Кочевник - Хоук Саймон. Страница 2

Как одна из старших темпларов, которые лично служили ему, теперь она видела его намного чаще, чем за все эти годы. И он больше не был человеком. Теперь он стал намного выше, хотя большая часть его роста приходилась на его длинную, чешуйчатую шею рептилии. Лоб превратился в костяной гребень, еще глубже нависавший над глазницами. Глаза стали желто-золотыми с черными, вертикальными зрачками, а нижняя часть лица лица вытянулась, стала похожей на рыло, рот наполнился острыми как бритва зубами. Ноги превратились в лапы дракона, а длинный змеиный хвост с шипом на конце спускался из-под его одежды. Спина горбилась выпирающими лопатками, которые медленно превращались в крылья. Хотя он никогда и не намекал на это, Виела знала, что он часто испытывал ужасные боли от этой медленной, мучительной трансформации.

Она началась уже тогда, много лет назад, когда она впервые увидела его, и понадобится еще много лет, прежде, чем она завершится. Эта труднейшая метаморфоза проходит во много долгих этапов, и для нее надо было использовать самые сложные и могучие заклинания. На протяжении многих лет они занимали все внимание Нибеная. Люди его королевства никогда не видели его. Он никогда не выходил из своих личных комнат. Были слуги, которые служили во дворце всю жизнь и ни разу не видели его. Виела даже не была уверена, что он вообще спит, потому что когда бы она не приходила к нему, в любой час дня или ночи, он бодрствовал, делал долгие, трудные приготовления к следуюшему этапу метаморфозы, или отдыхал от этой титанической работы и сражался с болью. Он считал, что конечная цель стоит всех этих неимоверных усилий и страшных болей. Как только он избавится от последних остатков своей человеческой природы, он станет самых могущественным созданием, которое когда-либо ходило по планете. А для Нибеная сила была всем. Он думал только об этом и ни о чем другом…

За исключением последних нескольких дней, когда появилось кое-что новенькое, что привлекло его интерес. И теперь он, кажется, может думать о чем-то другом.

— Кочевник, — сказал он. — Расскажи мне, что ты о нем узнала.

— Он эльфлинг, милорд, — сказала она.

— Эльфлинг? Это еще что за создание?

— Результат любовной связи между эльфом и халфлингом, — ответила Виела.

— Это еще что за бессмыслица? — сердито сказал Нибенай. — Халфлинги и эльфы смертельные враги!

— И тем не менее, милорд, все признаки указывают, что это произошло, и эльфлинг — дитя этого союза. Я лично опросила тех, кто видел его, и все они в один голос говорят, что у него есть черты обоих рас.

— Зловещее, приносящее беду созданье, — сказал Король-Тень, отворачиваясь от нее. — Идем дальше. Что еще?

— Его имя Сорак, что означает «кочевник, который путешествует один» по эльфийски, и он соответствует своему имени. Но путешествует он не один. Обычно ему составляет компанию монахиня-виличчи.

— Сохранители, — с неудовольствием сказал Нибенай, выплевывая ненавистное слово.

— Говорят, что он Мастер Пути, — сказала Виела, — хотя он почти мальчик. Свидетели клянутся в этом. Как иначе он смог бы одолеть двух жриц и несколько взводов великанышей нашей городской стражи?

— Но, если он так молод, где он мог так изучить Путь? Как он мог стать Мастером так быстро? — спросил Король-Тень.

— Я не знаю, милорд, — ответила Виела, — но ходят слухи, что его натренировали в монастыре виличчи.

— Мужчина? В монастыре виличчи? Абсурд.

— Возможно, милорд. Я не сумела проверить справедливость этого.

— Продолжай.

— Удалось узнать, что он пришел в город в поисках контактов с Союзом Масок, — сказала Виела.

— Еще сохранители! — сказал король-осквернитель. — Зачем ему Союз Масок?

— Не знаю, милорд, но они пришли к нему на помощь, когда он сражался с нашими великанышами. Есть свидетельства этого. И еще ему помогали городские эльфы.

— Эльфы?

— В основном полуэльфы, милорд, но среди них были и чистокровные эльфы, судя по донесениям, — ответила она.

