Заговор дилетантов - Хорватова Елена Викторовна. Страница 26

Лида казалась слишком измученной и перепуганной, чтобы сразу же приставать к ней с вопросами, нужно было дать барышне время прийти в себя. Для начала я решила, что ей не помешает подкрепиться — к счастью, в моей корзинке, предусмотрительно прихваченной Легонтовым с места нашего ночного приключения, оставалось еще достаточно еды.

Бедная Лидочка так накинулась на пирожки и фрукты, что сразу стало ясно — девушку все эти дни не кормили как следует и держали, что называется, в черном теле.

Ну, ничего, сейчас мы отправимся ко мне на Арбат, где спасенную нами пленницу ожидает горячая ванна, чистая одежда, хорошая еда и удобная постель в гостевой спальне.

После того как Лидия отдохнет, она сможет нам все рассказать. Надеюсь, ее рассказ прольет свет и на убийство господина Крюднера. Как хочется посрамить полицейских и подать им на блюде готовую версию, подкрепленную неопровержимыми уликами!

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Когда мы прибыли на Арбат, оказалось, что уже начало шестого. Ну что ж, ночь прошла вполне плодотворно… И главное, можно больше не тревожиться за Лиду — где она да что с ней стряслось? Она теперь была с нами, испуганная, грязная, с измученным лицом, но, к счастью, живая и без явных следов истязаний. А уж что там с ней стряслось, она, надеюсь, скоро поведает нам сама.

Как гостеприимная хозяйка, я предложила прибывшим со мной господам свой дом для отдыха. Александр Матвеевич справедливо заметил, что утро вот-вот наступит и нам все равно скоро придется вставать, так что можно уже и не заботиться о сне.

Я тоже полагала, что нет смысла расходиться по разным комнатам, пока мы не выработали план дальнейших действий. Исключение можно сделать только для Лиды — она слишком много перенесла за последние дни и хотя бы несколько часов сна ей совершенно необходимы.

— Я сейчас разбужу горничную, — сказала я девушке, — она приготовит вам ванну, постель, даст чистую одежду и все, что будет необходимо. Только очень вас прошу, Лидочка, если вы в силах, прежде чем отправитесь отдыхать, расскажите нам хотя бы в двух словах, что же на самом деле произошло и насколько наши домыслы совпадают с реальной картиной. Мы с Александром Матвеевичем будем ждать вас в столовой. Но для начала — ванна!

Пока Лида плескалась в ванной комнате, я предложила Александру Матвеевичу кофе и коньяк.

— Ох, Елена Сергеевна, пить коньяк по утрам — это порочная практика, ну да уж для такого случая…

— Давайте, Александр Матвеевич, позволим себе некоторые излишества по случаю удачного завершения нашего приключения!

— Не знаю, обрадует вас это или расстроит, но, боюсь, приключения для нас только начинаются. Я успел там, на чердаке в Лефортово, перекинуться парой слов с вашей протеже и составить себе минимальное представление об этом деле. Что сказать, предчувствие меня не обмануло, дело весьма и весьма серьезное. Впрочем, сейчас мадемуазель Лидия расскажет вам все сама.

Из ванной комнаты Лидочка вышла совершенно преобразившаяся — чистенькая, румяная, к тому же мой розовый пеньюар, который предложила ей горничная, необыкновенно шел Лиде. Но как только я пригляделась к ее лицу, я поняла что все та же тоскливая отрешенность и грусть прячется в Лидиных глазах.

Из ее короткого, сбивчивого рассказа можно было уяснить следующее:

Господин Крюднер, занимаясь разработками в военной области, сделал какие-то важные открытия и, кроме того, ухитрился недорого скупить патенты, или как до сих пор говорят в России — привилегии, у нескольких нищих изобретателей, отчаявшихся заинтересовать кого-либо результатами своих каторжных трудов.

Круг интересов Крюднера попал в поле зрения другого немца, как позже убедилась Лидия, человека, работавшего на германскую разведку.

