В погоне за радугой - Хоуг (Хоаг) Тэми. Страница 4

Теперь Фэйт и Элайна отошли от нее, в поле ее зрения появился Рэйли, и она вспомнила о перенесенных душевных муках. Для нее не имело значения, что с одной стороны его волосы были черными, а с другой — белыми, что черты его лица были слегка не правильными. Она никогда не хотела испытывать к нему влечения, но встреча с ним заставила ее сердце бешено колотиться.

— Черт возьми, я знал, что ты будешь удивлена, увидев меня, Пессимистка-Джэйн, но я не думал, что ты упадешь в обморок, — сказал он.

В уголках его губ играла абсолютно неотразимая улыбка, но в бездонных глубинах синих глаз виднелась тень заботы. Он стоял на коленях рядом с ней.

— С тобой все в порядке?

Что за идиотский вопрос? Джэйн нахмурилась. Естественно, с ней было не все в порядке. Сердце стучало, как перегруженная стиральная машина. Ее бросало то в жар, то в холод. Она оперлась на локти.

— Все уже прошло.

Рэйли подумал, что Джэйн до сих пор не хочет признавать возникшее между ними чувство. Это у нее всегда здорово получалось. После той первой бессознательной реакции она делала вид, более или менее успешно, что он существует только на голубом экране. Она избегала и не замечала его, и он начал думать, что один воспылал огнем желания.

"Ну и ладно”, — сказал он себе тогда и попытался последовать ее примеру — не обращать внимания на свои чувства, направив их куда-нибудь еще. Рэйли зашел даже так далеко, что попытался развить в себе неприязнь к Джэйн Джордан, назвав ее Пессимисткой-Джэйн за разносы, которые она устраивала не понравившимся ей фильмам. Ее статьи не уменьшали его популярности, но раздражали его, и это раздражало еще больше. Он послал ей крошечного тарантула в знак уважения после разгрома “Смертельного оружия”. Джэйн была единственным кинокритиком, чье мнение имело для него значение.

Но чувства не умерли. Искусственная неприязнь так и не прижилась. Более того, после смерти Мака он обнаружил, что и в Джэйн желание еще живо. Она просто мастерски скрывала его. Право же, эта женщина должна была быть актрисой.

— Ты мог бы и предупредить человека, знаешь ли, — защищаясь, сказала Джэйн.

Она поднялась на ноги, стряхнула пыль с одежды, при этом ни разу не взглянув на Рэйли.

— Мог бы и предупредить человека, вместо того, чтобы вот так свалиться как снег на голову в каком-то устрашающем гриме.

Рэйли осмотрел ее с головы до пят, задержавшись взглядом на белых носках, выглядывающих из ботинок.

— Я тебя предупреждал. Джэйн расправила плечи и гордо подняла голову.

— Нет, не предупреждал.

Он подошел ближе, слегка наклонил голову и властно посмотрел на нее своими красивыми глазами, не давая двинуться с места. Молодая женщина не могла отвести от него взгляд.

— Я предупреждал тебя год назад, Джэнни, — сказал он низким голосом. — Я сказал, что вернусь, а я человек слова.

— Год — большой срок, — пробормотала она. — Все могло измениться.

— Ничего не изменилось, — прошептал он, склоняясь все ниже и ниже.

Рэйли успел подумать, что это не совсем то, что он планировал сделать, но, честно говоря, он вообще редко что-нибудь планировал. Знаменитый киноактер всегда поддавался порывам и никогда не собирался изменять своей привычке. Он даже не пытался сопротивляться той силе, которая тянула его голову вниз, к лицу Джэйн. И хотя он видел сопротивление в ее глазах, она тоже поддалась этой силе.

Ее подбородок приподнялся вверх, одновременно и приглашая, и отталкивая. Если она и хотела возразить, то у нее не было такой возможности. Рэйли поцеловал ее, и женщина оказалась захваченной водоворотом страстей, пугающих своей силой.

Их первому поцелую мешало незримое присутствие Мак Грегора. Но за прошедший год этот барьер стал тоньше, и сейчас другие чувства прорывались через него, как разъяренный бык рвется через тонкую шелковую преграду.

Если в течение года Рэйли и удивлялся, почему он не смог выбросить из головы воспоминания о поцелуе Джэйн, то теперь он знал ответ: ни одна женщина не выражала поцелуем такую гамму чувств. У нее не было ни отрепетированного обольщения, ни заранее продуманного во всех деталях плана, как бы поймать его в свои сети.

