Жестокий Король (ЛП) - Кент Рина. Страница 25

Если ты дьявол, то почему я не убегаю? Почему вместо этого я врываюсь в твой ад?

Энергия на стадионе заразительна. Она просвечивается под кожу и пробуждает ту часть меня, о существовании которой я и не подозревала.

Крики толпы, девочек на игроков, аплодисменты родителей с их консервативного места внизу, Something Like This — Coldplay, доносящегося из динамиков.

Это полный хаос — не считая Coldplay.

Я никогда не была на футбольном матче, и не только потому, что спорт, это не мое, но и потому, что никогда не понимала фанатичного мышления большинства болельщиков Премьер Лиги.

Сегодня кажется, что это часть Премьер Лиги — своего рода младший брат. Несколько тысяч зрителей заполняют школьный стадион, скандируя и держа в руках королевские синие палочки, соответствующие цветам команды.

Ради Дэна я буду смотреть до перерыва, а потом свалю отсюда.

— Ой, какие-то паразиты решили объявиться.

Я поднимаю голову от злобного голоса Николь. Не могу удержаться от улыбки, глядя на небольшой синяк на ее левом глазу, оставшийся с утра. Она сделала все возможное, чтобы скрыть его с помощью макияжа, но он виден.

Николь одета в майку команды и джинсы. В номере Кинга — 10. Конечно. Ее подруга Хлоя в номере 13 — Астора.

— Если мы проиграем, ты труп, — говорит Хлоя, скривив драматически красные губы.

Я закатываю глаза и решаю не обращать на них внимания. Лучший способ победить любого хулигана, не давать ему того, чего он добивается, — реакции.

После некоторого убийственного взгляда, они, смеясь направляются занять лучшие места.

Я достаю из сумки альбом и кладу его на колени. Будем надеяться, что зрители будут слишком заняты матчем, чтобы заметить, как я делаю наброски в середине их любимой игры.

Я сосредотачиваюсь на мальчике, вероятно, один из братьев игроков. Он одет в синюю майку и кричит «Ан!» снова и снова. Я улыбаюсь и пытаюсь уловить эту искорку в его глазах и беззаботный взмах его рук, когда мать держит его.

Как раз в тот момент, когда я собираюсь погрузиться, музыка резко обрывается. Вся толпа встает, ликуя и ревя во всю мощь своих легких. Поскольку мой обзор полностью заблокирован людьми, у меня не остаётся выбора, кроме как тоже встать.

Причина трансформации толпы, должно быть, в том, что игроки выходят на стадион. Держу пари, что игроки в белых и черных майках не вызывают такого безумия. Это синие. Элита.

Я ухмыляюсь, когда мой лучший друг выходит со своими товарищами по команде, выглядя готовым надрать несколько задниц.

— Надери им зад, Дэнни!

Я кричу во всю глотку, в то время как все остальные скандируют фамилию Кинг. Либо Леви, либо Эйдена, или обоих. Ксандер, Коул и Ронан тоже зарабатывают достаточно аплодисментов.

Леви ведет команду точными, уверенными шагами. У него все еще виден синяк вокруг губы со вчерашнего дня, но он выглядит как бог, как всегда, в своей позе «к черту весь мир».

Неприкосновенным его делает не его самоуверенность и даже не фамилия, а его отношение. Мне ещё предстоит узнать то, что действительно может на него повлиять. И, возможно, я завидую этому. Возможно, я хотела бы иметь такое же отношение к жизни.

Он потерял обоих родителей, но, в отличие от меня, не ведет себя так, словно это конец света.

Но опять же, что-то с Леви не так.

Странно видеть его в своем львином логове, на стадионе — готовым разорвать кого-нибудь на кусочки. Это как еще одно понимание того, кто он на самом деле.

Обе команды остаются позади, а Леви и еще один игрок из другой команды продвигаются к середине. В отличие от других игроков, на них неоново-желтая повязка. Почти уверена, что это означает, что они капитаны.

Посередине стоит пожилой мужчина в черной майке и шортах. Полагаю, это судья. Он что-то говорит, и Леви и другой игрок кивают.

Толпа замолкает, предвкушение наполняет воздух, пока я не ощущаю его вкус на языке. Я стою здесь, как идиотка, и понятия не имею, что, черт возьми, происходит.

