Дом у воды (СИ) - Волкова Виктория Борисовна. Страница 9

— Наоборот больше, — ехидно заметила Света. — Придет участковый, попросит паспорт…

— А у тебя там что написано?

— Да уж точно, что не твоя жена, — отрезала Света, лихорадочно соображая, какой именно паспорт стоит предъявить, когда понадобится. Гражданки ЕС? Или России? Что сейчас безопасней?

— Никто ничего не попросит, — рыкнул Гаранин. — Поэтому и сказал так. Перестань забивать себе голову ерундой и держись нашей легенды.

— Я не понимаю зачем? — оторопела она.

«Хороший вопрос, — мысленно усмехнулся Арсений. — Я сам бы хотел это узнать!»

А вслух, чтобы сменить тему, поинтересовался:

— С какой же скоростью ехал твой муж, что не вписался в поворот?

— С большой, — поджала губы она. — Он шел первым и не собирался никого пропускать.

— Стритрейсер, что ли? — уточнил Гаранин.

— Ага, — кивнула Света, вспомнив улицы Монако и ревущие болиды. — Он самый.

Она снова оказалась там и из окна комментаторской трибуны следила, как Люсьен вырывается вперед и несется навстречу к своей гибели. И в который раз задалась вопросом, если бы он сбавил

скорость, удалось бы предотвратить трагедию?

Света сама удивилась, что сдержалась, не расплакалась, не закричала от бессилия и вселенского горя. Она лишь повернулась к Гаранину и, преданно глядя в глаза, проворковала:

— Расскажи лучше о своей жене.

— Это еще зачем? — удивился Арсений, уставившись на нее, будто она сморозила редкую чушь.

— Ну должна же я соответствовать. Так сказать, вписаться в образ, — хмыкнула Света.

— Только попробуй, — рыкнул он, — придушу голыми руками.

Глава 5

Всю ночь Гаранин не сомкнул глаз. Все пыхтел, отвернувшись от Светы. Но по его напряженной спине она сразу догадалась, что ему не до сна. И на долю секунды почувствовала сожаление, что он лежит отдельно, а не обнимает ее, не шепчет в ухо дурацкое «маленькая». По большому счету Гаранин раздражал, да и секс без душевной близости сразу превращался в акробатические этюды. Но Свете хотелось тепла — спасительного и мимолетного — именно от Джина, и провались все пропадом! Страдай сейчас от бессонницы Люсьен, она бы прижалась сзади и, вдыхая запах любимого, постаралась растормошить. А там бы уже и до любви дело дошло. Но Света не посмела навязываться почти незнакомому человеку, тем более такому сумасбродному, как Арсений Гаранин. Она, повернувшись лицом к стене, печально положила ладошку под щеку и через несколько минут очутилась в царстве Морфея. Гаранин потянулся к ней через пару минут, но, услышав ровное дыхание, будить не стал. Он осторожно выпростал свое тело из-под одеяла и, усевшись верхом на старый деревянный стул, уставился в окно. Не то чтобы он злился на себя, нет! Злостью даже трудно назвать его состояние. Ярость, бешенство — и то, пожалуй, слишком мягко.

«Ты зачем ляльку женой представил, дурик? — тоном «зачем Володька сбрил усы» осведомился сам у себя Гаранин. — Ну какая она тебе жена? Так, любовница мимо проходящая! Зато Бабай растрезвонит по всей округе. Этого еще не хватало!»

— Уже все сказано, — сквозь зубы пробормотал Арсений и, чтобы отвлечься от охватившего гнева, открыл ноутбук и принялся проверять почту.

Света проснулась в предрассветных сумерках от монотонных щелчков мыши и сонно прошествовала мимо, по пути бросив взгляд на экран. Гаранин твердой рукой чертил какие-то схемы в специальной программе.

— Что это? — изумилась Света, прекрасно понимая, что точного ответа не последует.

— Автокад, — бросил, повернувшись к ней, Гаранин. — Специальная программа.

— А-а, — протянула Света. — Никогда такой не видела.

— Хочешь, покажу? — загорелся Арсений и даже за руку ее потянул, намереваясь усадить на колени.

— Сейчас, подожди, — смущаясь пробормотала она и кинулась в нежилую часть дома, где располагался сортир.

— Оденься, там холодно! — крикнул вслед Гаранин и снова пробурчал под нос: — Лечи потом тебя.

— Как скажешь, папочка, — фыркнула Света, хлопая дверью и на ходу поплотнее запахивая халат. Потом, стуча зубами, добежала до зеленой щербатой двери в конце коридора, рванула ее на себя. И охнула, увидев два желтых глаза, внезапно загоревшихся около дальней стенки.

