Изгнанник - Хоук Саймон. Страница 21

ДневникСтранника был совсем другим. Его автор не обращал внимания на красоты стиля и традиции деревних бардов. За исключением нескольких первых, весьма впечатляющих абзацев, весь остальной текст был написан в простом стиле, без всяких претензий. Читать его было все равно, что разговаривать с самим Странником. Дневник содержал много информации, которую Сорак уже знал из своих уроков в монастыре. Но он содержал и личные наблюдения Странника о географии Атхаса, о различных расах Атхаса и их социальной структуре, подробные отчеты о различных городах и поселках Атхаса, комментарии об их политике. Последние, хотя, очевидно, и устаревшие, тем не менее осветили Сораку повседневную жизнь на Атхасе, о которой он не знал абсолютно ничего.

Было ясно, что Странник побывал чуть ли не во всех уголках мира, видел тысячи вещей и испытал тысячи приключений, и все это он описал и прокомментировал, обо всем имел твердое и хорошо обоснованное мнение. В первый раз Сорак осознал, что чтение — это нечто большее, чем упорное изучение старых текстов и пыльных томов. Странник, похоже, бесконечно восхишался миром, в котором жил, и сумел перенести это восхищение на страницы книги.

Каждую ночь, останавливаясь на отдых, Сорак открывал дневник и читал его при свете костра прежде, чем ложиться спать. Читать слова Странника — было почти тоже самое, что поговорить с дружеским и словоохотливым проводником. Сегодня ночью он рассчитывал разбить лагерь среди руин замка на кряже.

Разрушенные стены защитят, хоть ненамного, от сильных ветров пустыни, дующих у подножия гор. Утром он отправится в Тир. Если он встанет пораньше, может быть ему удастся попасть в город после полудня или рано вечером. Но вот что он будет делать, когда попадет туда, он еще не решил.

Каким-то образом он должен связаться с Союзом Масок. Но как? Лира не дала ему ключа. У ней самой не было таких ключей. Пирены вообще избегали города. Они находили их противными и раздражающими, а их самих, как сохранителей, не очень-то жаловало население городов. В каждом городе было полным-полно разрушителей, что, кстати, заставляло Союз Масок действовать подпольно. Да и вообще люди, уличенные в занятиях магией, неважно сохранители или разрушители, рисковали своею жизнью в городах Атхаса.

Сорак узнал об этом еще в монастыре, а сейчас оказалось, что та давняя лекция основывалась на инцеденте, описанном в Дневнике Странника . Странник видел сам, как на рынке разъяренная толпа забила «ведьму» до смерти, и никто даже пальцем не пошевелил, чтобы помочь ей. Дело было в Тире, и, описывая его, Странник писал:

Согласно Страннику, у Союза Масок не было централизованного руководства. Каждый город имел собственную организацию, и, бывало, подобные группы возникали и в достаточно больших деревнях. Все эти группы действовали абсолютно независимо друг от друга, хотя бывали случайные контакты между членами групп, живущих в близлежащих городах. Группы делились на ячейки, число членов в каждой ячейке было невелико, обычно от трех до шести. Руководитель ячейки имел секретную линию связи с главой группы, с руководителями других ячеек, и со своим заместителем в ячейке. Заместитель мог общаться только с руководителем и рядовыми членами своей собственной ячейки, но не знал ни руководителей других ячеек, ни их заместителей, ни рядовых членов. В результате даже если происходил прокол в одной из ячеек, на всей организации это почти не отражалось. Структура также позволяла «обрезать» одну, или даже несколько ячеек в любой момент, когда возникали подозрения в предательстве.

В городах, объяснял Странник, могущественные осквернители, которые обычно составляли прявящую элиту — сами короли-волшебники и аристократы, находившиеся под их защитой, — имели достаточно темпларов и солдат, которые обеспечивали их безопасность и защищали их тираническое правление. Любой маг, сохранитель или осквернитель, не имевший такой защиты, должен был действовать анонимно, не открывая себя. Иначе его ждала быстрая и жестокая смерть.

