Темный рай - Хоуг (Хоаг) Тэми. Страница 41

– Если бы я намеревался убить вас, мэм, – низким, хриплым голосом произнес мужчина, – вы были бы уже мертвы.

Голос! Мэри часто заморгала, словно этот голос что-то прояснил в ее голове. Этот голос был голосом Джея Ди, только ниже и грубее. Лицо тоже было топорнее – дурная копия лица Джея Ди. Мэри медленно приняла сидячее положение, быстро переводя при этом взгляд с лица на ружье и обратно.

– Дел Рафферти? – слабо рискнула предположить она. Прищуренные глаза превратились в две щелочки.

– Да, мэм.

– А Куин говорил, что мне ни за что вас не найти.

Дел шагал перед лошадью в отвратительном настроении. Он не собирался подставлять свою шею блондинке. Он собирался отпугнуть ее. Женщина была последней вещью, которую Дел хотел бы видеть в своих местах, а уж особенно эту женщину.

Мул ее, скорее всего, уже на полпути к дому. Чертовски досадно, что она не смогла удержать свою задницу в седле. – Так вы здесь живете? – спросила женщина. Дел бросил на нее взгляд через плечо, но ничего не сказал. Женщина сидела в его седле, на его пегом мерине. Белые волосы ее сами были как конская грива, на правой щеке красовался синяк. Делу показалось, что женщина хорошенькая, но он давно уже напрочь отказался думать о женщинах в сексуальном плане. Он всегда старался не думать о них вообще, так же как старался не думать о Вьетнаме или о своем возвращении домой, которое он называл «периодом черной дыры», когда все прошлое и реальность окружающего мира засосало в темную пустоту его сознания. Дел жил лишь сиюминутной жизнью, полностью сосредоточиваясь на настоящем моменте, прежде чем перейти к следующему.

– Пару недель назад где-то в этих местах убили мою подругу. Застрелили во время неудачной охоты. Шериф сказал мне, что это вы нашли ее тело. Я надеялась, что вы сможете ответить на несколько моих вопросов. Если не возражаете, я хотела бы уточнить некоторые детали. Куин сказал мне, что вы нашли тело только на вторые сутки после несчастного случая, но я хотела бы узнать: не слышали ли вы чего-нибудь или не видели в тот день, когда ее застрелили?

Перед глазами Дела вспышками замелькали образы: темнота, лунный свет, бегущая женщина. Внезапно, ничего вокруг не замечая, он споткнулся на тропинке и рывком вернул себя в настоящее, мысленно прокляв и себя, и ту женщину. Он слышал ее отрывистое дыхание, грохотавшее в его ушах, словно оно разносилось по округе, многократно усиленное мощными динамиками. Он слышал лай собак. Сердце Дела тяжело, учащенно забилось.

– …любая мелочь может оказаться полезной. Я только хотела бы знать…

– Я не знаю! – заорал Дел, обернувшись так резко, что от него шарахнулся конь. Жеребец дернулся и, широко раскрыв глаза, дернул поводья назад. Дел не обратил на него никакого внимания. Взгляд его был прикован к блондинке, труп которой сидел в его седле, с огромной рваной сквозной раной в груди, сквозь которую можно было наблюдать за всем, что происходит за спиной у женщины. – Я не хочу знать, что с вами случилось! Я ничего не хочу знать о тиграх. Оставьте меня в покое! Оставьте меня, или я натравлю на вас псов, черт вас побери!

В мгновение ока труп исчез, и вместо него возникла новая женщина, смотревшая на Дела такими же, как у лошади, круглыми, как луна, глазищами на белом как мел лице.

– Лю… Люси, – чуть слышно, заикаясь, произнесла незнакомка. – Ее звали Люси. А я – Мэри.

Пристыженный и смущенный, Дел резко отвернулся и продолжил путь. Вот почему он всегда оставался в летнем лагере. Ему нельзя находиться среди людей. Они не дают Делу сосредоточиться, после чего все мысли у него в голове разбредались по разным углам, взрывами сознания появлялись какие-то отдельные фрагменты – яркие, черные, кровавые. Мозг под металлической пластиной начинал сильно пульсировать. Небо окончательно затянулось тучами, и, в конце концов, пошел дождь.

