Принц в фартуке (СИ) - Черная Мстислава. Страница 21

– Хорошего отдыха, госпожа Майс, – в прощальной фразе мне чудится угроза.

А еще я краем глаза замечаю, что он выплескивает из моей рюмки в цветочный горшок. Бедная герань.

Я хотела сходить за продуктами, принести нормальной еды, но планы меняются. Надо предупредить недобитка, что против меня уже идет непонятная возня. Я даже не буду тратить время на передачу отчетов по приюту, только Энну предупрежу, что с сегодняшнего дня я в отпуске. Одна минута роли не сыграет. Я не могу не сказать, чтобы не лезла в документы и вообще забыла, чем мы занимались последние два дня.

Как же не хватает магии. Сейчас бы щитом укрыться, но у меня есть только черт.

– Госпожа Аврора? – встревоженный возглас Энны доносится словно издали. – Вам плохо? Нет, просто задумалась.

Но вопрос Эночка задала удачно.

– Перетрудилась, – с натугой улыбаюсь я. – Энна, я взяла отпуска.

А?!

Мои слова шокируют. За десять лет я ни разу не отдыхала. Энна со мной год, но не интересоваться сплетнями обо мне она не могла. Уйти в разгар двух важных расследований для меня и вовсе противоестественно.

Я подхожу к ней вплотную:

– Что тебя удивляет? Я заработалась, переутомилась. Энна, тебе тоже следует взять отпуск. Ты ведь умеешь делать правильные выводы.

Энна бледнеет.

В том, что она сопоставит прекращение расследования и отпуск, я не сомневаюсь.

Поощрительно улыбнувшись, я разворачиваюсь и покидаю приемную.

Домой, скорее домой, рассказать новости недобитку, предупредить, что, возможно, у нас гораздо меньше времени, чем мы думаем.

На улице, едва я выхожу из здания инспекции, в затылок впивается острый взгляд невидимки.

Глава 13

Нужно ли меня убивать?

С одной стороны, в расследовании я не продвинулась ни на шаг. С другой стороны, я произнесла очень опасные слова. Я предложила поднять шум. Но даже без слов, в Опеке знают мой характер, знают, что я не сдамся так легко. Нетрудно предположить, что я попытаюсь нанять частника. А значит, меня надо убить.

Пожалуй, зря я в третий раз на помойку не пошла. Первый раз вытащила недобитка, второй раз – черта. Оба приобретения на диво полезные, разве что польза не сразу видна была. В пору в храм Небес идти и благодарить. Небесная защита меня в помойку толкнула, не иначе.

Недобиток сказал, что я для него единственная надежда, а теперь и он для меня.

Почему господин Трей выплеснул коньяк? Когда все закончится, обязательно попрошу недобитка расследовать короткий эпизод.

Вряд ли яд...

Я выхожу к проспекту. Днем здесь движение довольно оживленное, иногда приходится ждать минут пять, а то и дольше. Экипаж, стоявший у обочины, медленно начинает движение. Я переступаю с ноги на ногу и предусмотрительно пячусь, а заодно прикидываю, куда отпрыгнуть. Смерть по колесами – что может быть менее подозрительным? Тем более нормального расследования не будет.

Экипаж притормаживает, наружу высовывается бородач с всклокоченной копной волос. Этакая глазастая кочка, которую после бритья не узнать при всем желании.

– Черт.

Невидимка так и сверлит взглядом, но вроде бы не приближается. Я нервно оглядываюсь. За спиной пока никого. И черт пока спокоен, ворчит из сумки.

– Дочка, тебе дурно?

С чего бы мне было дурно?

Коньяк? Я не думаю, что начальник осмелился бы подлить мне яд, но что-то легкое, вызывающее, например, головокружение...

Я игнорирую, притворяюсь, что не понимаю, к кому обращаются и, оглядевшись, заскакиваю в первый попавшийся магазин. Заносит меня в ювелирный. Сто лет не вспоминала про драгоценности. Клерк за прилавком почтительно здоровается, окидывает меня взглядом – из-под ресниц, наверняка замечает насколько простенькие у меня сережки-гвоздики, я их ношу, чтобы прокол не зарос. Ни колец, ни браслетов на мне нет.

– Добро пожаловать, госпожа, – клерк приветлив, но я чувствую, как гаснет его интерес. – Я могу вам чем-то помочь, госпожа?

