Твоё слово (СИ) - Лисканова Яна. Страница 41

— Значит, судьба у тебя такая, — улыбнулся мне дядя Вося.

Я помолчала, то ли секунду, то ли вечность, а потом уточнила, не знаю зачем, указав на устроившую меня в своих кольцах змею.

— А это кто?

— Человек, — ответил дядя Вося.

— Что-то не похоже, — старик опять хихикнул.

— Наша Мать сказала мне как-то: соскреби дракону чешую — найдешь человека. Все мы ее дети по сути. 

Я ворочалась с боку на бок, но снова уснуть не получалось. За окном еще было темно, в доме — тихо. Я скинула одеяло, и спустила ноги на холодный пол, зашаркала в поисках тапочек. Укуталась в покрывало и пошла вниз, на кухню, чаю хоть попить. Когда я спускалась с лестницы, увидела, что с кухни из приоткрытой двери льется приглушенный свет.

Ева сидела за столом, перед ней лежали какие-то тряпочки и кружева, и она, почти неслышно намурлыкивая какую-то песенку, что-то шила. Стоило мне приоткрыть дверь, она подняла на меня ласковый взгляд керамических глаз. Интересно, как вообще керамические глаза могул быть ласковыми?

— Что-то ты рано, милая, не спится? — я присела напротив нее и кивнула, — давай я тебе молока подогрею?

— Давай, — я улеглась на стол лицом, — а что ты шьешь?

— Платье тебе на День Города, — она взяла небольшую металлическую кастрюльку с красивой резной ручкой и налила в него молока, — а то все соседи уже шепчутся, что я девочку не могу прилично одеть, ходит у меня в чем придется!

— Зато ты меня кормишь, — сказала я, — ты им объясни, что я как дворовая кошка, меня главное — подкармливать, а платья я все изгваздаю, шарясь по помойкам.

— Ты не дворовая кошка! Ты моя пусть и дальняя, но родня! — важно возразила Ева, поворачивая ко мне нахмуренное лицо, и явно не без легкого ехидства добавляя, — и бывшая жена гордого свинопаса! Тебе не пристало ходить в чем попало.

— Эка я из жизни выпала, — нахмурилась я удивленно, — чья-чья бывшая жена?

— Тебе Раш сам расскажет о твоей жизни до загадочного проишествия в фонтане на главной площади, и ты уж будь добра его выслушать, — хохотнула деревянная женщина и посерьезнела, — слышала когда-нибудь о межмировых порталах? О них любят писать всякие фантазеры в приключенческих романах. Очень интересно! Сама зачитываюсь. Жаль, что перемещения между мирами — лишь выдумка.

— Да, и правда жаль, — кивнула я. В общем-то, жаль мне не было. Мне было никак. Ну разве что слегка любопытно, как возможно то, что признано невозможным. Залетела в голову грешная мысль посмеяться над местным Собранием Ученых Существ, доказав, что они глубоко не правы в своих научных изысканиях.

— О чем думаешь? — спросила Ева вроде бы просто так, но я почувствовала ее напряжение.

— Ну… — что бы такое соврать, — я решила стать цветочницей.

Кружка, в которую деревянная женщина собиралась налить мне молока, чуть не полетела на пол.

— Что? Цветочницей? — посмотрела на меня внимательно, — это тебе для работы надо?..

— Ну да, я решила, что продавать цветы — мое новое призвание, — кивнула я и сама себе поверила; хотела утром продумать план — вот и он, — цветы — это мило и совсем не опасно. А у нас недалеко как раз есть цветочная лавка. Туда и напрошусь. Платье мне, кстати, пригодится! Продавщица цветов ведь должна быть хорошенькой? Значит, буду хорошенькой. Давно пора. Наберусь опыта, а потом может и свою лавку забабахаю. Почему нет? Цветы — это мило!

Ева улыбнулась мне немного натянуто, но мое сердце наполнялось решимостью с каждым новым произнесенным словом. Я буду продавать цветы! Тогда они от меня точно никуда не сбегут. Какие проблемы может принести просто хорошенькая цветочница?