— Ну что ж, думаю, нам лучше уйти, а, Фэйт? — громко спросила Элайна. Фэйт нервно откашлялась.

— Ага, по-моему, уже пора. Мы просто зашли узнать, как твои дела, Джэйн.

— И оказалось, что дела у тебя идут превосходно, — сухо добавила Элайна.

Их голоса проникли через завесу тумана, окружившего Джэйн, и заставили ее мозг функционировать. В ужасе она попыталась оттолкнуть Рэйли, но он только улыбнулся.

— Отпусти меня, — потребовала она.

— Только ненадолго.

Джэйн повернулась к подругам. Рэйли продолжал держать ее за плечи.

— Не уходите так быстро, — взмолилась она.

Ни за что на свете ей не хотелось бы остаться с ним наедине. Было очевидно, что она не может доверять себе, когда он рядом. Кто знает, что произойдет, если они останутся одни? Ее бросало в жар уже при одной мысли об этом.

Фэйт и Элайна многозначительно переглянулись.

— Мне действительно нужно идти, Джэйн, — извиняющимся тоном сказала Фэйт. — Я оставила Шейна присматривать за ребенком, чтобы сходить на рынок. Ты же знаешь, он отлично справляется с Николосом, но ему все-таки не хватает приспособлений для кормления грудью.

Джэйн перевела взгляд на Элайну. У той в глазах светились одновременно и раздражение, и жалость — сочетание, естественное для нее. У Элайны гораздо лучше получалось подавлять свои чувства, чем выражать их.

— Извини, дружок. В десять я должна присутствовать при чтении завещания.

Джэйн лихорадочно искала предлог, чтобы задержать подруг еще хоть на несколько минут.

— Вы.., вы еще не знакомы с Рэйли. Они выжидающе смотрели на нее.

— М-м-м.., э-э, Элайна, Фэйт, познакомьтесь с Пэтом Рэйли.., м-м-м.., он…

Боже, как она собирается представить его? Они не были старыми друзьями, а слово “знакомый” и подавно не подходило.

— Рэйли.., актер.

Фэйт посмотрела на нее с вежливым удивлением. Элайна же не была такой доброй.

— Неужели? Господи, а я-то думаю, до чего знакомое лицо!

Джэйн поморщилась. Черт, кто не узнал бы Пэта Рэйли. Это же суперзвезда. Ну, ладно, слово не воробей… Устало вздохнув, она продолжала:

— Рэйли, познакомься с моими подругами: Фэйт Кэллен, Элайна Монгомери-Харрисон.

Он вежливо кивнул:

— Приятно было встретиться с вами, леди.

Джэйн чуть не задохнулась от такого пренебрежения манерами.

— Рэйли!

Элайна усмехнулась и попятилась к выходу.

— Нам нужно идти, Фэйт. Мистер Рэйли, надеюсь, мы с вами еще увидимся?

— Можете на это рассчитывать, — ответил он с видом заговорщика.

Он заметил оценивающий взгляд Элайны. Женщина решала, можно ли ему доверять подругу. И решение было принято в его пользу, потому что она продолжала двигаться по направлению к двери. Фэйт Кэллен не казалась такой же уверенной. В ее карих глазах таилась тревога, когда она переводила взгляд с него на Джэйн, а потом на Элайну, но так ничего и не сказала и нехотя пошла к выходу.

Рэйли было приятно, что у Джэйн есть хорошие друзья. Он предполагал, что они отлично заботились о ней весь этот год, пока его не было рядом.

— До свидания, — потухшим голосом сказала Джэйн.

— Пока, — весело крикнул Рэйли.

— Ну, теперь-то ты собираешься меня отпустить? — спросила Джэйн, когда за подругами закрылась дверь.

— Думаю, да, — сказал он.

Но вместо того, чтобы отпустить, он еще ближе притянул ее к себе.

— Знаешь, я просто хотел защитить твою женскую гордость.

— Как это?

— Ну, мне показалось, что ты не захочешь, чтобы твои подруги заметили, как я счастлив снова тебя видеть.

Притянув ее еще ближе, он обнял любимую за талию и прижал к себе. От его прикосновения Джэйн обдало жаркой волной.

Боже мой, она превращается в распутницу! Испугавшись этой мысли, Джэйн вырвалась из объятий Рэйли. Прижав ладони к своим щекам, она попыталась собрать остатки хладнокровия и рассудительности, которые наверняка ей понадобятся, если, конечно, она переживет его визит.