Весь оставшийся путь до хижины Дела Мэри не проронила ни слова. Дел Рафферти пообещал ей, что первым делом свяжется с кем-нибудь по радио, чтобы за Мэри приехали и забрали ее вниз. После весьма непродолжительного возвращения Дела в реальность Мэри надеялась только на то, что помощь не заставит себя ждать. Как видно, в голове у Дела работали не все шарики. И было бы очень любезно с чьей-либо стороны заранее предупредить Мэри об этом. Конечно, Куин не верил в то, что Мэри найдет Дела, а Джей Ди предупредил ее – причем дважды, – чего, по его представлениям, было вполне достаточно, чтобы успокоить собственную совесть. Вероятно, никто не мог убедить Джея Ди в том, что кто-то способен совершить поступок вопреки его высочайшему соизволению.

Наконец между ветвей сосен вдали показался лагерь. Небольшая хижина с верандой, трехстенный сеновал, загон с четырьмя лошадьми. Трио собак, радуясь возвращению хозяина, лая, визжа и подпрыгивая, выбежало навстречу прибывшим путникам. Рафферти не обратил на них внимания. Привязав лошадь к перилам, он, не удостоив Мэри даже взглядом, вошел в дом.

Дождь немного усилился. Соскользнув с лошади, Мэри бросилась под защиту крыши хижины, пока мужчина не успел закрыть дверь на замок. Взявшись за дверную ручку, Мэри случайно повернула голову налево и встретилась, нос в нос, с мордой гремучей змеи.

Мэри вскрикнула и с остановившимся сердцем инстинктивно отпрянула от двери. Свернувшаяся кольцом и приготовившаяся к атаке змея сидела в клетке, сбитой из оконных рам и обтянутой двойным слоем сетки, применяемой обычно в курятниках. Змея подергала в направлении Мэри языком и затрещала кончиком хвоста.

Что за лунатик держит подобное существо в клетке, прибитой к стене собственного дома?

Дверь хижины распахнулась, и на пороге возник Дел Рафферти.

– Оставьте мою змею в покое! Заходите в дом, чтобы я мог вас видеть.

Дел схватил Мэри за руку и втащил в хижину, при этом она столь стремительно пролетела мимо рептилии, что у нее просто не осталось времени испугаться возможного укуса.

Хижина состояла из одной большой комнаты. В ней имелось место для кухни, где стояли дровяная печь с одним отверстием для горелки, крошечный холодильник, грубо сколоченный стол и два стула. На открытых полках имелось все необходимое для нормального питания: консервы, приправы, бочонки с сахаром и мукой, сухой напиток «Доктор Пеппер» в жестяных банках. Имелась тут и водопроводная раковина с краном, вода в который подавалась ручным насосом. Оставшуюся часть хижины занимали древнее ложе, представлявшее собой железную кровать с панцирной сеткой, и дюжина, а то и больше, ружей – вычищенных и надраенных, выстроившихся в ряд вдоль дальней стены.

При взгляде на столь внушительный арсенал у Мэри отвисла челюсть. Все ружья выглядели огромными и очень грозными. Дел Рафферти. снял с плеча ружье, из которого стрелял в Мэри, и принялся разряжать его, протирать и смазывать, совершенно не обращая внимания на свою гостью. Мэри представила себе, как Дел целился и стрелял в нее, а потом и не подумал произнести хотя бы словечко извинения. Она представила Люси, попавшую в подобное положение.

Шеффилд утверждал, что не видел ее. А как насчет Дела Рафферти?

Не отрывал взгляда от шрама, обезобразившего скулу Дела, Мэри попятилась от него, пока не налетела на стул и резко плюхнулась на него, положив руки на стол и уронив с него при этом большой охотничий нож.

В животе у Мэри все перевернулось, точно там заворочалась спавшая собака, как только она, повернувшись, увидела ножи, выложенные в линию у точильного камня, и канистры с ружейным маслом. Подойдя прямо к Мэри, Дел подобрал упавший нож, который воткнулся в доску своим широким острым лезвием, и положил его подальше от нее, словно посчитал, что она одним своим прикосновением каким-то образом может испортить филигранную заточку. Сердце у Мэри ушло в пятки.

По радиотелефону, пристроенному на небольшой полке где-то между банок со специями, Дел вызвал «Старз-энд-Барз» и ограничился единственной фразой, без комментариев:

– Приезжай, Здесь женщина. Я хочу, чтобы она уехала.