Судья подбрасывает монету в воздух и кивает Леви. Толпа ликует, когда два игрока пожимают друг другу руки, затем пожимают руку судье, и каждый бежит обратно к своей команде.

Меня захватывает то, как бежит Леви. Он проворный, бесшумный и чертовски красивый.

Все в нем плотное, твердое и завораживающее.

Майка прилипает к мышцам спины, колышется при каждом шаге. Его бицепсы выпирают из коротких рукавов майки. Я не вижу пульсирующих вен на его руках, но почти чувствую, как они накачались для игры.

Его бедра и ноги — это зрелище. Мускулистые и подтянутые, словно он эстетика человека.

Или скорее греческая статуя.

Потрясающая, но холодная.

Все игроки занимают свои позиции на поле. Что-то происходит между Леви и его кузеном. Аплодисменты, раздававшиеся раньше, должно быть, были вызваны тем, что права на мяч у Леви.

Толпа садится, и я тоже.

Хотя я мало что понимаю в игре, я могу сказать, что Элита играют лучше. Они чаще всего приближаются к воротам, и мяч почти всегда у них.

Каждый раз, когда Леви или Эйден прикасаются к мячу, девочки разражаются неконтролируемыми криками. Я не могу сдержать прилив адреналина, при виде того, как Леви командует своей командой и дает указания направо и налево.

Я пришла сюда, чтобы понаблюдать за Дэном, но почти не обращаю на него внимания. Каждый раз, когда я это делаю, я ловлю себя на том, что снова и снова ищу Леви.

Угадайте, кому достается награда худшего лучшего друга?

С альбомом на коленях я продолжаю рисовать линии и пытаюсь запечатлеть момент, когда Леви бросает мяч. У него великолепная осанка. Одна его рука уходит назад, другая, вперед. Одна нога на траве, а другая в воздухе.

Как будто он вот-вот взлетит.

Первый тайм заканчивается вничью.

Как только игроки начинают уходить в раздевалку, я бросаюсь вниз по лестнице и ловлю Элиту на пути во внутрь. Толпа поддерживает их. И снова короли и другие три звездных игрока получают большую часть аплодисментов.

Дэн идёт с опущенной головой. Должно быть, он расстроен своей первой игрой.

— Ты справишься, Дэнни! — кричу я, чтобы он меня услышал. — Ты лучший из лучших, черт возьми!

Две головы резко поворачиваются в мою сторону. Первый, Дэн. Он ухмыляется от уха до уха и постукивает себя по груди, затем указывает на меня.

Второй, Леви, и выражение его лица совершенно противоположно выражению лица Дэна. Его бледно-голубые глаза темнеют, он переводит взгляд с меня на Дэна и останавливается. Он не заходит внутрь, и перестает слушать игрока, который разговаривал с ним.

Он просто… останавливается.

Каждый перестает существовать, когда его взгляд фокусируется на мне и только на мне.

Странное осознание захватывает меня при непонятном, дестабилизирующем взгляде в его глазах и его неподвижной позе. Мой воздух становится непостоянным, будто он способен высосать его это с такого расстояния.

Момент заканчивается, когда другой игрок врезается плечом в Леви. Номер 19, Найт. Леви вздрагивает, прерывая зрительный контакт, и позволяет товарищу по команде увести его внутрь.

Я выдыхаю воздух, о котором даже не подозревала, и тащусь обратно на свое место.

Мои пальцы дрожат, когда я беру свой альбом и смотрю на силуэт Леви. Мои щеки горят, а внутренности кажутся беспорядочным месивом.

Что, черт возьми, все это значит?

Он не прикасался ко мне, но я все еще чувствую его пальцы на своей коже и где-то глубоко внутри.

Я продолжаю рисовать, а рок-музыка заполняет стадион.

Я говорю себе, что останусь до конца игры только потому, что Дэн нуждается в моральной поддержке.

Это все.

Перед началом второго тайма рядом со мной садится пухленькая девушка с милыми косичками. Ее глаза сверкают чем-то похожим на волнение и страх.

— Ой, прости, — говорит она, словно только сейчас заметила меня. — Это место занято?

Я улыбаюсь.

— Нет, садись.