Доспех духа. Том 5 (СИ) - "Фалько". Страница 28

Глава 6

Трущобы Чикаго оказались примерно такими, как я себе представлял. Заваленные снегом, грязные и серые. Социальное жильё, а именно одинаковые домики, отделанные красным или жёлтым кирпичом, смотрелись как какая-нибудь промышленная зона, а не жилой квартал. Даже черепица на крыше имитировала кирпичную кладку, усиливая эффект. Некоторые дома заброшены, окна заколочены фанерой или побиты камнями. На некоторых лужайках в сугробах виднеется мусор. Мы проехали мимо одного дома, где прямо в снегу валялся громоздкий холодильник, рядом пара разбитых унитазов и дырявая ванна.

Несмотря на холод, на улице можно было увидеть жителей района. На двух перекрёстках, недалеко друг от друга, топтались группы чернокожих парней бандитского вида. Ещё по одной обледенелой улице на велосипеде мчался мальчишка. Водители машин, неспешно едущих по своим делам, люди у магазинов, за двадцать минут, что мы колесили по району, я не увидел ни одного светлокожего американца. Мы с Джимом к подобному относились спокойно, а вот Глеб заметно нервничал. Он хранил пистолет в бардачке машины, что было не совсем законно, и время от времени косился в ту сторону, прикидывая, сможет ли быстро достать его.

После посещения магазина специальной зимней экипировки мы выглядели как отбившиеся от группы альпинисты. Нам только снаряжения не хватало, хотя в багажнике лежали снегоступы, две палатки и особые спальные мешки, для экстремальных морозов. Когда мы затаривались, Глеб смотрел с большим удивлением, говорил, что может согласовать с властями прогулку по какому-нибудь национальному парку, но это потребует пару дней. Мы согласились, решив, что такое разрешение лишнем не будет.

— Это было правильным решением, оставить госпожу Крапивину в отеле, — сказал Глеб, когда мы миновали очередной квартал южного района. Необычно, что чистая и ухоженная улица здесь сменялась грязной и разбитой.

— Так говоришь, как будто здесь одни людоеды живут.

— Они и есть, — закивал он. — Уголовники, убийцы, торговцы наркотиками. По статистике — каждый четвёртый житель этих районов, так или иначе, употребляет запрещённые наркотики. А ведь нам говорили, что разрешение свободно курить марихуану снизит этот процент. Получилось как раз наоборот.

— Каждый имеет право убивать себя так, как ему хочется. Живи красиво, жри наркотики, сдохни молодым, — отмахнулся я. — Мы видели небольшие города, где каждый второй курит или жуёт наркоту. Добавить к этому войну и получается, что до тридцати лет редко кто доживает. А в тридцать пять тебя уже считают стариком. Да не переживай так, всё будет хорошо. Хотите, просто подождите нас в машине.

С бандитами нужно было рассчитываться наличными, с чем вышла небольшая проблема, но помог Глеб. Через свою фирму он обналичил нам пять тысяч долларов, взяв комиссией всего пять процентов. В банке это вышло бы раза в два дороже. Вообще, он говорил, что на сделку опасно брать с собой много денег, как и говорить, что они у тебя есть.

— Нет, я должен присутствовать, раз назвался посредником. Только страшно немного. Если белый человек заехал в этот район, то высока вероятность, что тебя ограбят. Многие советуют держать в карманах небольшую мелочь в виде двадцатки баксов, но это редко помогает. Здесь убийств в десять раз больше, чем в любом другом районе города. Нередко люди здесь пропадают, а преступления не раскрываются. Эти чёрные банды так запугали жителей, что все поголовно следуют принципу: «не доноси».

— Не район, а маленькое отделение ада, какое-то, — хмыкнул я.

Джим покосился на меня с таким видом, словно я многого не знаю и не понимаю.

— В этих районах нет школ, — хмуро сказал Глеб, — и всего одна больница. Живущие здесь дети никогда не смогут получить достойное образование, потому что оно им не по карману. Немногие смогут выбиться в люди, найдя приемлемую работу. Но почти вся молодёжь, что живёт здесь, сбивается в уличные банды. Почти у каждого подростка есть пистолет и ради сотни баксов он убьёт без зазрения совести. Ещё лет десять назад всё было не так плохо, но кризис… Бедные стали ещё беднее, в прах рассыпается такое понятие, как Американская мечта. Всё меньше людей верят в неё.

