Повесть об Остролистном холме - Алберт Сюзан Уиттиг. Страница 2

Викарий Сэмюэль Саккет — приходской священник церкви Св. Петра в Дальнем Сорее, член попечительского совета школы.

Доктор Баттерс, всеми любимый врач, живет в Хоксхеде. Член попечительского совета школы.

Уильям (Уилл) Хилис* — местный стряпчий, его контора находится в Хоксхеде. Член попечительского совета школы, друг капитана Вудкока.

Айзек Чанс работает на Старой ферме, что к северу от Остролистного холма.

Профессор Галилео Ньютон, д-р философии — рыжий филин, живущий в Кукушкином лесу. Галилео Ньютон изучает небесную механику и обычаи мелких покрытых мехом зверюшек, а также считает своим долгом знать обо всех событиях в Сорее и его окрестностях.

Босуорт XVII — барсук, живет на Остролистном холме, в Большом Барсучнике — самой старой барсучьей норе Озерного края. В его обязанности входит продолжение «Истории Большого Барсучника с родословной его обитателей». В норе живет многочисленное племя барсуков, навещаемое столь же многочисленными гостями.

Примула, Ромашка и Колючка — три барсука, похищенных из норы, расположенной на Ферме-На-Холме.

Изабелла, Принцесса и их ягнята — хердуикские овцы, живущие под опекой Бена Хорнби на ферме, расположенной на Остролистном холме.

1

Мисс Поттер становится фермером

_{Ближний Сорей. Июль 1906 года}

Лето в Озерном крае было в самом разгаре. Под июльским солнцем в тихой дреме лежали изумрудные луга и холмы, а дожди выпадали так редко, что даже крапива вдоль тропинок меж живыми изгородями пожухла и увяла. Синее, без единого облачка небо висело над гладью озер и мягкими склонами гор, а шальной ветерок, приправленный сладким ароматом шиповника и жимолости, доносил пение жаворонка. Такие теплые летние деньки были особенно по душе Беатрикс Поттер — не то что зябкая лондонская весна, когда она вечно страдала от насморка и ломоты в суставах.

Впрочем, этим утром Беатрикс оставила без внимания погоду, хотя та и была восхитительной. Она внимательно разглядывала своих свиней.

— Ну, мисс Поттер, — сказал фермер. — Что скажете? Хороши боровы?

Беатрикс сложила руки на груди, оглядывая недавно перестроенный свинарник и шестерых его обитателей — только что приобретенных черно-белых беркширкских кабанчиков, довольно упитанных.

— Думаю, — ответила она, помолчав, — очень даже недурны. А в этом новом жилище им будет вполне уютно. — И добавила с холодком: — Свинарник, конечно, красотой не блещет, да и мистер Бидл взял за него приличные деньги, но с этим придется смириться.

— Теперь не будут по дороге туда-сюда шастать да под ноги лошадям бросаться, — рассудительно заметил Джон Дженнингс. Он погладил каштановую бороду и продолжил: — Старый-то забор наскрозь прогнил, право слово, его всяко менять надо было.

Истинность этих слов не подлежала сомнению. Фермой-На-Холме, стоявшей на самом краю деревни Ближний Сорей, в течение полувека владело семейство Престонов, пока год назад ее не купила Беатрикс Поттер. Постройки находились в небрежении, скот после смерти мистера Престона был распродан, и вся усадьба являла весьма печальное зрелище забвения и упадка — казалось, она молила: кто-нибудь, приведите меня в порядок! Дел оказалось невпроворот — замена ветхих строений, ремонт, перестройка дома, покупка животных. Казалось, это никогда не кончится. И все требовало денег. Беатрикс была новичком в фермерском деле («навозу-то не нюхала», — говаривали обитатели Сорея, саркастически ухмыляясь), и каждый день приносил ей новый и все более дорогостоящий сюрприз. Ферму свою Беатрикс любила, но расходы становились чрезмерными.

— Она прикидывает, сколько сможет выручить за этих свинок, когда для них придет пора превращаться в бекон, — заметила Табиса Дергунья, старейшая кошка Сорея. Черная с рыже-белой грудкой, Табиса жила в Зеленой Красавице, но, подобно большинству кошек деревни, разгуливала где пожелает.

