Между сердцем и мечтой (СИ) - Цыпленкова Юлия. Страница 45

— Что вам угодно, баронесса? — сухо спросил секретарь.

— Поговорить начистоту, ваша милость, — ответила я без обиняков. — Нам стоит объясниться.

— Слушаю, — сказал он, глядя меня.

— Я хочу знать, чем вызвала ваше недовольство. Я говорю не о работе, ваша милость, а о вашем ко мне отношении. Помнится, вы были добры ко мне. Что же изменилось? Что стало причиной вашей неприязни?

Барон вернулся за стол, уселся в кресло и заложил руки за голову. Его оценивающий взгляд прошелся по мне, и секретарь скривил губы в ухмылке. И хоть мне стало неприятно, но я сдержала возмущение и подошла к столу. Привалившись к нему бедром, я скрестила на груди руки и приподняла брови, обозначив немой вопрос. И Хендис подался вперед.

— Хотите знать, отчего я испытываю к вам неприязнь? — прищурился барон и ударил кулаком по столу: — А что я должен испытывать к человеку, который хочет лишить меня места?

— Какая чушь! — воскликнула я.

— Чушь? — переспросил его милость: — Чушь?! Иначе зачем он придумал эту должность — моего помощника? Я прекрасно справлялся со своей работой много лет один, и вдруг мне дают помощника! «Я хочу облегчить вам жизнь», — так сказал государь. Но разве же я жаловался?! Разве же хоть раз просил себе помощника? И вдруг король придумывает должность, которой до недавнего времени попросту не было, и приводит вас. Вас! Вы ведь знали, как свести его с ума, верно? Теперь он готов на всё, чтобы удержать вас рядом с собой, даже потакает безумным желаниям! И раз решил обучить вас моей работе, стало быть, хочет отдать вам мою должность, как только решит, что вы готовы. А вы так быстро учитесь…

Пораженная его словами, я даже не нашлась, что ответить. Значит, должность была придумана, потому что другой подходящей для меня службы не было. И чтобы не вызвать возмущений в Кабинетах, государь решил сделать так, чтобы и я была довольна, и никто не принялся ныть о присутствии женщины… А такой нашелся.

— Ваша милость, — вздохнула я, — вы ошибаетесь. Я не мечу на вашу должность, клянусь. Более того, обещаю отказаться, если Его Величество заговорит об этом. Но я уверена, что подобного разговора не произойдет. И если на чистоту, то я мечтаю вовсе не о должности секретаря. Я желаю иного.

— Чего же? — прищурился барон. — Стать его фавориткой?

— Если бы я этого желала, то уже была бы ею, — холодно ответила я. — Думаю, вы это сами знаете. И мне казалось, что заслужила ваше уважение именно нежеланием занимать того места, о котором вы говорите. По крайней мере, вы относились ко мне с уважением. И я уважала вас за наличие собственного мнения. Мне не хотелось бы думать, что я ошиблась.

— Так чего же вы хотите, ваша милость?

— Должности, но иной. Я воздержусь от откровений, скажу лишь, что это вовсе не королевский секретарь. Надеюсь, это вас успокоит, и мы сможем, наконец, общаться и работать спокойно. Не думаю, что вы получаете удовольствие от собственного поведения и сложившихся меж нас отношений.

Сказав это, я развернулась и направилась к двери. Уже взялась за ручку, когда меня остановил вопрос:

— Ваша милость, позволите ли пригласить вас на игру в спил? Некоторые игроки вспоминают о вас с теплотой.

Обернувшись, я улыбнулась:

— Благодарю, с удовольствием, — с этого вечера наши взаимоотношения начали меняться в лучшую сторону.

Вместе с этим уменьшилось количество бумаг, которые раньше сваливал на меня барон Хендис, пытаясь отпугнуть от должности секретаря. А так как теперь я не просиживала в своем кабинете до позднего вечера, чтобы успеть утром подать королевскому секретарю всё, что он от меня требовал, то и работу я заканчивала намного раньше, а соответственно у меня появилось свободное время. Теперь я могла встречаться с дорогими мне людьми… могла бы, если бы не герцогиня Аританская.

