Тайна царского фаворита - Хорватова Елена Викторовна. Страница 34

Извлеченный из чемодана шарф был самым затейливым образом повязан на голову, прибавляя обладательнице той самой женственности, малую толику которой отняло пальто «авиатик».

– Видишь, и в деревенской простоте есть своя прелесть, – продолжала рассуждать Елена Сергеевна. – Куда в Москве можно было бы пойти в свитере? Разве что в скетинг-ринг или на корт, сыграть партию в лаун-теннис. Заявись я в облегающем свитере в театр или на публичную лекцию, на меня стали бы показывать пальцем. А в деревне в свитере можно пойти практически куда угодно. Он хорошо сочетается с одеждой в военном стиле и совсем не полнит, позволяя спрятать под полой пальто еще и кобуру с браунингом. Вполне подходящий наряд для дамы, вступившей на путь борьбы с неведомым злом.

– Да, очень элегантно, – подтвердила Аня. – И так необычно. Амазонка XX века. Ты, наверное, тратишь на наряды безумные деньги?

– Ничего из ряда вон выходящего. Я всегда гордилась своей практичностью и умением прилично выглядеть, не влезая при этом в долги. Хотя смотря с кем сравнивать. Знаешь, мне как-то, еще перед войной, попалась на глаза интересная статья в «Огоньке». В ней приводились данные о том, сколько денег на наряды тратят европейские королевы. Ведь представители царствующих домов для многих являются эталоном в смысле моды и хорошего вкуса. Причем корреспондент очень любезно перевел все денежные суммы в рублевый эквивалент – сумма в каких-нибудь лирах, гульденах или фунтах стерлингов мне, например, ни о чем бы не говорила. Так вот, некоторые монархини, как оказалось, бьются на грани полной нищеты. Голландская королева Вильгельмина, бедняжка, может себе позволить потратить на одежду сумму, равную лишь десяти тысячам рублей. Представляешь? На уровне московской лавочницы средней руки. На втором месте по скупости английская королева Мэри и германская королева Августа Виктория – у них на платья уходит по двадцать тысяч рублей. Итальянская королева Елена тратит в год тридцать тысяч, а испанская королева Виктория на общем фоне выглядит просто мотовкой, расходуя аж сорок восемь тысяч рублей. Так вот, если говорить о моих собственных тратах, измеряя их в королевском эквиваленте, то до испанской королевы я, пожалуй, недотяну – излишняя роскошь засасывает, но уж одеваться так бедненько, как голландская королева, я себе тоже не позволю. Остановлюсь на уровне моей тезки, королевы Елены – тысяч на тридцать можно одеться вполне элегантно и без вульгарной помпы.

Аня потихоньку вздохнула. Ей со вдовьей пенсией, увы, недотянуть и до уровня Вильгельмины. Да, скромненький траур – это во всех смыслах спасение для овдовевшей женщины…

Но Леля, словно бы прочтя мысли молодой вдовы, завершила свой монолог совершенно неожиданным образом:

– Как только мы справимся со всеми здешними проблемами, поедем в Москву и пройдемся по модным салонам. Несмотря на войну, модная жизнь в Первопрестольной просто-таки бьет ключом. Модистки в салонах работают как проклятые, выбрасывая на продажу все новые и новые модели – и как ни странно, их раскупают моментально. Многие ухитрились нажиться на войне и теперь сорят деньгами. Так вот, я хочу заказать для тебя новый гардероб, чтобы поднять твой дух. Увидишь, как только ты облачишься в модное платье из французского шелка, сразу же ощутишь, как мир вокруг стремительно меняется.

– Да, но деньги… Я, признаться, оказалась в столь стесненных обстоятельствах, что не могу позволить себе лишние траты, – горько вздохнула Анна.

– Ах, дорогая моя, о деньгах не думай. Птичке божьей всегда ниспошлется горсть зернышек. Господь милостив, неужели же он откажет бедной вдове в такой малости, как несколько платьев и пара шляпок? Я, например, с радостью оплачу твои счета от модистки, считая это малой лептой на благо вдов защитников нашего отечества.

– Ой, что ты? Мне будет неловко! – возразила Аня. – Лучше пожертвуй деньги на нужды фронта.