— Выручит будь здоров, — авторитетно отозвалась Пышка. — Большая Родня всегда получает больше, чем ожидает.

Пышка, красивая полосатая кошечка с блестящей серой шерсткой в красном кожаном ошейнике, отличалась острой наблюдательностью. Она внимательно следила за всем, что происходит в Сорее, и считала себя тонким психологом и знатоком по части мыслей и повадок Большой Родни.

— Положим, мисс Поттер еще предстоит узнать, что свиньи непрерывно едят, — продолжала Табиса с некоторым пренебрежением. — Тогда-то ей придется призадуматься.

К большинству домашних животных — лошадям, коровам, курам, уткам и даже овцам — Табиса питала симпатию, но свиней она решительно не выносила. Эти, по ее мнению, жадные, вонючие и ленивые твари заслуживали того конца, который их ожидал: оказаться на праздничном столе с яблоком во рту, превратиться в ломтики ветчины или пойти на фарш для аппетитных камберлендских колбас.

Полина Полба грациозно лизнула рыжую лапку.

— Если послушать миссис Дженнингс, то мисс Поттер гребет деньги лопатой за свои книжки про животных, так что вряд ли она станет волноваться из-за расходов на этих свиней.

Полина обитала на ферме мисс Поттер, где на нее возлагались обязанности по контролю за поголовьем мышей и крыс. Однако, хотя она время от времени и ловила парочку этих зверюшек, чтобы продемонстрировать людям свое усердие, основное мышино-крысиное население Фермы-На-Холме было предоставлено самому себе.

— Положим, сколько своими книжками зарабатывает мисс Поттер, никак не касается миссис Дженнингс, да и не твоего это ума дело, Полина Полба, — сердито заметила Пышка. Она полагала, что Полина (которая вообще-то была просто рыжей кошкой без всякого иного обозначения, пока в Сорее не появилась мисс Поттер и не нарекла ее таким славным именем) в последнее время начала чересчур важничать, как будто пост главной кошки Фермы-На-Холме давал ей какие-то особые привилегии. — Тем более что ты не слишком-то стараешься отработать расходы на свое содержание, — добавила Пышка и негодующе фыркнула. По ее мнению, кошки, которые пренебрегали своими обязанностями, были не достойны даже презрения.

— Это я-то не отрабатываю расходы на свое содержание! — возмутилась Полина и гневно прищурилась. — А мышь, которую я только вчера поймала? Да и какое ты имеешь право меня критиковать?

— Безусловно, она имеет на это право, — не без задней мысли заметила Табиса. — Во-первых, Пышка гораздо старше тебя.

— Старше? — Пышка пришла в негодование. — Да я ни на день не старше этой бесстыжей!

— Ах ты еще обзываться! — Полина зло зашипела и выпустила когти. — Ну, погоди…

— Цыц! — закричал фермер. — А ну заткнитесь! — Он швырнул ком грязи в кошек, которые бросились прочь и укрылись за каменной оградой. — Тут вот какое дело. Бен Хорнби с фермы на Остролистном холме хердуиков продает. Овцы у него славные, тут и говорить нечего, вот я и купил пару, да еще с ягнятами. Стало быть, у нас теперь на круг пять будет. Не желаете завтра со мной поехать, глянуть на них, покуда Бен их сюда не привез?

— Непременно, — с готовностью ответила Беатрикс. О мистере Хорнби было известно, что он разводит лучших хердуикских овец во всем Озерном крае. Прикупить его животных к своему стаду значило получить к весне приплод отличных ягнят.

Услышав позвякивание подойников, она повернулась к дому. У крыльца миссис Дженнингс мыла ведра под струей уличного насоса. Дом семнадцатого века был выстроен из местного камня в традиционном для Озерного края стиле: сланцевая крыша, трубы с колпачками из сланцевых плиток, перегородчатые окна, крыльцо без каких-либо украшений. Кому-то он мог показаться чересчур простым, скромным и даже суровым, но в простоте этой ощущалась чистота, и дом успел стать дорогим сердцу Беатрикс. Когда будет завершена новая пристройка — красивый двухэтажный флигель, призванный заменить старую кухню и сделать дом заметно просторнее, — в нее вселятся все пять Дженнингсов, и она наконец получит дом в свое полное распоряжение.