— Ну, что я вам говорил? — еле слышно прошептал мне Легонтов. — Все-таки шпионаж…

Сперва господина Крюднера уговаривали перепродать патенты Германии, потом намекнули, что он должен вспомнить о родном фатерлянде и действовать исключительно в его интересах…

Крюднер же всегда полагал, что раз уж он рожден в России, то и служить нужно фатерлянду в лице Российской Империи… Его пытались шантажировать, запугивать, сулили огромные деньги… Все было безрезультатно.

Тогда немецкий агент пошел ва-банк. Он подкупил адвоката Штюрмера и управляющего фирмой, что обошлось много дешевле, нежели подкуп хозяина, и однажды, воспользовавшись моментом, Крюднера и Лидию просто-напросто затащили на чердак здания мастерских и держали там практически как в тюрьме…

— Но почему же вы не кричали, не звали на помощь? — не удержавшись, перебила я девушку. — Ведь на территории мастерских Крюднера полно народу, вас кто-нибудь услышал бы! В конце концов, если кричать очень громко, крик мог бы долететь и до соседних зданий…

— Поначалу мы были связаны и с кляпами во рту, — горько ответила Лидия.

Далее управляющий под предлогом якобы открывшегося воровства уволил весь персонал фирмы, набрав для проформы двух-трех случайных, ничего не понимающих людей, в жизни своей не видавших хозяина в лицо… Немецкий агент иногда появлялся перед посторонними людьми, замотав лицо бинтами и спрятав под темными очками глаза, и изображал Крюднера, пострадавшего от взрыва в лаборатории. Вся эта суматоха позволила компании злоумышленников распоряжаться на фирме, как им заблагорассудится.

А господина Крюднера тем временем избивали, требуя, чтобы он что-либо им выдавал — то ключи и шифры от сейфов, то техническую документацию, то расчеты к формулам, записанным в его блокноте…

— Он молчал. Но когда они занялись мной, я не вынесла этого ужаса и стала все им рассказывать. —

По лицу Лидии потекли слезы. — Они даже толком и не начали меня бить, а я уже не смогла быть твердой…

Когда злодеи убедились, что Лидия, как хороший секретарь, в курсе всех дел своего шефа, за помощью стали обращаться непосредственно к ней и, видимо, из благодарности, сделали условия ее заключения более сносными — развязали руки, принесли хлеб, воду, свечи… Правда, она получила строгое предупреждение: в случае неосмотрительных криков о помощи или попытки бегства, ее жизнь не будет стоить и медного гроша. Сомневаться в реалистичности угрозы никаких оснований не было.

В конце концов управляющий и адвокат передали германскому агенту все, что он требовал, потом Крюднера куда-то увели, и больше он не вернулся…

Увы, нам с Легонтовым, в отличие от Лидии, было уже известно, почему он не вернулся! Нужно деликатно сообщить бедной девочке о смерти ее шефа, только сначала пусть отдохнет и наберется сил для нового потрясения.

После исчезновения Крюднера о Лидии словно забыли. Целые сутки на чердаке никто не появлялся. У Лидии кончился хлеб, потом вода, от свечи остался жалкий огарок. Тяжелая, обитая стальными полосами дверь чердака была крепко заперта снаружи, мысль о том, чтобы вылезти через слуховое окно и попытаться как-нибудь спуститься с крыши, не пришла ей в голову…

— Если бы Александр Матвеевич за мной не пришел, я бы и не поняла, что это возможно — просто бежать через крышу, — говорила Лидочка, жалко улыбаясь. — Это такое счастье, что вы ночью пришли к забору фирмы и мне удалось попросить у вас помощи! Я бы умерла от голода на этом чердаке, или кто-нибудь меня убил бы…

— Лида, давайте больше не думать о страшном. Теперь все позади, — я попыталась отвлечь бедняжку от горьких мыслей. — Вам теперь никто не сможет причинить зло. Однако, как я поняла, все патенты на изобретения военного характера, находившиеся в руках Крюднера, попали к агенту немецкой разведки? Вы хотя бы знаете имя этого господина?