Механические сердца (ЛП) - Бланчарт Николь. Страница 5

Страх подтолкнул меня к решительным действиям. На противоположной от окна стене я почти сразу нашла слегка выступавшую часть, которая, должно быть, была дверью. Но там не было ручки. Я вцепилась пальцами в дверную щель, но даже после того как сломала три ногтя, ни на дюйм не смогла приоткрыть ее.

Я полностью выдохлась, зато избавилась от озноба и была вне себя от ярости.

На двери — примерно на уровне плеч — я обнаружила небольшое квадратное окошко. Но из-за большого количества грязи его стекло было непрозрачным. В нем я увидела лишь свое тусклое отражение, усилившее мое разочарование. Остатки макияжа, утратив всю привлекательность, напоминали клоунский раскрас, а через всю щеку тянулась кроваво-красная царапина. Волосы превратились в спутанное крысиное гнездо, которое хотелось хорошенько вымыть. А одежда была испачкана до неузнаваемости.

С каждой секундой я злилась все больше и больше. Но по большей части на себя. За то, что была такой безрассудной, когда от меня зависело благополучие Фиби. Я еще раз оглядела полутемную комнату в поисках подспорья для взлома двери и с сожалением отметила, что выбор крайне ограничен. Но я не собиралась сдаваться. Для поступления в медицинский колледж у меня имелись веские основания.

Я начала с досконального изучения стула. Но он был совсем простой конструкции. Дерево и что-то еще, абсолютно бесполезное против толстой металлической двери. К ведру я даже не рискнула прикоснуться, лишь отодвинула его ногой подальше. А вот койка оказалась приличным шансом. Одеяло, разумеется, было абсолютно бесполезным. Но когда я его сорвала, то увидела, что доски были слабо прикручены к основанию из стальных прутьев. С помощью последнего уцелевшего ногтя мне — хоть и с большим трудом — все же удалось отвинтить один прут.

Я раздраженно шипела и чертыхалась себе под нос, пока втискивала штырь в едва заметную щель, которая, по моему предположению, была дверным проемом. Оставалось лишь надеяться, что дверь открывается вовнутрь. Иначе придется сидеть в этом промозглом подземелье, пока кто-нибудь не выпустит.

Если, конечно, кто-то вообще вспомнит, что меня здесь закрыли.

Дверь протестующе заскулила, стоило мне надавить на импровизированную отмычку. Мои мышцы дрожали от обезвоживания и потери сил, но я все же справилась с ней, навалившись на прут всем весом. Дверь распахнулась с ужасающим стоном. Если обо мне и забыли, то наверняка вспомнят, как только услышат этот отвратительный звук. Разбудивший, вероятно, весь корабль, настолько он был громким.

Во всяком случае, он до сих пор эхом отдавался у меня в голове.

Я медленно двинулась по коридору, прижав пальцы одной руки к виску, а другой ощупывая стены. По пути я надеялась узнать хоть что-нибудь. Что угодно. Возможно, мне повезет, и я смогу найти телефон или компьютер, чтобы отправить сообщение о помощи. Но вокруг было совершенно пусто. Ну, если не считать развешенных вдоль стен странных фонарей и клубящегося под потолком пара, плывущего густым туманом прям у меня над головой. Отчего мой лоб и верхняя губа покрылись испариной, а без того мокрая одежда, пока я добралась до лестницы, стала еще мокрей.

Внезапно по глазам резанул яркий свет, проникавший в темный коридор через широкий проем, отчего я поморщилась. Но спустя несколько минут глаза привыкли к ослепившему меня искусственному свету, и скрутившийся в животе нервный комок начал ослабевать.

Охватившая меня паника быстро сменилась злостью. На себя. На тетю. На тех идиотов, что заперли меня. Я собиралась найти их и разорвать на части за то, что они бросили меня в сырую камеру. Не имело значения, что совсем недавно они спасли меня.

Я почти добралась до верха лестницы, когда услышала оглушительный грохот и почувствовала, как вся субмарина содрогнулась. Лестницу так сильно тряхнуло, что моя нога соскользнула со ступеньки, и я чуть не свалилась вниз с трехметровой высоты. Спустя несколько мгновений, когда вибрация прекратилась, мой сердечный ритм восстановился, а небольшой туман, что оставался в голове, рассеялся. Может, у них что-то вышло из строя, пока я сидела внизу? А если бы, оставшись там, я умерла? Похоже, им было глубоко наплевать на это.