Однако, раз уж разговор зашел о ее светлости, то стоит опять вернуться назад в день моего возвращения во дворец. Если быть точней, на бал, устроенный в честь празднования Дня Вседержителя. На него я попала, да и не было возможности избежать, потому что государь сообщил сразу, что желает меня видеть среди придворных. И чтобы мне было во что переодеться, и кому было мне помочь, в дом моих родителей был отправлен лакей, как только мы прибыли во дворец. Он ускорил сборы и доставил служанку с нашими вещами в мои новые комнаты.

Кстати сказать, мои новые покои были восхитительны, большие, в несколько комнат, светлые и богато убранные. Роскошество в чистом виде, иначе и не скажешь. Мне даже показалось, что покои магистра Элькоса выглядят проще.

— Вы довольны? — полюбопытствовал государь, стоя за моей спиной.

— Здесь могла бы жить королева, — отметила я, переводя ошеломленный взор от стены к стене.

— Вы почти угадали, — усмехнулся Его Величество. — Эти покои и вправду принадлежали особе королевской крови, только не женщине, а мужчине. Здесь жил я, будучи принцем.

— Зачем же? — обернувшись к нему, изумилась я. — Когда об этом станет известно…

— Прикажете селить вас в чулан? — полюбопытствовал король. — Уж извините мне отсутствие в этом крыле скромных комнат, какие были у вас в вашу прошлую бытность в моем доме. Да и куда мне определить вас, Шанриз? Даже если не учитывать моих родственниц, то иного места мне вам не найти. Среди чиновников я поселить вас не могу уже потому, что вы женщина, а потому не можете жить одна среди мужчин. Раньше рядом с вами был глава вашего рода, а теперь вы одна. К фрейлинам? Я уже объяснил, почему я этого не сделаю. Рядом с супружескими парами? Так это будет чуть пристойней, чем с чиновниками, однако дамы могут посчитать свободную девицу, которая весьма недурна собой, целью для ревности и сплетен. Вот и выходит, что более жить вам негде.

— Я могла приезжать из дома… — несмело заикнулась я и услышала рубленное:

— Нет. Мне в любой момент может понадобиться секретарь, и если Хендиса не будет на месте, то его замените вы. Прикажете посыльного слать каждый раз? Эта должность не подразумевает проживания вне стен дворца. На этом разговор о покоях закончен, — и он ушел, более не желая слушать моих возражений.

А вскоре появилась Тальма, немного шальная от места своего нового жительства и вида наших с ней комнат. И пока она охала и причитала, сверкая восторженным взором, я застыла перед зеркалом и репетировала свое появление среди придворных. Дело в том, сознательно или нет, но государь провел меня не по парадной лестнице, и мое возвращение оставалось пока тайной для всего Двора. Уж не знаю, для чего он это затеял, но выходка Его Величества имела успех.

И вот теперь мы подошли к главному — к моему появлению на балу. Нет, он не повел меня. Государь появился на празднестве под руку с Ее Высочеством, а мне в сопровождение был определен магистр Элькос, с которым мы тепло обнялись, когда он зашел поглядеть, как я устроилась в новых покоях и поприветствовать. Он о решении короля знал, это я поняла по полному отсутствию удивления и готовности встретиться со мной в святая святых Камерата.

— Девочка моя, вы все-таки приняли на свои плечи честь рода, — констатировал маг, поцеловав меня в щеку. — Сея ноша велика и ответственна. Стоило ли браться?

— Я не одна понесу ее, — улыбнулась я. — Томмил Фристен разделит со мной этот груз, а я постараюсь добиться того, чтобы он был приближен. Но пока во дворце нет Доло, я стану стражем нашего достояния и благоденствия.

Элькос покачал головой:

— Вы — великая авантюристка, Шанни, но как бы там ни было, помните, что у вас есть я. Если будет нужна помощь, только скажите.

— Сердечно благодарю, господин Элькос, — улыбнулась я.

А вечером, когда бальное платье прежнего голубого цвета, расшитое золотом, было уже надето на мне, маг пришел за мной. Он галантно поклонился и подал руку:

— Пора, Шанриз. Вы готовы?

Я поняла, что он имеет в виду вовсе не сборы, и кивнула.

— Да, магистр. Я готова.

— Тогда пойдем и взбаламутим это болото, — он весело сверкнул глазами, я лишь усмехнулась и накрыла сгиб его локтя ладонью.