— Какой клан сейчас контролирует город? — спросил Джим. — Ортега?

— Они самые, — кивнул Глеб, на что Джим покачал головой.

— Испанцы, в Америке? — удивился я.

— В Чикаго живут: белые, афроамериканцы и латиноамериканцы. По тридцать процентов каждых, плюс минус. Ортега — это выходцы из Испании и Португалии, когда-то перебравшиеся сюда из Европы. К примеру, чёрное население поддерживает семья Уоллес. По силе они не уступают двум другим, но значительно беднее, что и делает их всего лишь третьими.

— А вторые?

— Гесс. Не очень большой клан, зависимый от правительства. В основном они обеспечивают безопасность в штате.

Джим сделал короткий жест, показывающий, что надо бы остановиться и дальше идти осторожно. Мы как раз въезжали на короткую тупиковую улицу.

— Глеб, останови здесь.

— Здесь? — он удивился, но прижал машину к обочине и остановился.

Метрах в тридцати впереди стояла группа чернокожих парней лет двадцати, одетых очень неприятно. Безразмерные толстовки с капюшонами и коротенькие пуховики поверх. При этом парни носили вязаные шапки, накинув сверху капюшон от толстовок. На нас они смотрели с большим удивлением.

— У тебя визитка есть?

— Да, вот, — он протянул простенькую карточку. — Первый номер — контора, второй — это мой сотовый.

Я бросил короткий взгляд на Джима, на что он едва заметно кивнул.

— Мы сейчас поговорим с мистером… как его… Джексоном, потом прокатимся с ним на склад, — сказала я. — А ты пока поступаешь в распоряжение Ульяны. Как только освободимся, позвоним.

— Это… не самое разумное решение, — он удивлённо посмотрел на нас. — Во-первых, здесь небезопасно, во-вторых, я договаривался о встрече и со мной вас хотя бы выслушают, а не начнут стрелять. К тому же я на машине, а такси сюда не вызвать.

— Всё будет хорошо, — я улыбнулся, хлопнул его по плечу. — Мы себя в обиду не дадим.

Джим уже вышел из машины и открыл багажник, чтобы вынуть два больших рюкзака со снаряжением.

— Мой друг жил здесь недалеко, — сказал я, видя на лице Глеба обеспокоенность. — Рядом с Детройтом. С ним мы точно не пропадём. Спасибо тебе, что помог.

— Да, как бы, не за что, — ответил он нерешительно. — Вы уверены?

— Увидимся, — сказал я, выходя из машины и закрывая дверь.

Мы дождались, пока машина Глеба развернётся и свернёт на северную улицу.

— Что-то задумал? — спросил я, закидывая рюкзак за плечи.

— База исследовательского центра находится в штате Мичиган, довольно близко к Чикаго, — сказал Джим, посмотрел серьёзно, затем протянул лыжную шапку с защитой для лица, очень похожую на балаклаву. — Когда поднимется шум, федералы прибудут туда уже через сорок минут, если воспользуются вертолётом. И с ними лучше не связываться. Плохо, что без оружия не обойтись…

Чернокожие парни наблюдали за нами со всё большим вниманием. Не люблю городские банды. Так и хочется заехать кому-нибудь по роже. Не важно какая страна, Япония, Россия или Америка, на тебя везде смотрят одинаково. Как на курицу, которая сама пришла в логово лис. Кто-то улыбается, кто-то кривит губы в пренебрежении, кто-то откровенно пялится, раздевая тебя глазами и примеряя добротную одежду на себя. Кто поглупее — тайком тянется к оружию.

— Кузьма, как ты умудрился так?.. — он даже рассмеялся, затем вздохнул. — Две переменных, чёртовы две переменных, о которых я даже подумать не мог.

— Не пойму, что смешного. Я вообще тебя не понимаю.

— Этот гид, Глеб, он тебе в карман что-то подбросил, когда ты из машины выходил.

— Не может быть, — я запустил руку в левый карман куртки и обнаружил монету в двадцать пять центов.

— Не порть, — сказал Джим, видя, что я прицеливаюсь её сломать. — Сейчас, по крайней мере. Пропусти силу, поищи изъян.