Я убил Бессмертного - Том 2 (СИ) - "Оро Призывающий". Страница 19

Кажется, этот вопрос действительно интересовал парня.

— …но меч! — психологичка продолжала гнуть свою линию. — Посмотрите на размеры меча. Знаете, что сказал бы по этому поводу Зигмунд Фрейд? Едва ли вам, госпожа Кен, известно слово «компенсация», но, поверьте…

— Мне отлично известно это слово! — выпалила в ответ Барби. — Компенсация — это то, что ты не выплатишь мне до конца жизни, если будешь обращаться ко мне в таком тоне!

В этот момент Люк что-то снова выпалил и, воздев меч к потолку, подпрыгнул. Раздался треск, и один из софитов рухнул вниз, прямо к ногам Монахова. Все мигом заткнулись, а ведущий, вскрикнув, отпрыгнул в сторону.

— Вот, — так же спокойно и меланхолично заявил Артур. — Как видите, Люк хотел нам продемонстрировать, что величина меча имеет чисто практическое значение. А ещё…

— Но давайте вернёмся к детям, — Монахов поглядел на Люка и его оружие с лёгкой паникой. — Может быть, отец из нашего гостя так себе, но они ведь ждали…

— А ещё… — попытался было вставить Артур, но ведущий твёрдо вознамерился хотя бы попытаться спасти шоу и перевести его в сценарное русло.

— Они ждали! Они скучали, плакали по отцу. Их единственный опекун, тёща Люка, Антонина Степановна, больше интересовалась алкоголем, чем внуками, но всё же она хотя бы была на месте, пока…

«Дети» и «Антонина Степановна» вылетели к камерам с таким ускорением, словно кто-то вытолкнул их из-за кулис; скорее всего, так оно и было. Иван Сергеевич увидел, как за их спинами мелькнул актёр, играющий соседа, которому Плутающий по сценарию был должен крупную сумму — но его тут же втянули обратно.

— П-папа? — пробормотал ошалевший четырнадцатилетний подросток, глядя на стоящего посреди зала рыцаря в доспехах. — Папа, это правда… ты?

Надо отдать ему должное — он говорил по сценарию, пусть даже заторможенно и неестественно. Остальные двое — мальчик пяти лет и девочка шести — вообще проглотили языки и, распахнув глаза, стояли не шевелясь.

Зато актриса, играющая тёщу, была готова к труду и обороне. За долгие годы эта потрёпанная жизнью женщина видела всякое.

— Кому папа, а кому… тьфу! — выпалила она. — Где он пропадал столько времени, этот ваш папа? Он думал о вас, когда…

Её слова будто стали сигналом, включившим второй виток обсуждения.

— Вы что, хотите сказать, что взрослый мужчина не может пожить для себя? — нахмурилась Барби, щедро награждая своих собеседников презрительными нотками.

— А зачем он тогда заводил детей, этот взрослый мужчина? — возразил тот же блогер, что спрашивал про доспехи. Второй сидел, как пришибленный, и почти не шевелился.

— Да! — поддержал один из Плутающих. — Да ещё в таком количестве.

— Ха! Мужчины, блин, — сморщила красивое личико Барби. — Вы правда думаете, что он хотел именно детей завести, когда шёл в постель?

— Вот именно про это я и говорю! — психологичка несколько раз выразительно постучала кулаком по столику. — Личное эго затмевает все обязанности, ответственность за свои поступки атрофировалась, понятие совести отсутствует как явление…

Люк вновь что-то проговорил, указывая на детей, а потом на себя.

— Что он сказал? — мигом уцепился на это Монахов.

— Да так, — лениво заметил Артур. — Поинтересовался, почему у всех его детей каштановый цвет волос, хотя сам он блондин. Или, как вы думаете, в чём причина его нелюбви к детям?

— Бабушка, — развернулся к «Антонине Степановне» подросток. — Мы что, неродные?

Паренёк уже пару раз снимался в подобных передачах и потому мог хоть как-то импровизировать.

— Бабушка, бабушка! — один за другим заголосили младшие, хватая «бабушку» за подол юбки. — Неродные, неродные! Бабушка!

Свою задачу — наперебой вторить «младшему брату» — они тоже выполняли как могли.

— Это очень интересный вопрос, — Монахов вымученно улыбнулся в камеру. — И для того, чтобы понять, давайте позовём соседа наших…

— Знаменитого профессора! — бесцеремонно перебил его Артур. — Для того, чтобы разобраться в вопросе, нужно позвать профессора.