— Может ты еще подумаешь? — неожиданно попросила Ева. Меня это удивило и даже немного обидело. Разве она не должна быть рада? Наверное, она мне просто не верит. И правильно — в таких вещах верить надо не словам, а делам! Вот устроюсь цветочницей, принесу ей букетик ее любимых норвеских ромашек, вот тогда она и будет рада. С улыбкой я приняла из ее рук кружку и, завидев в окне тонкое дребезжание солнечных лучей у горизонта, поднялась на выход.

Раш сидел на ступеньках. Я присела рядом и сдула парок от горячего молока с медом. От утренней прохлады по плечам прошлась легкая дрожь, почему-то вырываясь из меня довольной улыбкой. Мне было на удивление хорошо. Я нагло притиснулась к теплому боку Раша, боднула его лбом в плечо. Мужчина покосился на меня чуть удивленно, а потом обнял за плечи рукой.

Ощущение было странное. Я с удивлением поняла, что мужчины меня, кажется, никогда не обнимали. Разве что какие-нибудь малознакомые дядечки иногда лезли, навязывая свое общество, и порой приходилось перетерпеть, чтобы не нарваться на агрессию. Но вот так, наверное, никогда.

Его рука была большой и горячей, ее тяжесть приятно давила на плечи — хотелось, чтобы он меня в эти руки покрепче завернул, и стало бы совсем как в гнездышке. Я прижималась лицом к его плечу и, немного, к груди. Все его тело было твердым и это было, вроде бы очевидно, но непривычно и потому — странно. Я не была мягкой. Я была довольно худой, местами даже слегонца угловатой, но, по сравнению с ним, я ощущала себя мягкой и податливой. Мне всегда казалось, что мои бедра похожи на пудинг, обернутый кожей, а его были твердыми и крепкими. Я знаю, потому что потрогала, проигнорировав нервное покашливание мужчины.

Я запоминала и впитывала ощущения объятия с мужчиной, и это вызывало приятное волнение, как перед возможностью узнать что-то новое. Утро становилось все лучше и лучше. Раша хотелось потрогать всего, пощупать, но в какой-то момент он поймал мои руки, уложил их себе на бедро и начал читать занудную лекцию за нравы современного поколения, совершенно очевидно издеваясь надо мной. Ну потому что когда он становился безукоризненно вежливым и обращался на Вы — это было верным признаком его желания слегонца побесить собеседника.

Глава 15. Влюбленные. Цветочница

Я стояла перед зеркалом и заплетала косички. Я хотела заплести две косички, потому что по моему мнению это бы сделало мой образ хорошей девушки более цельным. Вообще образ хорошей правильной девушки в моей голове был довольно размытым и смутно напоминал то ли Искру Полякову из советского фильма, то ли Фанни Прайс из романа Джейн Остин. Поэтому я не до конца понимала, как мне следует себя вести — стать убежденной идеалисткой с твердыми принципами и таким же твердым устремленным вдаль взглядом или тихим, робким и уступчивым ангелоподобным существом с легким свечением вокруг головы.

Как организовать себе подсветку в форме нимба в домашних условиях — я не знала, твердые принципы — работа не одного дня, так что решила для начала ограничиться светленьким закрытым платьицем в цветочек и косичками. Уж на косички меня должно было хватить. Но почему-то не хватило.

— Это просто какой-то кошмар, — шипела злобно я своему отражению, пытаясь понять, почему я похожу скорее на Пеппи Длинный Чулок, а не нашу старосту с журфака, к образу которой я стремилась.

— Согласен, — кивнул Борик, — никогда еще не видел женщину, которая не умеет заплести даже простых косичек. Обычно девчата шпильками орудуют так, что на дрожь пробивает, а твои потуги на прическу пробивают только на смех. Это и правда просто кошмар — мы тебе никогда не найдем жениха!

— Со своим растрепанным женихом разберись, а потом уже мне кого ищи! — рявкнула я раздраженно, но тут же примолкла, вспомнив, что я теперь хорошая, — прости, пожалуйста, я больше так не буду…

Борик уже было набрал воздуха в грудь, чтобы выдать мне привычную возмущенную тираду, но на моих извинениях вдруг поперхнулся, примолк и посмотрел на меня с подозрением. Я же пыталась снова заплести косичку, но у меня почему-то она странно заворачивалась, пальцы путались, я опять начинала раздражаться.

— Давай заплету, недотепа, — проворчал Борик, отнимая у меня из рук волосы, — куда ты хоть такая нарядная собираешься? Опять куда-то влезть собираешься?