Поиграем, мышка? (СИ) - Островская Ольга. Страница 32

И тут слышу, как в коридоре за дверью раздается какой-то грохот. И сразу же за этим испуганный детский рев.

Бросаюсь к двери, распахнув ее, выскакиваю наружу, и едва не налетаю на двух карапузов изо всех ног улепетывающих куда— то мимо меня. Чернявый смуглый и крепенький мальчик лет двух, насколько я могу судить, крепко держит за ладошку хрупкую девочку помладше. Пухлые ножки так и мелькают. Малышка горько всхлипывает. Мальчишка сосредоточенно сопит. А позади них разруха, погром и несущаяся вслед всклокоченная и бледная особа в форменном платье. Наверное, няня.

— Сьер Армондо, остановитесь, — требовательно кричит она вдогонку, но малышарики лишь ускоряют шаг.

Оценив ситуацию, тоже бросаюсь вслед за маленькими беглецами, чувствуя, как закручиваются вокруг вихри энергии. Куардики мелкие шалят? Интересно, чьи это дети?

И едва не спотыкаюсь от настигшей меня внезапно мысли. Дети...

Мы с Шадом не предохранялись.

ГЛАВА 38

Зазевавшись, я упускаю возможность быстро перехватить детишек. А им только это и надо.

Надеюсь, там никаких ступенек, или еще чего-то опасного нет. Стоит об этом подумать и со стены позади мелких падает одна из картин, едва не сшибая меня с ног. Потом еще одна. И ваза с цветами. М-да, походу эти колобки сами по себе опасны. Кого хочешь зашибут.

Спасают ситуацию двое сурового вида куардов, неожиданно появившихся из-за угла прямо на пути беглецов. Мужчины удивленно останавливаются, я тоже притормаживаю, а вот малышарики, завидев этих двоих, неожиданно наоборот припускают еще быстрее. Еще и вопят радостно.

— Папа-папа-папа, — звонкими колокольчиками наполняют пространство коридора детские голоса.

Задуматься, кто из двоих куардов тот самый папа, я даже не успеваю, так как они оба склоняются к маленьким шкодникам и почти одновременно подхватывают на руки по малышу.

— И зачем ты дяде Ариду дворец разносишь, Армондо? — ухмыляется высокий смуглый и черноглазый жгучий брюнет, похлопывая по спине мальчишку. — И няню обижаешь.

Он обводит внимательным пробирающим до костей взглядом и меня, замершую в нескольких метрах и как раз подоспевшую запыхавшуюся няню с мокрой головой и пахнущую каким-то компотом.

— Няня бука, — виновато насупившись, сообщает карапуз, ковыряя пальчиком пуговицу на кителе отца. — Дядя Айи де?

— Адамир Шаера, — склоняется в поклоне перепуганная женщина. — Простите за все это. Юный сьер застал меня врасплох, он сегодня неожиданно научился левитировать жидкости. Это произошло во время обеда. Сьера Лусия отказалась есть кашу. Ваш сын ее в этом поддержал. И... вот, — она расстроенно разводит руками. — Простите. Этого больше не повторится.

— Левитировать жидкости? — вскидывает бровь этот самый адамир. Переводит полный гордости взгляд на сына, и с явной неохотой делает строгое лицо, заглядывая в глаза малышу. — Армондо, нельзя бросать в няню едой. И убегать от няни тоже нельзя. Извинись перед Фелипой.

Малыш супится еще сильнее. Но послушно бурчит: «Изини, Феипа». Вот видно, что фразу эту он уже ну очень хорошо выучил.

А потом поворачивается к товарищу своего отца, тоже брюнету, но с сединой, прижимающему к себе крохотную светловолосую красавицу.

— Луси дай, — тут же требовательно тянется к девочке маленький куард. — Моя Луси.

— Ты не передумал насчет помолвки, Фалькар? Как видишь, Армондо уже определился с избранной, — хмыкает родитель маленького собственника.

Второй куард, усмехнувшись, качает головой. Отступая от потенциального зятя.

— Нет, адамир. Не передумал. Я согласен с вашей связанной в том, что не стоит спешить с таким решением. Вполне вероятно, что они всю жизнь будут относиться друг к другу только, как брат и сестра.

— Ты сам в это не веришь, — фыркает адамир, что бы это не значило.

И внезапно обращает свое внимание на меня. Возможно потому, что сзади ко мне нерешительно приближается Ювела.