— Какого ещё…

— Профессор! — не слушая никого, Артур уже орал во весь голос.

— Да кого волнует какой-то профессор? — поморщилась Барби. — И зачем орать?

…скромный пожилой азиат выбрался из-за кулис боком, сутулясь и пряча лицо от камер.

— А вот и профессор, — выдохнул Артур в полной тишине. — Ну — вы оставайтесь, а мы пошли выяснять вопрос отцовства Люка.

И, ухватив великана за руку, он потащил его прочь с такой силой, будто тот сам был маленьким мальчиком.

— …это что сейчас, был Широ Ханагава?.. — спросил в пустоту «говорящий» блогер, когда все трое скрылись за кулисами, грохоча. Все прочие не двигались, глядя ушедшим вслед, и только Монахов делал рабочим знак пускать заставку технических проблем.

— Ваня, — вдруг резко развернулась к Ивану Сергеевичу Барби. — Найди его. Пошли кого хочешь, но его должны найти.

— А? — встрепенулся продюсер. — Да, конечно. Этому хмырю не сойдёт с рук срыв передачи, и…

— Ты с ума сошёл?! — возмутилась Барби. — Ваня, включи мозги на секунду! Ты видел его лицо? Голос, движения? Загадка! Шик! Образ, который ни с кем не перепутаешь! Ваня, найди его, я сказала — и мы сделаем из него звезду!

Я уже не удивлялся тому, что, пока мы спускались вниз — нам не попался ни один охранник. Удача Люка работала бесперебойно, как часы… просто иногда она принимала странные формы.

— Какого хера ты туда попёрся? — тихо, но с чувством выговаривал я парню. — Увидел сверкающие лампочки?

— Я… — промямлил тот.

— Ты! — я развернулся к Ханагаве. — А вы, профессор? Не могли предупредить заранее, что при выходе нас разметает на пятьдесят метров друг от друга?

— Я и сам не знал, — покачал головой. — Мы не тестировали так…

— Хотя бы могли шевелиться быстрее, — отрезал я. — Думаете, мне приятно было стоять там и нести эту чушь? Светиться в прямом эфире, зная, что Крейн и его войска могут это увидеть и приехать в любую минуту?

— Так зачем стояли? — удивлённо поглядел на меня Ханагава. — Могли бы…

— Мог, — согласился я. — И позволил бы Люку сделать ещё какую-нибудь глупость. Да и вам было куда легче найти нас в центре шума, толкотни и суеты, чем в каком-нибудь кабинете.

Профессор пристыженно молчал.

— В общем, один Сенат молодец, — подытожил я. — Никуда не высовывался, своего присутствия не выдавал, сидел тихо.

— Мы молодец, — промурлыкал Сенат. — Мы оставались незаметными в центре шумихи и повысили уровень Скрытности на три пункта!

Закатив глаза, я толкнул входную дверь — и мы оказались на стоянке.

— Теперь ищем… а, вот, — запнулся я. Машина с открытым окном стояла прямо перед нами, и я легко мог разглядеть ключи, торчащие в скважине.

Рядом с Люком иначе и быть не могло.

Глава 10

Машину мы бросили примерно за два километра от поместья Готфрид — там, где уже закончился обитаемый город и начались приграничные к Туману территории. Уходя из студии, я успел ухватить какое-то пальто и бейсболку, но в них Люк ещё больше бросался в глаза. Двухметровый рост и блестящие доспехи под пальто… да уж, этот тип умел произвести впечатление.

— Чёрт, Люк, — ворчал я, оглядывая улицу перед тем, как перейти его. По идее, удача Люка должна была обеспечить нам отсутствие свидетелей, но это по идее, а что на практике — совсем другое дело. — Ты понимаешь, что ты наделал?

— Прости, учитель, — Люк плёлся за нами медленно, как мог запахнув пальто и опустив голову. — Я увидел яркий свет, услышал голоса, и…

— Ты сорвал мне всю маскировку, дурак, — вздохнул я. — Теперь каждая собака в городе знает моё и твоё лицо.

Бесполезно ругать того, кто даже не осознаёт, что натворил. Ладно… покачал головой, я замолчал.

Вдалеке показалось поместье Готфрид; завитки Тумана уже стелились у нас под ногами — пока только внизу.

— Эээ, простите, что вмешиваюсь, Артур, — забеспокоился Ханагава, увидев их, — но мы… идём в Туман?