Когда Кузнечики выходят на охоту (СИ) - Ли Марина. Страница 3

Осеклась, понимая, что тридцати дней у меня нет! День на дорогу в замок ордена, день на свадьбу, день на встречу со стряпчим, день на непредвиденные обстоятельства. В лучшем случае двадцать пять. А то и двадцать три.

— За очень короткий срок, — мрачно закончила я. — Как можно скорее. Ну, ты понимаешь.

— Ой, предки-мамочки! — Морна прижала ладошки к щекам и ее огромные глаза стали еще больше. — Ты маленького, что ли, ждешь?

А еще вот эта вот помесь акулы с пиявкой умела делать неправильные выводы и, что самое ужасное, свято им верить.

— Ты совсем дура? — Я покрутила пальцем у виска. Только сплетен мне не хватало!

— Откуда маленький? Я два последних месяца из библиотеки только в лабораторию хожу.

— Да? — как будто бы удивилась она, но быстро спохватилась:

— А вообще да.

Но лицо при этом у нее было нехорошее. Подозрительное было лицо.

И мне даже Дафну не нужно было ждать с ее неизменной колодой гадальных карт, чтобы догадаться, кто в самом скором времени окажется в эпицентре академических слухов. И когда я говорю «скорое будущее», то имею в виду уже сегодняшний вечер.

Я мрачно посмотрела на Морну.

— Кузя, — немедля перепугалась она. — Я — могила! Только не нужно мне ничего подмешивать в маску для лица. Мне вполне хватило предыдущих восьми раз.

По разу на год совместного проживания.

Могло быть и хуже.

— Морни.

— От меня о твоей беременности не узнает ни одна живая душа! — воскликнула она, всем своим кругленьким личиком излучая искренность, но я ей, конечно, не поверила ни на миг. Мало того, я даже разубеждать ее не стала, не понаслышке зная, что это совершенно бесполезно и только укрепит девчонку в собственной правоте, просто ушла в душ, а когда вернулась.

— Ты в самом деле ждешь ребенка? — этой фразой меня встретила вернувшаяся со свидания Дафна.

Я покосилась на забившуюся в уголок Морну.

— Ни одна живая душа, значит.

— Дафна не в счет! — пискнула девчонка. — Она почти что сама догадалась.

Я почесала затылок и устало опустилась на край своей кровати.

— Я не беременна! — попыталась достучаться до девчонок, но ответом мне послужили два полных сочувствия взгляда.

Ну и в Бездну! Какое мне дело до слухов? Все равно я отсюда завтра уеду, а вернусь только за дипломом после окончания практики. Надеюсь, к тому времени я буду уже замужем, и сплетни о моей мнимой беременности уже никак не смогут мне навредить.

— Советом хотя бы поможете? — проворчала я и полезла за блокнотом, когда соседки наперебой зачирикали, одновременно раскладывая на специальном круглом столике пасьянс на мое будущее.

«Красота», — записала я первым пунктом.

— Мужчины любят глазами, — говорила Морна, следя за тем, как ловко Дафна мечет карты на стол. — Поэтому в самый первый раз ты должна быть ослепительна. Сама вряд ли справишься, лучше обратись к специалисту.

Я оглянулась на переговорное зеркало, чтобы проверить, не случилось ли что-то с моей внешностью с тех пор, как я видела свое отражение в последний раз.

Мне всегда казалось, что Предки были более чем щедры, наделяя меня красотой. Без ложной скромности — я себе нравилась. И волосы, хоть и рыжие, но не тусклого оттенка и не отливающие красным, а, скорее, как солнечный мед, золотые, и немногочисленные веснушки, и глаза, меняющие цвет в зависимости от моего настроения с голубого на темно-зеленый, и рост — не лилипутка, но и не каланча, и не обделенная всеми нужными окружностями фигура...

Морна проследила за моим взглядом и нехотя признала:

— Пожалуй, ты можешь обойтись и без специалиста. Но подчеркивать достоинства своей внешности ты все равно не умеешь.

«Проконсультироваться до отъезда», — отметила я под пунктом о красоте, здраво рассудив, что вряд ли найду в замке Ордена человека нужной мне специальности.

— Далее. — Соседка взмахнула ресницами и окатила меня ослепительной улыбкой — аж глазам больно стало. — Позитивность. Мужчины любят, когда им улыбаются.

