Внучка Черной ведьмы (СИ) - Андер Вирт. Страница 71

— Ой, горюшко-то, какое. А ведь столько времени прошло!

— Знаю, сама удивляюсь почему. Но все равно немного, но работают. Хотя, когда смогу летать — неизвестно.

— Ничего, у меня снадобье замечательное есть, потом покажешь, намажу — мигом заживет!

— Хорошо, бабушка.

Может, действительно быстрее начнут восстанавливаться? Надо будет попробовать.

…

Какие вопросы, такие и ответы, но вот что странно… не было недоумения или выпытывания подробностей. Лишь очередная волна ласковой теплоты и искреннего сочувствия. Правда, глубоко внутри женщины висела застарелая боль с сожалением о когда-то случившемся событии. Впрочем, старательно скрываемая, но ненесущая никакого негативного оттенка, скорее выплескивающаяся желанием помочь и защитить меня… хотя бы сейчас. Странно как-то, но думать про это совершенно не хотелось.

…

Увы, рано или поздно, все хорошее заканчивается, в том числе и мытье, после чего начинается… самое лучшее!

Да, настоящее счастье появилось только сейчас. С того момента, как меня тщательно вытерли полотенцем и расчесали волосы. И пусть оно выглядело как детские панталончики с рюшечками, короткая рубашечка и под стать им небольшое розовое платье на лямках. Пусть были немного тесноваты. Пусть все оказалось пропитано едва заметным запахом, характерным для долгого хранения, которое не избавили следы торопливого полоскания в воде и принудительной сушки (помню, как делал подобное Даниэль, так что не удивлен) — неважно. Пусть! Но это одежда! Остальное значения не имело, разве только… каша! В очень большой миске!

Да, честно и открыто признаюсь, но сидя за столом, чистый, одетый (внимание!) в штаны и платье, сжимая ложку в руке и смотря на большую ароматную горку, я не удержался и… всхлипнул. Вытирая внезапно заслезившиеся глаза тыльной стороной ладони. И ничего не мог с собой поделать.

— Внученька, что с тобой?!

— Ничего, бабушка, я просто счастлива. С-столько месяцев прошло, когда я так ела…

Правда, с учетом того, что мы все это время разговаривали на пятом уровне, строгом к интонации и произношению, у меня из-за судорожного вздоха вместо «столько месяцев» получилось «несколько столетий», но сидящая напротив женщина, похоже, все поняла правильно. После чего ласково погладив по голове и, сама заблестев влагой в глазах, сказала:

— Теперь все будет хорошо. А сейчас, давай кушай!

Надо ли упоминать, что ей пришлось докладывать в миску, пока в меня просто не перестало влезать?

Ну а затем я… лег спать. И неважно, что ночь на самом деле подходила к концу, что матрас и подушка были набиты только что сорванной во дворе травой, а одеяло несло в себе такой же запах очень долгого хранения (но, похоже, его она не споласкивала). Самая настоящая кровать, стоявшая в соседней комнате и ощущение того, что лежишь в постели, а не на голой земле, перебивало все эти мизерные недостатки, недостойные внимания.

— Спокойной ночи, бабушка.

— «Спокойной ночи, сестренка».

— Спокойной ночи, внученька.

— Спокойной ночи, «братик».

И… да! Пусть неуверенно, даже как-то робко, но легкое касание губами моего лба. Поцелуй перед сном! Квинтэссенция всего, что сейчас произошло! Последняя стадия просветления перед погружением в нирвану! А потом был мягкий нырок в темноту, раскрывшую для меня свои ласковые объятия…

…

Необычная для такого места большая поляна в самой чаще леса. Несмотря на позднее утро, солнечные лучи одного из первых ясных дней сезона тепла только-только пробились сквозь кроны деревьев и осветили стоящий на ней старый дом. Сидящая на завалинке возле стены пожилая женщина невольно прищурилась, очнувшись от глубоких раздумий. Но на внезапную помеху даже не расстроилась. Какой во всех этих мыслях сейчас смысл? Главное-то теперь совершенно в другом! И она, с какой-то странной интонацией негромко проговорила вслух:

— Никогда не думала, что мое посмертие окажется таким…

И Черная ведьма Пограничья, та, кем пугают всех детей «измененных», если они не слушаются или плохо спят, недоговорив и счастливо улыбнувшись, продолжила невпопад:

— Бабушка Лестия… а ведь звучит!