– Чтобы их разворовали интенданты? Нет уж, дудки! Гораздо приятнее помочь одной знакомой вдове, чем бухать деньги в бездонную бочку анонимной благотворительности, – не согласилась Леля. – Да о чем мы вообще говорим? Может быть, не сегодня-завтра отыщется клад твоего пращура и ты станешь богатой, как мадам Дюпон и мадам Ротшильд вместе взятые! А, кстати, ты не хочешь сейчас что-нибудь примерить?

И она потянулась за шляпной коробкой.

– Но я ведь в трауре! – привела Аня последний убийственный аргумент.

– Ну и что? Просто примерить модную вещь из чистого академического интереса, дабы убедиться – к лицу она или нет, и вдовам не возбраняется, – парировала Леля. – Посмотри, какая шляпка! Настоящий шедевр. Кстати, она черного цвета. Как раз для безутешной вдовы…

– Ты привезла с собой в деревню новые шляпы? – удивилась Аня, примеряя означенный шедевр модистки. – Боже, как красиво!

– Я в любую поездку беру с собой парочку новых шляп, иначе поездка будет не в радость. Шляпная коробка руки не оттянет, а сколько в ней радости сокрыто! Анечка, тебе очень идет этот фасон! Словно он создан специально для твоего лица. Послушай, не снимай шляпу с головы, поедешь в Гиреево прямо в ней. И вообще, носи ее всегда! Ты просто преобразилась. Если бы меня шляпа так украшала, я бы и спала в ней…

– Но фасон шляпы такой… пикантный, – замялась Аня. – Подходит ли он для вдовы? Не слишком вызывающе? И будет ли такая модная шляпа сочетаться с трауром?

– А кто сказал, что вдова должна напоминать плакучую иву? – задала риторический вопрос Леля, поправляя на Ане черную вуалетку.

Аня поняла, что у нее нет сил отказаться от этой красивой вещицы – ведь в модной шляпе к ней возвращалось забытое самоощущение красивой женщины…

Дорогой, пока старая лошадка, медленно переступая ногами, тащила коляску в Гиреево, Елена Сергеевна вернулась к волновавшей ее теме.

– Анюта, может быть, после ночного происшествия с дракой и погоней я должна была отвлечься от нашего вчерашнего открытия, но меня по-прежнему безумно интересует план твоего деда. Где же он припрятал клад? Я все ломаю голову, что за площадку с кругами он изобразил на чертеже, и ничего не могу придумать. А ведь это что-то простое, обиходное, что его родные сразу же должны узнать… Он, похоже, даже не сомневался, что для наследников его план – очевиден. Может быть, в вашем парке или в ближнем лесу есть какая-нибудь полянка, поросшая по периметру деревьями или кустами?

– И под одним из них зарыт сундучок с сокровищами екатерининского фаворита?

– А почему бы и нет? Клады иногда зарывают в подобных местах, и они могут долго пролежать под землей. Я где-то читала, что два года назад на Кавказе, в Сванетии, в глухой горной деревушке был найден совершенно невероятный древний клад. И найден случайно. Один крестьянин решил устроить на пустыре за своим домом ток для молотьбы хлеба. Для этого нужно было расчистить площадку от крупных камней и разровнять землю – горная местность, куда деваться. Самый большой камень никак не давался. Упрямый сван призвал на помощь своих соседей. Когда оказалось, что несколько сильных здоровых мужчин не в силах справиться с проклятым камнем, привели лошадей… В конце концов конной тягой вросший в землю камень удалось сдвинуть с места, а под ним открылась глубокая яма, в которой хранился старинный глиняный сосуд. Крестьяне разбили его, и на землю просыпалась огромная куча золотых монет. Как оказалось, это были статеры – основная денежная единица империи Александра Македонского… Теперь остается только гадать, кто зарыл сокровище под камнем в горах в те древние времена и почему не смог забрать свой клад, оставив его далеким потомкам… А твой клад не хотелось бы оставлять в земле на века. Потомки потомками, но и для тебя он не лишний.

– Ну что ж, – задумалась Аня. – В свободную минуту можно погулять по парку и поискать место с деревьями или кустами, напоминающее дедовский рисунок. В лес идти я боюсь, там бродит убийца…

– На предмет встречи с возможным убийцей мы прихватим браунинг и надежного провожатого, – пообещала Леля, имея в виду, вероятно, штабс-капитана Салтыкова.