– Спасибо. Я пока хочу присмотреться.

Я подхожу к крайней витрине, разворачиваюсь полубоком, чтобы клерк не видел, что интересуюсь я отнюдь не цепочками. Я через окно наблюдаю за проспектом. Экипаж отъезжает, никто не попытался преследовать меня в магазине.

Но это не значит, что я смогу дойти до дома.

– Госпожа, вы чем-то заинтересовались? – клерк подбирается ближе.

Попросить выпустить меня через черный ход? Это имело бы смысл, если бы я собиралась скрываться и бежать, но мне-то надо прорваться к недобитку.

– В общих чертах, – отмахиваюсь я от клерка.

Открыто на проспекте напасть на меня не должны. Экипаж уже отъехал.

Тянуть нельзя, нельзя давать врагу время.

Решившись, я выхожу, передергиваю плечами. Натравить на невидимку черта? Нет, я не хочу, чтобы черт пострадал. И просто глупо светить свой единственный козырь.

Я благополучно перебегаю проспект.

Можно пойти не дворами, а в обход, но часть пути все равно придется петлять между домами, можно пойти напрямую привычным маршрутом.

– Черт.

Пойду напрямую.

Проблема в том, что какой проход я бы ни выбрала, я все равно выйду к подъезду. Я надеюсь, что за мной послали только бородача в экипаже. Все же я обычная женщина, инспектор Опеки, посылать на меня ораву загонщиков чрезмерно. Хоть бы проскочить до того, как бородач-кочка вернется.

Я кручу головой, но пока не вижу никого подозрительного, людей в проулках каменного мешка в это время почти нет. Я торопливо петляю, и в какой-то момент ощущение чужого присутствия пропадает. Вероятно, я вырвалась вперед.

До дома уже недалеко.

– Ум, – беспокойно дергается черт в сумке.

Никого...

Никого, а в следующее мгновение от дома отделяется тень, человек в плаще перекрывает дорогу. Впереди.

Я шарахаюсь к зданию и вжимаюсь в стену спиной – чтобы сзади не ударили.

Человек вроде бы один.

– Госпожа Майс, – он миролюбиво вскидывает скрытые темными перчатками ладони, – прошу, не надо бояться. Я пришел поговорить, а не причинить вам вред.

– Странный способ беседовать.

– К сожалению, обстоятельства вынуждают действовать не самым приятным образом. Госпожа Майс, вы ведь уже поняли, что вступили на очень тонкий лед.

– Говорите прямо.

Плащ не позволяет рассмотреть фигуру. Я даже не возьмусь предполагать, какой у человека рост. Он может стоять на высоких каблуках или нарочно горбиться. Мне остается лишь хриплый голос.

– Госпожа, улица не терпит откровенности. Ваше расследование. не может быть продолжено, однако я уверяю, что ни вам, ни детям ничего не грозит. Чтобы вы убедились, я прямо сейчас готов отвезти вас к ним, чтобы вы лично убедились. Я готов поклясться, что не причиню вам вреда.

Ага-ага, ищите дуру.

Дотошная, но недалекая инспекторша, «повернутая» на детях и потерявшая надежду, могла бы поверить. Именно такой я кажусь окружающим, да? Я, кстати, верю. Почему бы и нет? Этот конкретный плащ не причинит мне вреда, чистая правда, ведь у него есть сообщники. Опять же, я готова поверить, что мне покажут детей. Меня обещали доставить к ним. Вы пустить не свободу не обещали.

Деарцам нужна нянька, да?

Я еще раз оглядываюсь. Плащ по-прежнему один.

– Дети в порядке? Вы действительно мне их покажете?

Он знает, где они?!

– Да, госпожа.

Я с робкой улыбкой подхожу ближе.

Будь у меня магия... Сейчас мне с крепким мужчиной не справиться, физически он сильнее. Я прижимаю руку к груди, дергаю ремешок, пряжка раскрывается, плащ скользит по плечам.

– Завернись!

– Что? – человек в плаще теряется.

Зато черт отлично понимает, что от него требуется. Он еще маленький, детенок, но пакостить уже умеет не по-детски. Порывом чертячьей магии с меня срывает форменный плащ, бросает полотно ткани в лицо мужчине. Плащ туго спеленывает ему руки, накрывает с головой, а чтобы мужчина не завал на помощь и не занимался прочими глупостями, один из краев плаща набивается ему в рот.