— С каких это пор эльфов беспокоит что-то другое, а не личная выгода? — спросил Нибенай. — То, что Союз Масок пришел на помощь этому Кочевнику, я еще могу понять. Ведь он сражался с городской стражей. Но эльфам то не все равно, та сторона или эта?

— Опять, милорд, я не могу поручиться за истинность этих донесений, но в них сказано, что эльфы считают его чем-то вроде вождя, возможно даже королем. Многие из городских эльфов не верят в эту историю, смеются над ней и утверждают, что никогда будут лояльны никакому якобы королю. Однако, эльфы на самом деле пришли ему на помощь. Это несомненно. Кроме того, он носит с собой зачарованный меч, о котором есть какая-то глупая эльфийская легенда…будто это старинный, давно утерянный меч эльфийских королей, или что-то там еще в таком роде.

— Гальдра! — сказал Король-Тень.

Виела нахмурилась. — Да, милорд, но откуда… Именно так зовут меч в историях, которые я слышала.

Нибенай уставился в окно, глубоко задумавшись. — Это уже не легенда, — сказал он. — По меньшей мере не эта часть. Гальдра вполне реален. Меч существует, но он был утерян много поколений назад. Ты говорила с кем-нибудь, кто утверждает, что видел этот меч?

— Да, милорд.

— Они описали его?

— Да, милорд. Мне сказали, что это была эльфийская сталь, хотя я никогда не слышала о такой вещи, и очень необычная. Клинок, так описали мне, был чем-то средним между широким мечом и кривой саблей, с широким кончиком, напоминающим лист, рукоятка обвита серебряной проволокой.

— А на лезвии была гравировка? — беспокойно спросил Нибенай.

— Не знаю, милорд.

Несколько мгновений король-дракон хранил молчание, только его хвост ходил вперед и назад. Виела была просто поражена его внезапным интересом к этому эльфлингу, которого звали Кочевник. Правда, в городе он появился ниоткуда, вызвал бунт и переполох, а потом внезапно исчез. И никто не знал, что с ним случилось.

— Это может быть, — наконец сказал Нибенай. — Это может быть меч, которого зовут Гальдра. А коли так, его появление после стольких лет — плохое предзнаменование. Уже это одно достаточно тревожно, но в руках существа, похожего на которого никогда не видели раньше… сохранителя, который может призвать на помощь как Союз, так и эльфов, Мастера Пути, несмотря на свой юный возраст…и еще это имя. Кочевник. Тот, который странствует один, и тем не менее не один. Тогда, чтоб он пропал, это о нем было предзнаменование.

Несмотря на обычную сдержанность, Виела не удержалась от вопроса. — Предзнаменование, милорд?

— Я почувствовал его присутствие с того момента, когда он вошел в город, — сказал Король-Тень. — Да, я не знал, что случилось. Я только понял, что что-то…кто-то…ворвался в мои дела, нарушил мою сосредоточенность, да еще таким путем, как никогда не случалось с… — Внезапно он замолчал.

Виеле было интересно, что он собирался сказать, но она и так уже вышла за свои рамки. Нибенай, однако, не обратил на это никакого внимания. Она вообще никогда его не видела таким.

— А что этот кочевник вообще делает? — наконец спросил Нибенай.

— Почему… — она не была уверена, как нужно ответить. Нужно ли ей понять вопрос буквально? — Я думаю, он…странствует, милорд.

— Дасс, — сказал Король-Тень, слово вылетело из него с шипением. — Он странствует. Конечно.

Виела вообще перестала понимать, что он имел в виду. Кто он такой, этот Кочевник, что Нибенай, который перестал интересоваться тем, что происходит в городе, много-много лет назад, так занялся им? Почему он так встревожил короля-волшебника, перед силой которого трясется любое живое существо?

— Есть что-нибудь еще о нем? — спросил Нибенай.

— Нет, милорд. Я рассказала вам все, что знала. И, как я сказала, я не могу проверить правильность того, что я вам рассказала.

Нибенай кивнул. — Ты все сделала правильно, — сказал он, делая ей беспрецедентный комплимент. — Однако я должен узнать побольше.

— Я могу провести дополнительное расследование, милорд, — сказала Виела.