«Ничего у них не выйдет. Я сама убью этих придурков!» — решила я, добравшись до верхней ступеньки.

* * *

На главной палубе кипела бурная деятельность. Мужчины в весьма странной униформе сновали туда-сюда вокруг огромных, извергающих пар двигателей. Их было слишком много, чтобы я могла незаметно пробраться в капитанскую рубку. Поэтому, поднявшись по лестнице, я зашла в первый попавшийся коридор и шла по нему с таким непринужденным видом, будто у меня было полное право находиться здесь. Но оказалось, никого не волновало, кто я и что здесь делаю. Ни один из пробегавших мимо мужчин даже мельком не взглянул в мою сторону.

Я понятия не имела, куда идти. Поэтому выбирала повороты наугад, двигаясь в противоположном направлении от того, что я назвала машинным отделением. От нестерпимого жара печей во всех прилегающих коридорах со стен капал конденсат, и мое тело покрылось липким потом. Видимо, комната, в которой меня разместили, находилась прямиком под этим местом. Слишком уж жарко там было.

Мои пальцы непроизвольно дернулись при воспоминании о раскаленной стене.

Чем дальше я удалялась от этого ада, тем больше охлаждался воздух, и тем легче было дышать. Все стены и тянувшиеся по потолку трубы были покрыты «отполированным золотом». Не яркого, но весьма насыщенного цвета. На несколько оттенков светлее обычного темно-коричневого меда.

Если бы я не беспокоилась о скорейшем возвращении к Фиби, то поддалась бы своему женскому любопытству. Ведь я ни разу не была на подводной лодке. По обеим сторонам главного коридора располагались комнаты, идентичные той, которую я только что покинула. Некоторые выглядели как личные каюты или рабочие кабинеты. Попадались даже кухни с прилегающими к ним столовыми. Ну и много всего другого. Хотя, по правде сказать, я старалась не тратить время на их разглядывание.

Когда я услышала низкий баритон капитана, то решительно толкнула дверь в единственную на судне комнату, которую сразу же узнала. За исключением того, что вид за окном был совершенно другим.

Капитан и робот, услышавшие мой судорожный вздох, одновременно повернули головы. Но я была слишком потрясена видом из окна, чтобы обращать на них внимание. Мы оказались на немыслимой глубине. И то немногое, что находилось в этой невообразимой бездне, было жутковато-зеленого цвета. Если бы все это не пугало до чертиков, то было бы прекрасным.

Кровь ударила мне в уши, и я ухватилась за дверной косяк, чтобы не упасть.

— Ты сейчас же скажешь мне, где мы находимся! — рявкнула я, забыв про свою нервозность, которая сменилась решимостью устроить драку или сбежать.

Мои глаза сузились от злости, и я уставилась на мужчину, небрежно откинувшегося на спинку стула. Видимо, я уже была на грани, раз решилась на подобное. Хочу заметить, в этот раз сей необычный человек не вызывал у меня благоговейного трепета. Сейчас я мыслила достаточно ясно, чтобы потребовать у него ответы.

С металлическим скрежетом Тинк пересек комнату и приблизился к шипевшему в углу необычному механизму, оказавшемуся кофеваркой. Буквально через несколько секунд он принес мне небольшую металлическую кружку, наполненную дымящейся жидкостью. Я не знала, стоило ли мне с ним разговаривать, но все же по привычке сказала «спасибо». Он — а, может быть, оно — принял мою благодарность, кивнув в ответ.

Потягивая пряный сладкий кофе, я изучала капитана, глядя поверх чашки.

Когда он запустил пальцы в волосы, его механическая рука зажужжала.

— Вопросы здесь задаю я! — рыкнул он. — Что ты делала наверху?

— Попала в шторм, — ответила я. — Куда ты везешь меня? И кто ты такой?

— Я капитан Эзра Касл. Мы направляемся в порт Арлисс.

— Это во Флориде? — спросила я, и мне стало немного не по себе, когда я заметила, каким странным взглядом капитан обменялся с роботом.