…

Глава 9. Мы такие, какими нас видят. Часть 2

Бабушка и ее внучка (1)

— Внученька, давай заканчивай, обед уже готов.

— Хорошо, бабушка, сейчас.

Ответив, я слегка расстроено оглядел тщательно выполотые грядки. Увы, после удаления сорняков выяснилось, что от выращиваемых когда-то здесь трав и овощей почти ничего не осталось. Но ничего, бабушка сказала, что семена у нее есть, значит, после еды надо будет просто вскопать и засеять заново. А сохранившиеся растения пересадить отдельно. Да, так и сделаю.

Встав с коленок, я отряхнулся и с удовлетворением потянулся, расставив руки в стороны. Заодно вобрал в себя носом прилетевший запах, на что живот сразу отозвался предвкушающим урчанием. Похоже, будет грибной суп и тушеное мясо с картошкой. Местной, естественно. Небольшой участок на краю поляны, на котором она росла, также требовал к себе внимания, но вроде там можно будет обойтись простой уборкой лишней травы. Вкус, кстати, у нее немного другой, чем сохранившийся в памяти, ну, у той, что как бы от человека, однако выглядит почти так же и еще с замка я привык называть ее именно так. Хотя мои ли воспоминания?.. А, не хочу даже думать на эту тему. И вообще, пора уже пример брать с окружающих. Принимать действительность такой, какая она есть, не думая о прошлом.

Сделав несколько шагов к дому, я остановился возле аккуратного холмика, на который уже пересадил красиво выглядевший цветущий куст. Да, вот оно, первое действие, выполненное в этом направлении. Лежит там, на небольшой глубине. Прошедший вместе со мной все трудности и несчастья, а теперь окончательно упокоившийся с миром… плащ. Хотя, конечно, в рваной и практически превратившейся в полоски тряпке, что я каждое утро пристегивал на горло каким-то чудом сохранившейся фибулой, опознать его было бы трудновато. Тем не менее это — мое недавнее прошлое…

— Внученька, ты скоро?

— Уже иду!

— Не забудь помыть руки.

— Да, бабушка.

— А вышедшая на крыльцо женщина с полотенцем — настоящее, и, несмотря на то, что пошел уже четвертый день, как я здесь, до сих пор вызывающее полет розовых слоников вокруг головы. Нет, на самом деле, та ночь счастья, когда меня неожиданно отмыли, накормили и уложили спать, то есть в полном соответствии со сказкой, рассудок все же не затуманила. Попытка, честная и искренняя, прояснить ситуацию была. Только вот результат…

Двумя днями ранее…

Эх, как бы ни хотелось подольше понежиться в постели, но вставать придется. Выспался уже. Да и решение, как не оттягивай, нужно принимать.

— Сати, доброе утро, сколько сейчас времени?

— «Доброе утро, „братик“. Восемь часов пять минут».

— Это я так мало спал?

Надо же, а ведь хватило!

— «Пользователь „братик“ находился в состоянии, обозначаемом термином „сон“, двадцать шесть часов тридцать три минуты».

Э-э-э. Даже слов нет. Наоборот, на день вперед выспался! Дорвался, называется. Я открыл глаза и приподнял голову. Заодно, поскольку, когда ложился, кроме как на кровать, ни на что другое не обратил внимания, осмотрелся. Через небольшое с настоящим стеклом оконце проникал довольно яркий свет, позволяя это сделать без труда и заодно показывая, что день опять порадует ясной погодой. Сама комната была размером ничуть не меньше чем у женщины. И обставлена почти так же. Только немного странный стол возле окна и небольшой шкафчик, явно для книг, но совершенно пустой. Бревна стен голые, но опущенные ноги обнаружили на полу плетеный коврик. А на нем небольшие башмаки. Деревянные, но я в таких уже ходил. Одел. Пришлись почти впору. С усилием прогнал невольно возникшие в голове мысли. Не стоит мечтать о несбыточном.