— Сьера, мы не знакомы. Позвольте узнать, кто вы? — мужчина подходит ко мне ближе, заставляя поежиться от его мощной и подавляющей энергетики.

Ого какой грозный и суровый. И смотрит так подозрительно, будто сканирует взглядом и недоволен, что не получается. Жуткий тип, если не обращать внимания на милого карапуза у него на локте. Все-таки есть что-то неотразимое в мужчинах, которые держат в руках своих детей.

Шад наверняка бы тоже очень круто выглядел с нашим ребенком в охапке, но я вот совершенно пока к этому не готова. И надо как можно быстрее узнать, не возросла ли степень моего попадалова в геометрической прогрессии.

— Здравствуйте, — здороваюсь я, переборов проклятую неловкость и чувствуя странную непривычность произносимых слов. — Меня зовут Мишель. Арид... то есть его императорское величество пригласил меня... погостить во дворце некоторое время. Я случайно стала свидетелем героического побега вашего сына и попыталась помочь няне. Но мне уже пора идти. Меня императрица ждет.

Рассказывать, кто я и чья жена, не зная с кем разговариваю, с моей стороны точно будет глупо. Пускай Арид сам разбирается, что кому обо мне можно говорить.

— Императрица, значит? — сужает задумчиво глаза мужчина, и тут его взгляд безошибочно находит браслеты на моих запястьях. Те самые, которые Шад надел. В черных глазах мелькает понимание. — Что ж, не стану задерживать. Был рад знакомству, сьера Мишель.

Угу, однобокое какое-то знакомство вышло, поскольку он мне так и не представился. Но не больно-то и надо. Его имя мне все равно ничего не скажет, скорее всего.

Кивнув, я поворачиваюсь к Ювеле. Та без слов понимает мой взгляд и просит жестом идти за ней. Удаляясь, я еще некоторое время чувствую спиной взгляды мужчин, но к моему облегчению они не ощущаются слишком уж пристальными, или несущими какую-либо угрозу. Кажется, всего лишь любопытство.

Но по мере отдаления от грозных куардов с их малышами, я снова вспоминаю о своей проблеме. И еще кое-что. Только теперь мой мозг выхватывает то странное несоответствие, которое царапнуло меня во время разговора с этим адамиром. Слова-то я понимаю и произношу, не задумываясь, а звучат они совсем не так, как должны.

— Ювела, а на каком языке все сейчас разговаривали?

— На занагарском, — округляет она глаза. — Меня к вам определили как раз потому, что я изучала родной язык ее величества и ваш.. Но вы уже прошли обучение, раз все понимаете.

И почему мне кажется, что она этим фактом расстроена? Но разбираться в переживаниях горничной у меня попросту нет времени. Больше свои волнуют.

— Что значит, прошла обучение? Когда я могла его пройти? Я ничего такого не помню.

— Во сне, скорее всего. Так информация легче всего усваивается. Потрогайте у себя за ухом, нет ли эгита.

— Какого еще эгита? — ошарашено уточняю я, инстинктивно вскидывая руки и действительно трогая себя за ушами. И в полном ошеломлении нащупываю маленькое и плоское круглое пятнышко за мочкой. Размером с кружочек... гладкого конфетти.

Это еще что такое? И почему я раньше его не заметила? Даже когда с волосами возилась.

Вот точно Шад постарался. Больше просто некому.

А предупредить меня не судьба? У-у-у-у, заботливый какой! И когда успел только?

Самым очевидным кажется, что прошлой ночью. Но если проанализировать вчерашний день, то сразу вспоминается, что я понимала почти все разговоры по прибытию в этот мир. И ладно еще можно допустить, что Вася с Аридом на своем родном языке говорила. У них там и тема очень личная была. Но чтобы императору его безопасник на иномирном языке докладывал, это уже бред какой-то получается.

Значит, эту штуку Шад мне прицепил еще на Земле. И не сказал. Почему? Забыл? Или по другой какой-то причине? Она только обучает, или еще какие-то функции имеет, как браслеты? И что мне так с ней и ходить?

Придушить кое-кого охота. Неужели нельзя было объяснить, что к чему?

Пока я об этом эгите не знала, мне и не мешало ничего. А сейчас раздражает. И большого труда стоит не лезть к нему руками и не пытаться сковырнуть. Хотя оно так прилеплено, что и не подцепишь. Ух.