Когда закончится август (ЛП) - Уорд Пенелопа. Страница 21

— Но во время нашего бракоразводного процесса было решено, что, когда недвижимость будет продана, я получу половину денег.

У меня упало сердце.

Хизер повернулась к матери. — Это правда?

Элис выглядела так, словно хотела исчезнуть. — Формально так оно и есть, но несколько лет назад твой отец заверил меня, что передаст нам свои права, если нам когда-нибудь придется продать дом, и что он не возьмет ничего из этих денег, потому что не считает себя вправе на них претендовать. Я впервые слышу, что он считает, будто имеет право на половину отцовского дома.

— Все изменилось, — сказал он. — Мое финансовое положение уже не то, что раньше. Моя компания разоряется, и мне все-таки понадобятся эти деньги. Я не собирался ими пользоваться, но, боюсь, придется. Хотя, как я уже сказал, я думаю, что было бы разумно подождать укрепления рынка еще пару лет.

— Ты что, издеваешься надо мной? — воскликнула Хизер. — Ты заработал кучу денег, и ты такой мелочный, держу пари, у тебя куча сбережений.

Деньги от этого дома-единственное будущее, которое у нас есть. Этот дом принадлежал ее отцу. Ее имя стоит в документе, а не твое. Ты бросил нас много лет назад. Какое право ты имеешь на то, что оставил после себя?

— Ну, ты можешь не верить, что я этого заслуживаю, но факт остается фактом: у меня есть законное право на половину.

Моя кровь вскипела. Я никогда в жизни так сильно не хотел уничтожить кого-то.

Хизер, казалось, вот-вот упадет в обморок, а лицо Элис побелело.

Не раздумывая, я потянулся к руке Хизер под столом. Я хотел, чтобы она знала, что я на её стороне, что все будет хорошо, несмотря на то, что пытается сделать ее отец.

Хизер сжала мою руку, когда говорила с ним.

— Мы думали, что потеряли все, когда ты уехал. Но это было ничто по сравнению с потерей Опал. С тех пор мы только и делаем, что пытаемся встать на ноги, освободиться от чувства вины и боли. Мы выживали до сих пор, и мы сможем справиться со всем, что жизнь бросает в нас. Так что если хочешь половину дома, бери. Мы и без этого выживем.

В комнате воцарилась тишина. Я нарушил молчание, когда больше не мог сдерживать свои слова.

— За последние несколько недель я провел здесь больше времени, чем ты за все эти годы. Я вижу, как усердно работает твоя дочь, не только чтобы заботиться о своей матери, но и чтобы все остальное было здесь в порядке. Ты не сможешь понять, на что похожа их жизнь, если будешь приезжать только раз в год. Много плохого случилось, но она по-прежнему встает каждый день и делает все возможное, чтобы ее мать была жива и здорова, и этот дом работал. Она твоя дочь, и она никогда не просила тебя ни о чем, черт возьми, и меньше всего о твоей любви. Все, о чем она просит, это чтобы ты держался подальше от того, что не принадлежит тебе по праву, чтобы она могла жить своей жизнью. Если у тебя есть законное право на что-то, я полагаю, ты можешь это получить. Но ты никогда не сможешь вернуть доверие своей дочери.

Я посмотрел на Хизер, и она одними губами произнесла: — Спасибо.

Я просто хотел защитить ее.

Она отпустила меня и встала. — Мне нужно побыть немного одной.

Она побежала вверх по лестнице, и Тедди последовал за ней, оставив меня наедине с ее родителями. Мне нужно было выбраться отсюда.

— Спасибо за ужин, Элис, — сказал я, вставая и даже не глядя на Рика.

Я вышел за дверь, с каждой секундой злясь все больше и больше, пока шел обратно к лодочному домику.

Глава одиннадцатая

Хизер Прошло несколько часов, прежде чем у меня хватило сил выйти из комнаты. Мой отец вернулся в Западный Массачусетс. Он написал мне, чтобы я знала. Его уход меня не удивил. После того, что он выдал, я не хотела его видеть, а он был достаточно умен, чтобы понять это. Я гадала, собирается ли он забрать эти деньги или это пустая угроза, чтобы удержать нас от продажи сейчас. Я подозревала, что у него были все намерения забрать деньги.