«Улыбка», — записала я, впрочем не собираясь демонстрировать белизну своих зубов кому попало. Позитивность позитивностью, но прослыть девушкой, у которой одни лишь хиханьки и хаханьки в голове, тоже не хотелось.

— Ерунда какая-то получается! — внезапно проворчала Дафна, отрывая взгляд от карточной раскладки. — Карты говорят, что ребенка у тебя раньше следующей весны не будет. Ты же не слониха, чтобы двенадцать месяцев младенца вынашивать!

— Вообще-то двадцать два, — исправила я. — И я не беременна.

— Ну, да... — Дафна с растерянным видом заправила за ухо выбившуюся из прически прядь. — Может у тебя выкидыш случится. Карты об этом не говорят, к сожалению.

— А о чем говорят? — с придыханием спросила Морна, забыв о своих обязанностях лектора. При этом у девчонки было такое лицо, словно это на ее будущее Дафна карты раскладывает.

— Дорога дальняя, казенный дом, брюнет, ненужные хлопоты и свадьба, — отрапортовала гадалка. Почесала кончик носа и добавила:

— И подарок от бубнового короля.

После этих слов в меня впились два острых, как лезвия взгляда.

— Что?

Я зачем-то поправила халат и поджала под себя ноги.

— А ребенка ты от кого ждешь? — подозрительно сощурилась Дафна. — От бубнового блондина или от трефового брюнета?

— Я не беременна! — взвыла я и, окончательно осознав, что ничего толкового я из девчонок сегодня не вытяну, махнула рукой.

— Ну и демоны с вами! Сама разберусь. — Под пунктом о позитивности вписала «Купить пособие по охоте на мужа». — Давайте спать, мне вставать завтра рано.

Утро началось с визита к нурэ Даккей. Когда я только поступила в БИА, то сразу попала к ней в класс. Эта молодая девушка читала нашему курсу только общую магию, но как-то так получилось, что многие из нас бегали к ней за советами и по сей день. Оно и понятно, любой девчонке обращаться с вопросом (а бывало, что с нурэ Даккей советовались не только по учебе, но и по личным вопросам) было проще к ней, молодой, улыбчивой и понимающей, чем к кому-нибудь из ворчунов-мужчин.

Наставница только пришла в академию и, когда я влетела к ней в кабинет, пыталась пристроить легкое летнее пальто, на вбитый в стену гвоздик. Раньше нурэ в этой комнате жила, но после того, как они с мужем купили дом на Академической — в пяти минутах ходьбы от главного корпуса академии — полностью переделала спальню. Заменила кровать небольшим диванчиком, чтобы можно было прилечь во время дежурства, а платяной шкаф — книжными стеллажами. Многие из девочек частенько зависали тут, когда неохота было идти в холодную библиотеку, где даже в самое знойное лето гуляли ледяные сквозняки.

— Доброе утро!

— Утро добрым не бывает, — широко зевнула наставница. — Спать хочу, хоть режьте. Ты почитать или как? Вид растрепанный. Риган как-то прошлой весной притащил домой птенца малиновки. — О своих детях нурэ вспоминала нередко и с удовольствием, да и в академии непоседливые близнецы были частыми гостями. — Говорит, у кошки отобрал. Так вот, ты сейчас один в один, как тот птенчик. Так сходу и не отличишь.

Лучисто улыбнулась и спросила:

— Ну, что у тебя приключилось? Если нужна моя помощь, только скажи.

На коротенький миг появилось желание рассказать обо всем наставнице, которая за почти восемь лет нашего знакомства хорошего сделала для меня больше, чем вся моя родня вместе взятая, но потом победила совесть.

— Да ничего не приключилось, нурэ Даккей, — отмахнулась я. — Не из-за чего волноваться. Вам, кстати, вообще сейчас стоит поменьше волноваться, а вот спать побольше. На ранних сроках беременности сон очень важен.

— Агава! — смущенно покраснев, всплеснула руками она. — Да с чего ты...

— Я же все-таки целительница, — напомнила я. — И к тому же не слепая. Да вы не стесняйтесь! Нурэ Гоидрих, как и в прошлый раз, начнет о чем-то догадываться только тогда, когда у вас живот размером с луну станет.

— Да что там ректор! — вздохнула наставница. — Я пока и мужу не говорила. Боюсь, опять будет с часомером ждать меня на крыльце и скандалить, чтобы я не перерабатывала...