Полный путеводитель по музыке The Doors - Хоуген Питер К.. Страница 17

Незадолго до своего отъезда в марте 1971 г. Моррисон спросил остальных членов группы: «Что случится с вами, если я вдруг умру?» Было ли это дурным предчувствием или (как многие склонны верить) Моррисон планировал инсценировать свою смерть? А может, это было лишь праздное любопытство? У Джима, разумеется, имелись основания для того, чтобы исчезнуть: такая перспектива была приятнее тюремного заключения.

Однако наиболее вероятное объяснение звучит куда проще и гораздо менее романтично: Джим Моррисон был безнадежно болен и знал это. Годом раньше он впервые попробовал кокаин и, верный себе, стал принимать его в огромных количествах. По словам Робби Кригера, Джим был в очень плохой форме; еще до того, как Моррисон покинул Лос-Анджелес, он начал кашлять кровью.

Памела ждала Джима в Париже, в гостинице «Отель де Нис» на улице Изящных Искусств. Прожив там три недели, они переселились в квартиру в доме номер 17 по Рю-Ботрейи, ближе к центру города. Только несколько друзей знали, что Моррисон в Париже. Он сбрил свою «фирменную» окладистую бороду, и под ней обнаружились все те же пухлые щеки. Во Франции Джима практически никто не знал в лицо, и поэтому, несмотря на большой успех вышедшего в апреле альбома «L. A. Woman», он мог разгуливать по парижским улицам без всяких опасений. А тем временем в Лос-Анджелесе трое музыкантов The Doors отдыхали в ожидании звонка от Джима: «Мы изредка репетировали… собирались раза по два в неделю, работали над разными песнями и ждали, когда вернется Джим». И он действительно звонил пару раз, просто чтобы сказать «привет».

Время шло, и Моррисон почувствовал, что напряжение, вызванное прежним образом жизни, понемногу начало спадать. Вдвоем с Памелой Джим ненадолго съездил в Испанию, Марокко и на Корсику, а также немножко попутешествовал по Франции. Но он не мог сосредоточиться на работе, а попытавшись организовать показ в Париже фильмов «Пир друзей» и «HWY», столкнулся с вежливым равнодушием. Большую часть времени Джим проводил в компании пяти-шести людей, которых они с Пэм здесь знали. Он продолжал время от времени употреблять кокаин и по-прежнему много пил, хотя к тому времени уже осознал всю серьезность проблемы и, по-видимому, собирался постепенно уменьшать дозы. Все чаще Джим кашлял кровью и долго не мог отдышаться после подъема по лестнице. Он обратился ко врачу по поводу приступов кашля по ночам (по словам Памелы, ранее по тому же вопросу Моррисону приходилось консультироваться с медиками и в Лондоне). Доктор выписал таблетки, применяемые при астме, но Джим, не очень-то доверяя медицине, не стал их пить.

И вдруг ранним субботним утром 3 июля 1971 г. произошло трагическое событие: жизнь еще очень молодого поэта Джеймса Дугласа Моррисона внезапно оборвалась. Накануне он обедал не дома, затем они с Памелой пошли в кино на последний сеанс и, вернувшись домой в полтретьего ночи, легли спать. Примерно через час Памелу разбудило неровное и шумное дыхание Джима. Решив, что он задыхается, девушка разбудила его. Джим запретил ей вызывать врача и сказал, что хочет принять ванну. Теперь обратимся к заявлению, оставленному Памелой в полиции: «Находясь в ванной, он позвал меня и сказал, что его тошнит и вот-вот вырвет. По пути в ванную я прихватила оранжевый тазик. Его вырвало остатками пищи в тазик, который я держала в руках, Кажется, там была кровь. Я опорожнила тазик, после чего моего друга снова вырвало в ту же емкость, на этот раз только кровью, а затем третий раз, сгустками крови. Каждый раз я выливала содержимое тазика в раковину в ванной комнате и промывала его. Джим сообщил, что чувствует себя странно, но сказал: „Меня не тошнит, не вызывай врача, мне уже лучше, все прошло!“ Он сказал, чтобы я шла спать, и обещал присоединиться ко мне, как только закончит принимать ванну. В тот момент мне показалось, что моему другу стало лучше, потому что его вырвало и он немного порозовел. Я вернулась в постель и сразу же уснула. Я успокоилась».

