Магия черная, магия белая - Хорватова Елена Викторовна. Страница 38

Старый Буртининкас говорил интересные вещи, но уж очень высокопарным был монолог цверга. Эрик Витольдович сильно волновался, его губы дрожали, а в глазах стояли слезы. Маргоша попыталась отвлечь старика на бытовые вопросы. Пусть лучше переключится на менее трагические темы. Хоть он и утверждает, будто сердце у него не болит, все равно пожилым людям волноваться вредно, как бы инфаркт не случился.

– Дядя Эрик, давайте позавтракаем. Вам наверняка не повредит чашечка кофе, и еще я приготовлю вам омлет и бутерброды. Нужно поддержать силы после ночного дежурства на лестнице. А за едой вы мне расскажете все об этом злобном Реми. Только мне придется для начала сбегать за хлебом. Я быстро вернусь, а вы пока устраивайтесь на диване и отдыхайте.

Буртининкас шаркающей походкой направился к дивану и удобно расположился, подложив себе пару подушек под спину и накинув на плечи плед.

– Да, деточка, по сравнению с лестничной площадкой этот диван – райское местечко! Как хорошо, когда можешь быть в тепле, покое, можешь удобно присесть или прилечь… С возрастом учишься любить простые радости. Кстати, тебе ведь не хочется бежать в булочную, правда? Это все такая утомительная суета – заботиться о том, чтобы вовремя купить хлеб или пополнить запас соли… Я научу тебя простенькому фокусу, очень удобному, когда дело касается мелких покупок. Ты, вероятно, собиралась купить батон и буханку «Бородинского»?

– Батон и буханку «Дарницкого». И пакет булочек с отрубями…

– Так. Сейчас приготовим деньги за покупку, желательно без сдачи. Это за батон, это за черный хлеб… А почем у вас в магазине булки с отрубями?

– Если пять штук в упаковке – семнадцать пятьдесят.

– Так, еще семнадцать рублей и пятьдесят копеек за булочки. Выкладываем деньги на стол и… Наша задача заставить хлеб дематериализоваться в булочной и возникнуть в твоем доме, но так, чтобы при этом одновременно в магазинной кассе материализовались вот эти денежки в уплату за их товар. Иначе это будет вульгарным воровством. А ведь мы с тобой не хотим осквернять свой магический дар похищением батонов и булочек из ближайшей лавки, не так ли? Ну следи за моими движениями.

Буртининкас сделал несколько замысловатых пассов руками. Из маленькой денежной кучки, состоявшей из трех мятых десятирублевок и горсти мелочи, исчезли одиннадцать рублей, а на стол неизвестно откуда свалилась буханка черного хлеба в магазинной упаковке.

– Ну, моя дорогая, теперь попробуй ты. – Буртининкас чинно поклонился, словно они были на великосветском балу и он приглашал молодую даму на танец. – Это совсем несложно!

Ничего себе, несложно! Маргарита и так, и этак махала руками, пытаясь воспроизвести движения Буртининкаса, но ничего не происходило – батон, который она всеми силами призывала в свой дом, упорно не желал материализовываться.

А на лице Эрика Витольдовича появилось какое-то поэтическое выражение и даже заиграла задумчивая улыбка.

– Как ты похожа на одну из своих пра-пра-пра-прабабушек, дитя мое, – нежно произнес цверг, рассматривая Маргошу, словно она была произведением искусства.

– На какую-нибудь баронессу из рода фон Хор-нов? – поинтересовалась Маргоша, не прекращая свои магические пассы, увы, совершенно бесплодные.

– Да-да, именно, – подтвердил Буртининкас.

– Наверное, на Гертруду, – вспомнила Маргоша женское имя, услышанное накануне от Вальки. Похоже, в этой компании старых друзей все хорошо знакомы с ее давними предками.

Но Буртининкас от Гертруды отрекся.