Моя мать снова лежала в постели, вероятно, совершенно измученная, как и я. Мне нужно было проведать ее, прежде чем идти к Ноа, чтобы поблагодарить его за то, что он заступился за меня. Когда он потянулся к моей руке под столом, я ухватилась за нее, как за спасательный круг.

Мама села на кровати, когда заметила меня в дверях. — Мне так жаль, что я никогда не рассказывала тебе о разводе. Он заверил меня, что не придет за этими деньгами.

— Это не твоя вина, — сказала я, растирая ее ноги.

— Даже если он возьмет половину, тебе все равно хватит на учебу.

Будет туго, но мы справимся. Обещай мне, что это тебя не остановит.

Я молча кивнула. — Мне нужно все переосмыслить. Может быть, я возьму какие-нибудь кредиты.

Ее глаза бегали взад и вперед, как будто она искала решение. — У меня много драгоценностей от твоей бабушки. Я их продам.

— Я просто не могу поверить, что он ставит нас в такое положение. Я никогда не думала, что он сделает что-то подобное.

— Твой отец всегда был эгоистом. Все эти годы я старалась не ругать его слишком сильно и не портить твое представление о нем…но это меня совсем не удивляет.

— Его поступки всегда доказывали его эгоизм, — сказала я. — Я бы простила его за то, что он бросил нас. Но я не уверена, что смогу простить ему это. Одно дело-ничего нам не давать. Совсем другое, отнимать у нас.

— Мне так жаль, дорогая.

— Как долго Ноа оставался после того, как я поднялась наверх? — спросила я, стряхивая ворсинки с покрывала.

— Он ушел сразу после того, как ты ушла в свою комнату.

Я не могла его винить. Я оставила его одного посреди дерьмовой бури.

— Не могу поверить, как он выстоял перед отцом.

— Он очень любит тебя.

— Мне нужно пойти поблагодарить его.

— Принеси ему десерт, который мы не ели. Это самое меньшее, что мы можем сделать.

Я бы с удовольствием дала ему больше сегодня вечером. *** Неся шоколадный торт, я осторожно подошла к лодочному домику.

Когда я приблизилась, мое внимание привлекла вспышка пламени: Ноа курил сигару на крыльце.

Заметив меня, он встал. — Ты в порядке?

— Да, присаживайся. Я просто возьму две вилки, чтобы мы могли съесть немного торта, — я вошла в кухню и схватила приборы.

Когда я вернулась, он сказал: — Это ночь без тарелок, да?

— Да, — ответила я с набитым ртом. — Попробуй немного. Не заставляй меня чувствовать себя свиньей.

— Прекрасно. Ты не оставляешь мне выбора — вмешался Ноа. — Он ушел?

— Думаю, он ушел вскоре после тебя. Он вернулся в Массачусетс.

— Хорошо.

Я воткнула вилку в торт. — Спасибо, что заступился за меня.

— Пожалуйста, скажи мне, что то что он выдал, тебя не остановит.

— Нет. Не остановит. Мне все равно, что придется сделать. Я заставлю всё сработать.

На мгновение он перестал есть. — Надеюсь, ты не обидишься, но сегодня вечером я хотел убить твоего отца.

Я вздохнула. — Я могу понять, — глядя на звездное небо сказала я, — Знаешь, опал часто спрашивала меня, как я могла так легко простить его за то, что он покинул нас. Я так и не смогла придумать ответа, который бы ей понравился. Но правда заключалась в том, что для меня все было не так уж сложно. Он мой отец, и поэтому я всегда любила его — может быть, тогда, когда не должна была. Все, что мне было нужно, — это его любовь и поддержка. Он никогда не давал нам ничего, кроме самого необходимого минимума по закону. Для меня это не имело значения, потому что я просто жаждала его внимания.

Дело не в деньгах, понимаешь? Это сообщение, которое отражает его желание отправлять их. Это осознание того, что я не значу для него так много, как думала, — из моих глаз скатилась слеза.

Ноа протянул руку и вытер ее большим пальцем. — Он просто дурак. Ты заслуживаешь гораздо большего. Он даже не знает тебя. Это было мне совершенно ясно.

— Ну, на самом деле я никогда ему не позволяла — Не оправдывай его. Это не твоя вина. Он — родитель. Ты же ребенок.