Через несколько часов Памела, вздрогнув, проснулась и обнаружила, что Джима нет рядом. Войдя в ванную, она увидела его, лежавшего в остывшей воде. У носа темнела тонкая струйка запекшейся крови, он улыбался.

Сначала Памела подумала, что Джим решил сыграть с ней злую шутку. Потом ей показалось, что он просто потерял сознание. Не в состоянии вынуть его из ванны, она позвонила их общему другу Алану Роне, и вскоре он приехал со своей подружкой Анье Варда (ни он, ни она так и не видели тела). Кто-то из них вызвал по телефону все службы «Скорой помощи»: первой приехала реанимационная бригада пожарной службы, а чуть позже — полиция. Но Джим уже не нуждался ни в чьей помощи. Полиция констатировала ненасильственную смерть 27-летнего Моррисона в результате сердечного приступа. Хотя полицейский врач осмотрел тело лишь по истечении примерно двенадцати часов с момента смерти, надобности во вскрытии, по мнению медиков, не было.

Слухи о смерти Джима распространились почти мгновенно и к 5 июля дошли до Лос-Анджелеса. Поскольку в последнее время подобные сообщения появлялись уже не раз, Билл Сиддонс был не слишком обеспокоен. Однако после того как парижская полиция и посольство США не смогли ни подтвердить, ни опровергнуть слухи, Сиддонсу пришлось связаться с Пэм. Она сказала, что с Джимом что-то произошло, но не стала уточнять, что именно. С самыми мрачными предчувствиями Билл тут же вылетел в Париж. В квартире Моррисона он увидел Памелу, свидетельство о смерти и заколоченный гроб. Сиддонс так и не видел тела(да и не просил его показать), и этот факт — вкупе с первоначальным отрицанием смерти Джима парижской полицией — привел к распространению слухов о том, что Моррисон (подобно Джеймсу Дину и Элвису) инсценировал собственную смерть. Когда через три года Памела умерла от передозировки героина, все тайны она унесла с собой в могилу.

Однажды Моррисон сказал, что хотел бы умереть в возрасте «около ста двадцати лет, сохранив при этом чувство юмора и лежа на красивой комфортабельной кровати». С учетом жизни, которую вел Джим, этот вариант никогда не казался сколько-нибудь вероятным. Никто не узнает, сбылось ли другое его пожелание: «Я не хочу умереть во сне, или в старости, или от передозировки… Я хочу ощутить, что такое смерть. Я хочу услышать ее, попробовать на вкус, почувствовать ее запах. Смерть дается только однажды; я не хочу пропустить ее».

В среду, 7 июля, в девять часов утра тело Джима было погребено на парижском кладбище Пер-Лашез, где, среди других, похоронены такие знаменитости, как Оскар Уайльд, Эдит Пиаф и Фредерик Шопен. На церемонии не было священника, а также никого из членов семьи Моррисона или из группы The Doors. Хоронили Джима Пэм, Билл Сиддонс, Алан Роне, Анье Варда и еще один его приятель-американец, живший в Париже, Робин Уэртл.

Весь следующий день Пэм и Сиддонс провели, разбирая вещи Джима и упаковывая чемоданы, а затем вылетели прямо в Лос-Анджелес. Там Билл сделал заявление о смерти Джима: «Я только что вернулся из Парижа, где присутствовал на похоронах Джима Моррисона. Церемония была простой, на ней присутствовало лишь несколько друзей.

Известие о смерти и похоронах не предавалось огласке, потому что те из нас, кто близко знал Джима и по-человечески любил его, стремились избежать шумихи и атмосферы балагана, окружавшей смерть других представителей рок-мира, таких, как Дженис Джоплин и Джими Хендрикс.

Я могу заявить, что Джим умер своей смертью и его кончина была обусловлена естественными причинами. С марта он жил в Париже со своей женой Пэм. Незадолго до смерти Джим обращался ко врачу по поводу респираторного заболевания и жаловался на аналогичные симптомы в субботу — день своей смерти.

Надеюсь, что о Джиме будут помнить не только как о рок-певце и поэте, но и как о добром и приветливом человеке. Он был самым добрым, самым человечным, самым отзывчивым из всех, кого я знал. Это не совсем похоже на того Джима Моррисона, о котором писали в газетах, но таким был Джим Моррисон, которого я знал и которого всегда будут помнить близкие друзья…»