Сломанный меч - Хоук Саймон. Страница 19

Пока он нетвердой походкой шел к сцене, Сорак глядел ему вслед.

— Когда то он был хорошим человеком, — сказал Таджик, глядя как Дром затерялся в толпе. — Но пьянство забрало себе самое лучшее, что в нем было. Он сражался в дюжине войн, а теперь стражник на стройке моста в маленьком городке, затерянном в центре пустыни, в центре ничего. Подумай об этом, мой друг. Ремесло наемника может хорошо вознаградить молодого талантливого человека, но не оставайся наемником слишком долго, иначе…

Внезапно музыка перестала играть, дварф снова вскарабкался на сцену и поднял руки, призывая к молчанию. — Я знаю, чего вы все ждете! — закричал он. — Время пришло! Девчонки Пустыни с гордостью представляют… всеми любимую, несравненную… Крикет!

Толпа заорала, барабанщики заиграли быстрый туш, потом остановились и начали новую мелодию, медленную и плавную, мягко ударяя палочками, ее сопровождали колокольчики и цимбалы. Толпа неожиданно замолчала, занавес из бус на дальней стороне сцены ушел в сторону, открыв силуэт высокой и стройной, великолепно сложенной женщины в легком, просвечивающем платье.

В полумраке, освешенная только неярким светом фонарей, она скользнула вперед, раскачиваясь под ритм барабанов, дразня публику силуэтом своего тела, смутно видного через платье, потом остановилась, прямо под более ярким фонарем, и у Сорака перехватило дух. Она была потрясающе прекрасна, юная девушка-полуэльф, с длинными, черными, доходившими до пояса волосами, в которые были вплетены серебряные ленты; ее лицо по форме напоминало сердце, в темных глазах полыхало пламя; грациозно очерченные дуги бровей великолепно сочетались с высокими скулами, полными губами и слегка удлиненным подбородком. Ее стройное тело, волнующие большие формы, поразительно тонкая талия и длинные ноги действовали на неподготовленного зрителя как удар молотком. Если других танцовщиц приветствовали дикими одобрительными криками, то при выходе Крикет все замолчали, потрясенные до глубины души.

— Вот это и есть главная звезда, — тихо сказал Таджик.

В отличии от других девушек, которые просто извивались под музыку, принимая соблазнительные позы, Крикет танцевала. Она великолепно управляла своими мускулами, мелодия как бы проходила через ее тело, заставляя волноваться и переливаться верхнюю часть тела, по животу проходила рябь, как по поверхности медленно текущей реки, руки, поднятые над головой, двигались неторопливо и плавно, похожие на крылья грациозной птицы. Музыканты постепенно увеличивали темп, и она начала крутиться, ударяя и изгибая бедра, вставая на кончики пальцев, пока она крутилась и прыгала. Потом, внезапно, она села в шпагат, его гибкое тело изогнулось, она коснулась головой одной ноги, потом второй. Затем она выгнулась на полу и прыгнула, перелетела на колени и стала нагибаться назад, пока не коснулась головой пола за своей спиной, руки поднялись перед грудью и переплелись, как две совокупляющиеся змеи, ее бедра поднимались и падали в так музыке. Это было великолепно, чувственно и невероятно эротично.

— Ну как, стоило подождать? — с улыбкой спросил Таджик. Сорак взглянул через его голову на Риану и увидел, что та с любопытством смотрит на него.

— Я… э… никогда не видел такого танца, — сказал Сорак.

— И я тоже, — бесстрастным тоном сказала Риана. — Она прекрасна, не правда ли?

— Да, — сказал Сорак, поворачиваясь спиной к сцене, — прекрасна.

Крикет медленно выпрямилась и встала на ноги, платье упало с нее, как будто сдернутое невидимыми руками. Каким-то образом она сумела освободиться от него, не касаясь его руками, и оно медленно спадало с ее тела, пока не стало скомканной тряпкой у ее ног. Грациозно ступив, она освободилась от него, оставашись только в тоненьком пояске и грудной повязке, состоявшей из двух крохотных кусков кожи ящерицы, скрепленных почти незаметным шнурком. Серебряная цепь обвивала ее гибкую талию, на левой ноге вокруг лодыжке обвивался серебрянный браслет с крошечным серебряным колокольчиком. На ее бедре был подвязка из шкуры ящерицы, к которой был пришит крошечный кошелек, в него могло поместиться не больше одной монеты за раз.