Света успела захлопнуть дверь и с криком «Волк! Там волк!» влетела в зимовку.

— С ума сошла? — не поверил Гаранин. — Как бы он в дом пробрался?

— Не-е-е знаю-ю-ю, — проблеяла она, кутаясь в халат. — Там кто-то сидит, желтые глаза светятся. Сам посмотри.

Гаранин неразборчиво пробурчал себе под нос какое-то ругательство и направился к злополучному сортиру, на всякий случай прихватив с собой охотничье ружье. Он взвел курок, надеясь выстрелить раньше, чем хищник кинется ему в глотку, и осторожно приоткрыл дверь. А потом рассмеялся, аккуратно ставя ружье в угол. Шагнул в сарай и громко позвал «Кис-кис», и тотчас же из дальнего угла, где сплошным рядком стояли Гаранинские резиновые сапоги, метнулась черная тень, словно кегли раскидывая старую обувку.

— Кот? — улыбнулась Света, заходя следом. — Кот! — расхохоталась она. — Самый обычный?! Только как он сюда попал?

— Пролез в дырку в стене, — хмыкнул Арсений.

— Но тут же лес кругом, — не поняла Света. — Откуда он взялся?

— Из Курыгино пришел, — махнул рукой в сторону сортира Гаранин. — Он иногда ко мне подхарчиться приходит. У его хозяйки Надежды не забалуешь. Вот он с голодухи и прибегает.

— А-а-а, — протянула Света, вспоминая Ленкины сплетни. — Кот — поломник, — фыркнула она и погладила ластившееся к Арсению животное по черной шерстке. Кот глянул на нее негодующе и закрутил хвостом в разные стороны.

— Не нравишься ты ему, — пробурчал Гаранин и торжественно понес кота на кухню. — Пойдем, Жиробас, — поглаживая кота по худой спине, пробубнил хозяин дома. — Я тебе вискас купил. А «Пурина» закончилась в прошлый раз, помнишь? — Арсений всем корпусом повернулся к Свете и представил ее коту. — А это моя жена, ты ее не бойся. Веником, как Надька, лупить не будет.

Кот, будто понимая, о чем речь, удивленно уставился на Свету огромными желтыми глазами.

— Тебе эта роль не подходит, — фыркнула она, уперев руки в боки.

— Какая? — хмыкнул Гаранин. — Защитника животных?

— Моего мужа, — отрезала она и, пройдя на кухню, загремела кастрюльками.

Арсений, насыпав корма коту, полез в морозилку за пельменями.

— А другой еды нет? — поморщилась Света.

— Мы с вами, мадам, обсуждать меню не договаривались, — едко хмыкнул Гаранин. — Я готовлю, ты ешь. Не хочешь, готовь сама.

— Не хочу, — пробурчала Света, осматривая из-за его спины полупустой холодильник. И Арсений даже не понял, что именно она не хочет: есть пельмени, готовить, или все сразу. Он, откинув в сторону упаковку, высыпал в кипящую воду замороженные дольки. Гостья тотчас же подхватила смятый целлофан и нахмурилась.

«Сейчас начнет мозг взрывать, что в мусор не выкинул», — скривился Гаранин мысленно. Но Света улыбалась, читая что-то на коробке, а потом удивленно бросила:

— Ого, из какой дали вам пельмени везут? Поближе не нашлось?

— Местные тоже в Крушинино продаются, — заверил хозяин. — Но эти самые вкусные. Только у Михеича в магазине бывают. Я сразу упаковок десять покупаю. Как домашние.

— Да, — согласилась Света. — «Городской пельменный комбинат номер один», — прочла она название изготовителя и добавила с азартом: — Я ела их продукцию. Самый вкусные — «Райские».

— Никогда не попадались. Но раз ты говоришь, — Арсений подошел поближе, провел ладонью по спине, потом чуть ниже. — Надо Михеичу сказать, пусть закажет.

— Может, сюда нет поставок, — пожала плечами она.

— Ерунда, — отмахнулся Гаранин. — У него там блат на комбинате. Директор — боевой командир.

— Повезло, — пробормотала Света.

— Ага, он на каждом углу хвастается, — радостно хмыкнул Гаранин, решив, что она имеет в виду неведомого Михеича, а не себя.

«Фантастическое везение, — мысленно поморщилась Света. — Однополчанин Бессараба. Здесь! В соседней деревне’- Но тут же мысленно одернула саму себя: — Не паникуй, этот Михеич тебя в глаза не видел. А уж Иван Григорьевич, когда-то поделившийся биоматериалом с маман и отчаливший в даль светлую, уж точно не догадается».