Сломанный меч - Хоук Саймон. Страница 9

— Благодарю тебя, — наконец сказала Крикет едва слышным голосом.

— Нет, это я благодарю тебя, — ответил Эдрик. Прошло слишком много времени с тех пор, как я пел эту песню в последний раз. Просто замечательно, что нашелся кто-то, кто смог разделить ее со мной.

— Даже полуэльф? — жалобно спросила Крикет.

Эдрик вытянул свою руку и ласково коснулся ее колена. Она разрешила ему это, зная, что это просто жест дружбы. — В наших венах течет та же самая эльфийская кровь, моя дорогая.

— Но в твоих чистая, а во мне смешанная.

— Возможно, но, уверяю тебя, она не менее красная, чем у меня, — с улыбкой сказал Эдрик, дружески шлепнув ее по колену прежде, чем убрать руку. — А в местах вроде этого, кого интересует родословная, скажи мне на милость?

— В местах вроде этого никого, — ответила Крикет, пожимая плечами. — Но есть и другие места, где на это обращают очень большое внимание.

— А кто был человеком, твой отец или мать? — спросил Эдрик.

— Отец.

— Ага, значит твоя мать была из племени.

— Да, но как ты догадался?

— Для этого не надо быть семи пядей во лбу, — сказал Эдрик. — В городах эльфы живут более свободно, не думая о племенах и кланах, и смешение крови самое обычное дело, но в племенах пустыни такие вещи не слишком приветствуются.

— Да, — сказала она печально, — совсем не приветствуются.

— И твои родители еще живы?

— Моя мама умерла пять лет назад, совсем не старой, работая посудомойкой в таверне, которая принадлежала человеку. А своего отца я никогда не знала.

Эдрик кивнул. — К сожалению в наше время это самая обычная вещь.

— А ты из племени?

— Да, но это было много лет назад, в другой жизни, — ответил он.

— И почему ты ушел?

Старый эльф пожал плечами. — Я влюбился.

— А, — она улыбнулась. — Наверно в девушку-эльфа из города? Или в женщину-полуэльфа?

— Боюсь что хуже, намного хуже, — сказал он улыбаясь. — В человека-мужчину.

— О, — сказала удивлнно Крикет. Потом она хихикнула.

Эдрик поднял брови. — Это так смешно?

— О, нет, прости меня, — сказала она. — Ты просто меня не так понял. Я рассмеялась совсем по другой причине.

— Тогда, прошу, просвети меня.

— Рикка будет очень разочарована, — объяснила Крикет. — Она положила на тебя глаз, если ты не заметил.

— Рикка, Рикка? Такая высокая, с темными волосами и большими… ? — Эдрикк жестом показал, что именно у ней большое.

— Это Рикка, — с ухмылкой сказала Крикет. — Она думала, что ты избегаешь ее, так как она нынешная любимица Турина.

— А, понятно… это не единственная причина.

Крикет опять хихикнула. — А что произошло с этим твом человеком-мужчиной?

— Увы, боюсь я не вызвал в нем ответного чувства, — сказал Эдрик. — Последнее, что я о нем слышал, что он женился на дочери хозяина трактира. Классический случай неразделенной любви. Я был очень молод и очень глуп в то время, и позволил себе безнадежно влюбиться. Такие вещи и создают бардов. А что с тобой? Разве ты никогда не любила, по настоящему, в своей жизни? Я не верю, что у тебя не было для этого возможности.

— Не те возможности, которые я ищу, — сказала она. — Я все еще жду.

Эдрик удивленно взглянул на нее. — Не хочешь ли ты сказать, что ты никогда… ?

Крикет кивнула головой. — Да, никогда.

— Ну, я никогда бы не догадался, — сказал пораженный бард. — Глядя на твой страстный, даже знойный танец я всегда думал, что ты хорошо обучена искусству любви.

— Так и думает большинство мужчин, — насмешливо сказала Крикет. — Но для девушки не трудно казаться обольстительной, особенно если она не плоха собой. Очень легко научиться этому, глядя как на тебя реагируют мужчины.

— Хммм. А другие об этом знают? — спросил Эдрик.

— Что я девственница? — Крикет покачала головой. — Я думаю, что они были бы поражены еще больше, чем ты. Они думают, что я просто чокнутая. Поначалу они возможно решили, что я предпочитаю женщин, но очень быстро узнали, что я никому ничего не говорю, так что сейчас мы вообще почти не общаемся.

