего, не сулил ей ничего хорошего.

— Пойдём, — помедлив, всё-таки согласилась Даша.

=94

Усевшись прямо на подоконник, Мила несколько раз нервно щёлкнула зажигалкой — прикурить ей удалось далеко не с первой попытки.

— Не возражаешь? — запоздало спохватилась она. — Просто я всегда курю, когда нервничаю.

Даша пожала плечами. Она не любила запаха сигаретного дыма, но устраивать трагедию из этого тоже не собиралась. Тем более, в туалете и до них было накурено — хоть топор вешай. “Похоже, у нас уже складываются свои традиции, — подумала Даша со смешком. — К примеру, вести беседы по душам в общественных туалетах…”

— Как он? Что врачи говорят? — затянувшись, выдохнула Мила. Даша снова пожала плечами.

— Сотрясение мозга третьей степени. Неосложнённые переломы двух рёбер.

— Это официальная версия, — она отмахнулась. — Но в некоторых СМИ пишут такие ужасы… Ты же наверняка знаешь правду о его состоянии? — она так взволнованно смотрела Даше в лицо, что той даже стало её жалко.

— Мил, успокойся, я и так говорю тебе чистую правду. Врачам нет смысла ничего скрывать, с Пашей всё будет в порядке. И с рёбрами, и с головой…

— Но ведь сотрясение мозга… Я читала в интернете, что последствия могут проявиться не сразу, а спустя какое-то время. Через недели или даже месяцы.

— Могут, — вынуждена была признать Даша, — стопроцентных гарантий никто не даст. Будем надеяться, что обойдётся…

— А танцевать он сможет? — с волнением произнесла Мила.

— Это было первое, что он спросил, когда пришёл в себя, — Даша грустно улыбнулась. — Врачи убеждены, что никаких противопоказаний к танцам не будет… после того, как он полностью восстановится, разумеется.

— У него в четырнадцать лет была трещина в ребре. В классе во время занятия упал неудачно… очень переживал тогда, что на пару недель оказался отстранён от занятий, — вспомнила Мила, слабо улыбнувшись. — Для него не танцевать — значит не жить. Это хуже смерти.

Она в очередной раз нервно и быстро затянулась, выдохнула дым, резко затушила сигарету о стену и тут же дрожащими пальцами выудила из пачки новую.

— Да успокойся же ты! Перестань паниковать, — внятно, словно разъясняя прописные истины неразумному ребёнку, сказала Даша. — Его жизнь и танцевальная карьера вне опасности. Всё будет хорошо!

Милка закрыла лицо ладонью и некоторое время молчала.

— А что у него с телефоном? — спросила она наконец. — Я пыталась и писать, и звонить, но…

— Украли при нападении.

— Какой ужас! — ахнула Мила. — Там же, наверное, все пароли… и счета… и вообще куча личной информации…

— Сим-карту мы ему ещё вчера заблокировали, не переживай. Паша говорит, что волноваться не о чем, кроме потери самого аппарата. Там встроенный сканер с отпечатком пальца, так что тот, у кого этот телефон находится сейчас, едва ли сможет туда влезть… если он, конечно, не хакер, в чём я лично сомневаюсь. Думаю, телефон свистнули просто для видимости. Но даже если и удастся его взломать… там ничего нет, кроме рабочих фото и видео с репетиций.

— Как у тебя всё легко и просто, — Милка выпустила дым изо рта. — Поражаюсь твоему спокойствию. Всё нормально, всё хорошо… я так не могу.

Даша не смогла сдержать усмешки.

— Если я не истерю, не заламываю руки и не бегаю по потолку — это ещё не значит, что я не беспокоюсь за Пашу и его благополучие. Просто… просто я не королева драмы.

— Намекаешь, что я — королева? — Мила тоже криво усмехнулась. — Да, мы с тобой очень разные… — признала она. — Как небо и земля. Даже удивительно, почему Пашка именно тебя выбрал.

— И правда удивительно, — ехидно отозвалась Даша. — Ему же по определению не должен нравиться никто, кроме тебя!

Мила опомнилась.

— Прости. Что-то меня и правда заносит сегодня.

“Разве только сегодня?” — чуть было не вырвалось у Даши.

— Это, наверное, от усталости, недосыпа и смены климата, — продолжала Мила. — Надо ехать домой…

Помолчали.

— Я ведь… смогу ещё навещать его? — уточнила Мила наконец.

— Меня-то ты почему об этом спрашиваешь? Хочешь — приезжай, — Даша постаралась ответить как можно безразличнее.

— Мы из Тая манго привезли. Паше их можно? — робко, почти заискивающе спросила Мила напоследок.

— Надо уточнить у врачей. Но я думаю, можно.

=95

Основной наплыв посетителей наблюдался вечерами, днём в палате Павла было относительно спокойно.

Журналистов в больницу не пускали — по личной просьбе пациента, ему сейчас было не до интервью. Бесконечно мусолить тему нападения Павел не собирался, поскольку всё равно ничего толком не помнил, а глубокомысленно и пространно рассуждать на тему “есть ли у меня враги, и если есть — то кто они?” тем более не желал. Про букеты чёрных роз полиция попросила его пока не распространяться: есть ли связь между букетами и случившимся в переходе, нет ли — пока ничего не доказано, а СМИ способны были раздуть из этого такой триллер, что мало не покажется… К тому же, излишняя шумиха могла спугнуть анонимного злоумышленника.