Сорак не имел ни малейшего понятия, что он должен делать, оказавшись в Тире. Как он свяжется с такой секретной организацией? Из того, что Лира сказала ему, следовало, что он должен сделать нечто такое, что привлечет их внимание, что заставит их искать встречи с ним. Он чувствовал, что такой контакт будет очень опасен. Он также понимал, что установление связи с Союзом Масок потребует времени, много времени, не день и не два. А это одно рождало проблему и еще какую! У него не было денег.

Виличчи никогда не носили с собой деньги. В монастыре вообще не было необходимости в них. Они выращивали собственную пищу и добывали все, что им было надо, из земли. Во время своих странствий сестры, по большей части, жили на природе, за исключением тех случаев, когда они осмеливались входить в деревни и города. В деревнях они обычно просили еду у крестьян, которые редко возражали, так как сестры ели немного и совсем не ели мяса. И если в деревне не было девочек-виличчи, они быстро уходили из нее.

В городах дело обстояло намного хуже, так как считалось, что они поддерживают сохранителей. Но, так как они не участвовали в политических интригах и волнениях, они не представляли угрозу для правящей элиты. Кроме того, виличчи были хорошо известны своими псионическими талантами и боевым искусством, и считалось мудрым не ссориться с ними.

В самом лучшем случае им удавалось остановиться у какого-нибудь простого человека. Например, трактирщик мог усадить их за маленький, незаметный столик в уголке, дать тарелку каши вместе с небольшим куском черствого хлеба. Конечно, все это делалось неохотно даже в том нечастом случае, если трактирщик симпатизировал сохранителям, и очень редко кто-нибудь был с ними добр и вежлив.

Сорак не был виличчи, и не мог ожидать даже такого отношения к себе. Если он собирается остаться в городе на длительное время, никто не будет кормить его бесплатно, ему нужны деньги. Что означает, что он должен найти какую-либо работу, за которую ему будут платить. Так как он никогда не был ни в одном городе, он совершенно не представлял, какую работу он мог бы делать, и где ее искать.

Внезапно его мысли были прерваны Наблюдателем. В руинах есть мужчина , сказала она.

Сорак остановился. До места, где находились руины, было еще довольно далеко, но он тут же заметил то, что Наблюдатель открыла при помощи его собственных чувств. Из-за разрушенных стен поднималась тонкая, едва различимая струйка дыма. Кто-то развел там костер, дым от которого уносил ветер. Ветер дул в его направлении, и теперь он тоже почувствовал слабый запах горящего навоза, и какой-то незнакомый запах, смешанный с вонью животных и готовящегося мяса…

Тут он осознал, что это запах мужчины.

Как эльфы, так и халфлинги обладали замечательным нюхом, намного более острым, чем у человека, а нюх Сорака был даже острее, чем у них, частично потому, что он был наполовину эльф и наполовину халфлинг, а частично потому, что Наблюдатель использовала все его чувства и всегда была настороже.

В отличии от животных, одухотворенные существа зачастую отвлекаются от окружающего мира, думают, мечтают, и не обращают никакого внимания на то, что им кричат все их органы чувств. Никто не может быть настороже все время, не пропуская ни единого кусочка информации, которую ему сообщают его чувства. Такая постоянная концентация так истощила бы любого, что он даже не смог бы выйти из своей комнаты. Однако, Сорак был не один. Он был племя в одном, и роль Наблюдателя в этом племени — не делать ничего, но следить за всем, что замечает, чувствует, ощущает тело, которое они все разделяли. Наблюдатель не пропускала ничего, важно оно или нет. А сейчас Наблюдатель почувствовала, что информация достаточно важна для того, чтобы предупредить Сорака, так как его чувства уже заметили ее, а сознание нет. И теперь, когда тревога, поднятая Наблюдателем, привлекла сознание Сорака, его чувства стали еще лучше, зрение — острее, а нюх — тоньше.