– Эту достопочтенную даму я не имел чести знать. А вот Лизелотта фон Хорн была совершенно очаровательной женщиной. Настоящая красавица. Увы, она погибла страшной смертью – в пламени костра. В те времена такие казни случались нередко, к несчастью. – Улыбка, заигравшая было на губах цверга, растаяла без следа. – И погубил ее как раз инквизитор мэтр Реми, о котором мы с тобой говорили. Я безумно любил эту женщину… Но не смел ей открыться. Кто был я, старый занудливый гном, и кто она, первая красавица в своем городе и очень талантливая колдунья, наделенная необыкновенными способностями. Какое несчастье, что Реми смог лишить Лизелотту тайной силы! После этого бедняжка была обречена. Единственное, что мне удалось сделать, – спасти ее детей. Я Тайно вывез их за пределы герцогства и долго скитался вместе с малышами, пока не осел в глухом балтийском уголке. Тогда в Балтии еще имелись безлюдные места, в которых можно было укрыться. Там местные жители и прозвали меня Буртининкасом – на наречии литов это означает «колдун». Приходилось подколдовывать помаленьку: заговоры, волховство, предсказания всегда найдут применение в быту… А что делать, надо ведь как-то зарабатывать на жизнь! Я был обязан поставить на ноги маленьких фон Хорнов.

Старик Буртининкас отвлекся от собственных воспоминаний и заметил наконец, что Маргарита совершенно измучилась, а батон на столе так и не появился за это время. Цверг огорченно поцокал языком.

– Так, девочка моя, у тебя ничего не получится! – воскликнул он (вот в этом как раз Маргоша успела уже убедиться). – Движения твои должны быть не такими резкими, а главное – представляй себе то, что хочешь получить; Ни на секунду нельзя усомниться, что чудо произойдет, в этом вся соль. Ты должна физически ощущать, как твоя ладонь, словно магнит, притягивает вожделенный предмет. Итак, тебе нужен батон. Мягкий свежий пшеничный батон с золотистой корочкой… Представила? А теперь твоя рука, каждая клеточка кожи тянет этот батон к себе. Тянет, тянет… Раз, два, три!

Батон, появившись неизвестно откуда, ткнулся в ладошку Маргоши и упал на стол. Действительно, мягкий, с корочкой и упакован в пакет с надписью «Хлебозавод № 2»… Вот это да! Получилось!

Материализовать упаковку булочек оказалось совсем уж пустяком.

Чтобы закрепить полученный результат, Маргоша вытряхнула из кошелька все мелкие и средние купюры, разложила их на кучки и наматериализовала себе всяких полезных вещей: полкило соленых фисташек с рынка, коробочку зеленого чая с жасмином, модный бестселлер из жизни миллионеров (который все записные интеллектуалы уже прочитали, а у Марго до сих пор руки не доходили), кусочек соленой форели в вакуумной упаковке, а к нему – банку маслин, журнал с ТВ-программой на следующую неделю и пачку стирального порошка.

Причем с материализацией порошка она дошла до полного совершенства – вероятно, заказанного «Би-Макса» в магазине не нашлось, и на столе возник «Ариэль» вместе с тремя рублями сдачи…

Вот теперь, потренировавшись, Маргоша смогла сделать то, что ей по-настоящему хотелось, – она протянула руку, сконцентрировалась и… под ее ладонью появился диск гитариста Романа Лунина. На досуге она спокойно послушает эту дивную музыку, которая так цепляла за душу. Все-таки в исполнительской манере Лунина что-то есть. Что-то завораживающее…

В процессе материализации кто-то позвонил в дверь, и Маргоша с глубоким сожалением отвлеклась от столь интересного занятия.

ГЛАВА 22

На пороге стояла Клеопатра. В вечно растрепанных волосах нимфы блестели дождевые капли, по щекам бежали мокрые дорожки, но выглядела она при этом свежей и совершенно сияющей.

– Я так люблю влажную погоду! – воскликнула она, переступая порог. – В дождь необыкновенно легко дышится! Но вот странно: по всей Москве идет дождь, а у вас тут в Гагаринском – ни капли! Вдоль по Сивцеву Вражку – потоки воды, в Староконюшенном переулке ливень, а за угол сворачиваешь – и хоть бы капля упала. И даже солнышко сквозь разрыв в тучах выглядывает.

Маргоша поняла, что ее вчерашнее колдовство до сих пор действует, но постеснялась признаться в своих дилетантских экспериментах.

– Ну что сказать? – заявила вдруг Кика, видимо в ответ на какие-то собственные мысли (она вообще имела привычку легко перепрыгивать с одной темы на другую). – По-моему, ты жива, здорова и даже неплохо выглядишь.

– А что ты тут рассчитывала увидеть? – осторожно спросила Маргоша.