— А почему ты вообще остаешься здесь? Ты могла бы получать намного больше, танцуя в городе, и еще больше в большом городе. Почему здесь, в маленьком поселке дварфов на далекой караванной дороге?

— Судьба забросила меня сюда, — ответила она. — Но я не собираюсь здерживаться здесь надолго.

— О? У тебя есть какие-то планы на будущее?

Я храню и не трачу деньги с того момента, как начала работать здесь, — сказала Крикет. — Конечно то, что остается после того, как я заплачу за еду, одежду и жилье. Цены здесь вообще сумашедшие, а когда люди узнают, что я одна из танцовщиц Турина, то они требуют еще больше. Тем не менее я уже скопила достаточно, чтобы оплатить билет первого класса в караване. А завтра ночью, если мне повезет, у меня будет даже больше, чем нужно.

— И тогда?

— Тогда я уберусь из этой проклятой дыры, — сказала она с такой ненавистью, что поразила даже видавшего виды барда. Через два дня каравн уходит в Алтарук, и я уеду вместе с ним. — Когда она внезапно сообразила, что сказала лишнее, она резко взглянула на Эдрика и добавила, — Я надеюсь, что могу рассчитывать на тебя. Турин попытается задержать меня здесь, если узнает о моих планах.

— Ты может рассчитывать на мое молчание, — сказал Эдрик.

— Я могла бы оплатить его, — осторожно сказала Крикет.

На лице Эдрика появилась обида. — Моя дорогая девочка, — сказал он оскорбленным тоном, — неужели ты на самом деле думаешь, что я продам твои слова кому бы то ни было?

— Есль много таких, которые бы это сделали, на твоем месте, — ответила девушка.

— Но они не имеют такой чести, — сказал Эдрик. — К тому же, так получилось, что и я заказал билет на этот караван. Не первый класс, увы, и я должен буду петь, чтобы ужинать, но я хочу тебе сказать, что хотел бы твоего общества во время путешествия, хотя, возможно, ты уже презираешь меня.

Крикет вздохнула и посмотрела перед собой с печальной гримасой на лице, — Никогда. — ответила она. — Прости меня Эдрик, я совсем не хотела обидеть тебя. Просто так случилось, что я мало кому доверяю и не привыкла иметь друзей.

— Есть старая эльфийская поговорка, — с улыбкой сказал Эдрик. — Лучше иметь много друзей, чем много монет. Потому что тогда ты у каждого из друзей можешь попросить две монеты, и окажешься в выигрыше.

Крикет захихикала. — Ты мне нравишься, Эдрик. Ты заставил меня рассмеяться. А я смеялась очень редко за эти дни.

— Вот и хорошо, я постараюсь веселить тебя почаще, — ответил он. — Кислое выражение плохо подходит к твоему хорошенькому личику.

Занавес из бус поехал в сторону, и Турин просунул голову в комнату. — Крикет, приготовься. Ты следующая, — сказал он и исчез.

Эрик нахмурился. — Ты думаешь, что он слышал?

Крикет покачала головой. — Нет, не думаю. Но это не имеет значения. Когда через два дня караван уйдет из Южного Ледополуса, я уйду с ним, и никто и ничто не сможет остановить меня.

— Вот это сила духа, — пробормотал про себя Эдрик, когда Крикет встала и поправила свое черное платье. — Ну а теперь иди и танцуй как ураган.

— Да, — сказала она. — Это именно то, что я сделаю.

Третья Глава

Северный Ледополус оказался еще более скромным поселком, чем предполагал Сорак. Он мало чем отличался от скопища маленьких одноэтажных, с плоской крышей домиков из необожженного кирпича, образовавших несколько узких и грязных улиц. Поселок был расположен на изгибе Дельты Раздвоенного Языка, отделенный от своего близнеца, Южного Ледополуса, десятью милями отвратительного коричнего ила. В центре дельты поднимались неровные вулканические пики острова Ледо, которые были видны за много миль.

Северный Ледополус был несколько меньше своего брата-близнеца, который разросся благодаря караванному пути, шедшему через него. Северный поселок был меньше и еще по одной причине: он был построен дварфами и для дварфов. В Южном Ледополусе, с другой стороны, было много домов для людей, в них останавливались караванщики и пассажиры караванов.