Мужчины, толпившиеся на сцене, вытащили свои монеты, и она делала сальто к каждому из них, останавливалась, изгибала мышцы живота и вытягивала ногу вперед ногу, слегка согнутую в колене, при этом ее вторая голая нога изгибалась так, что она только кончиками пальцев косалась пола, и мужчина клал монету в ее кошелек на подвязке. Кое-кто из них пытался пробежать пальцами по ее ноге, или поцеловать ее, но она ловко изгибалась, вынимала монету одной рукой и ускользала, ласково улыбаясь каждому и легко покачивая головой.

Сорак посмотрел на других танцовщиц. Некоторые из них глядели на нее с очевидной завистью или возмущением, зато другие глядели с не менее очивидным восторгом и настоящей страстью. И это женщины. Что же говорить о мужчинах, они стали просто сумашедшими. Полдюжины сбросили с лесницы, когда они пытались забраться на сцену, а остальные толкались и отпихивали локтями, стараясь быть ближе к ней.

— Сегодня ночью она перешла все запреты, превзошла саму себя, — сказал Таджик. — Если она не поостережется, начнется бунт.

Музыка достигла крещендо, хотя она была еле слышна за ревом толпы, и с последним всплеском мелодии Крикет закончила, отвесив грациозный поклон толпе. Монеты посыпались на сцену. Озабоченные охранники бросились наводить порядок, стараясь оттеснить толпу назад.

Крикет начала собирать монеты. Когда она оказалась на краю сцены, огромная рука высунулась и схватила ее за запястье.

— Как насчет личного танца, моя радость? — сказал могуче сложенный наемник.

— Я не танцую для одного, — ответила Крикет. — Пожалуйста, дай мне уйти.

— Нет, пошли, я уже заплатил за комнату.

— Попроси других девушек, — сказала Крикет. — Пожалуйста, дай мне уйти.

— Я хочу тебя и только тебя, — стоял на своем наемник. — Или мы расположимся здесь. — И он так рванул ее за правую руку, что она со сцены полетела на пол.

Мгновенно появились двое охранников, но, не отпуская запястья Крикет, наемник ударил ногой, сломав одному из них колено, и, продолжая движение, ударил второго ногой по челюсти. Оба мужчины упали на пол, первый крича от боли, второй без сознания.

Сорак начал было вставать со стула, но Таджик положил ему руку на плечо. — Погоди, — сказал капитан парома. — Турин хорошо платит своим людям, и за боль тоже, они знают свое дело.

И действительно, пока Таджик говорил, трое новых охранников бросились в бой, в руках у них были трехфутовые палки из дерева агафари.

Однако могучий наемник тоже хорошо знал свое дело. Он освободил Крикет, прислонил ее к сцене за своей спиной, и повернулся встретить вышибал. Когда подоспел первый из них и ударил его сверху в голову, наемник закрылся скрещенными предплечьями, приняв удар на мышцы, а не на кости, а потом вырвал палку из рук охранника, одновременно ударив его ногой в пах. Не задерживаясь ни на мгновение он нагнулся, уходя от удара второго вышибалы и с силой ударил его палкой по голове.

Пока второй охранник валился на землю, наемник быстро нырнул на пол, перекатился и ударился в ноги третьего. Тот не удержался на ногах и упал, и наемник с силой ударил его пяткой одетой в сапог ноги прямо в горло, разорвав ему гортань и трахею. Вышибала издал странный булькающий звук, дернулся пару раз и замер, захлебнувшись собственной кровью.

Одним движением, ловко и плавно огромный наемник поднялся на ноги и подхватил боевую палку третьего охранника, так что теперь у него в каждой руке было по палке. Крикет попыталась было уползти, но он заметил это и ударил ногой по стулу, стоявшему рядом с ним. Стол с силой ударился в сцену, буквально в футе от перепуганной девушки. Она вскрикнула и замерла на месте. Еще двое охранников бросились ей на помощь, и теперь вокруг них собралась толпа, подбадривая бойцов.

Боевые палки замелькали в руках наемника, когда он встретил двух оставшихся охранников, и мгновением позже они оба лежали на полу, в крови и без сознания.