Воскресный папа (СИ) - Резник Юлия. Страница 2
- Отличная. Но я лучше схожу на фуд-корт. Тебе чего-нибудь взять?
- Латте с корицей было бы здорово.
Я выдавил из себя подобие улыбки. Снял, наконец, куртку и, аккуратно ту свернув, оставил на скамейке. Рядом, примерно в полуметре от нас, шнуровала коньки шумная, явно подвыпившая компания. Я наклонился, вспомнив, что забыл достать кошелек, и пока рылся в карманах куртки, невольно обратил внимание на ноги ближайшей ко мне размалеванной женщины.
- Вы бы потуже зашнуровали ботинки, - пробормотал я.
- Да вроде и так нормально, - тетка оглядела свои тощие ноги в коньках и перевела на меня вызывающий взгляд, в котором явно читалось: «Че ты ко мне прицепился?». Ну, так-то и так. Хочет калечиться – кто я такой, чтобы мешать? Не в мою-то смену – и ладно.
Пожал плечами:
- Стопа зафиксирована плотно. Голенище болтается. Я понимаю, этим конькам сто лет, и шнурки уже рваные-перерванные, но… малейшее неправильное движение – и вам обеспечен открытый перелом.
- Да ты что такое говоришь, Миша! Женщина, не слушайте его. Коньки в прошлом сезоне куплены! А шнурки мы вообще каждый месяц меняем. Вы идите-идите… Приятно провести время! – вмешалась то ли Танечка, то ли Сонечка, а когда дамочка, задрав нос, ушла, возмущенно на меня уставилась: - Ну, ты что, Миш?! С ума сошел? Ты зачем мне народ распугиваешь?
- Не распугиваю, а предупреждаю. Вы разве не должны проводить какой-никакой инструктаж?
Кажется, Танечке-Сонечке мой вопрос не понравился. Она сжала губы и пошла некрасивыми красными пятнами. Эх… Плакало мое свидание, похоже. Ну, и черт с ним. Я вертикально едва держался, а уж в горизонтальной плоскости вряд ли бы смог раскрыть свой недюжий потенциал. Тот хоть и был непомерно большим, но боюсь, усталость была и того больше. Признав очевидное, я даже как будто воспрянул духом.
- Я за кофе, - повторил зачем-то и, не глядя на то ли Танечку, то ли Сонечку, поплелся между заполненными до отказа столиками фуд-корта.
Так и не выяснив, где готовят хороший эспрессо, побрел к KFS. Сделал заказ и прислонился к стеночке в ожидании, пока тот приготовят. На носу был Новый год. А потому залы торгового центра были разряжены в пух и прах, а на пятачке возвышалась огромная искусственная елка, обмотанная разноцветным блестящим серпантином и невротично подмигивающей гирляндой. Все это пестрое великолепие чайной ложкой выедало мои не знавшие сна глаза. Я зажмурился на минутку, да так и уснул, стоя у стеночки.
В себя пришел, как из воды вынырнул. Не сразу сориентировался, где я. И что вообще происходит.
- Заказ сорок ноль восемь! Мужчина, это не ваш? Забирать будем?!
- Да, конечно. Извините.
Открыть стаканчик, когда у тебя в руках два – было не так уж просто. А через дырочку в крышке я пить не любил. Пока возился – обжег себе руку. И это даже не на катке! Там бы я так легко не отделался. Выругался под нос… Поднял взгляд и только тут заметил странную суету на льду. Дернулся посмотреть, что там случилось, но внутренний подленький голос шепнул:
- Эй, Михал Ильич, ну-ка, тормози. Тебе какое дело, что там происходит?! У тебя только-только смена закончилась. Восемь часов к ряду оперировал! А до этого - еще три и два. Совесть имей, а то, ишь, отыскался, спасатель ты недоделанный.
- Да я только одним глазком… Вон, и скорая уже подоспела.
- Ну да, ну да, работа тебя сама ищет, да, Михал Ильич?
- Да заткнись ты!
- Вот и поговорили. Дурак ты, Миша. Ду-рак!
- Ай, ну тебя…
К тому моменту, как я подоспел и перемахнул через бортик, пострадавшего, кем бы он ни был, уже поместили на носилки. Но почему-то попытки унести того со льда так никто и не предпринял. Я подошел ближе, не совсем понимая, чем вызвана заминка. Растолкал зевак. Моему взгляду открылась странная картина. Два здоровых парня и совсем маленькая девчонка. Наверное, только после училища. На каталке – та самая разукрашенная тетка. И кровищи…
- Женщина, - взывала девушка-фельдшер, - уйдите с дороги.
- И не подумаю! – визгливо прокричала то ли Танечка, то ли Сонечка.
- Так, что здесь происходит?! – вмешался я, узнав парней-скориков. Протянул руку для пожатия.
- Да бред какой-то, Михал Ильич! – оживился Стас. – Здесь перелом открытый, а эта… Эта требует, чтобы мы коньки сняли.
- Какие, к черту, коньки? С кого сняли? - тихим зловещим шепотом, от которого у моих подчиненных стыла кровь в жилах, поинтересовался я и перевел взгляд то ли на Танечку то ли… вы поняли.
- Те, которые на пострадавшей, - изумленным голосом, будто сама не в силах поверить в то, что это действительно происходит, отозвалась новенькая фельдшерица. Я перевел на неё взгляд – красивая! Хоть и мелкая – кожа да кости.
- Но она же взяла их в прокат! Вы хоть знаете, сколько они стоят?! – визжала Танечка…
- Так… Ты! Ушла с дороги, – рявкнул я, - Станислав Владимирович, Анатольич, давай её скорей ко мне. А что б его все! Так и знал, что этим закончится!
От автора: продолжение каждый день! Рада вас видеть снова)
ГЛАВА 2
Ариша
- Тридцать лет работаю водителем скорой и все не перестаю удивляться человеческой тупости! – покачал головой Иван Анатольевич, помогая нам со Стасом погрузить каталку в грузовой лифт.
- Конек… Она хотела снять гребаный конек! Вы видели когда-нибудь такую идиотку?
Голос Михаила Ильича (кажется, так мой напарник назвал увязавшегося за нами следом медведя) звучал настолько обескураженно, что я, не в силах скрыть расползающуюся улыбку, уставилась в пол.
- Никак ваша знакомая, Михал Ильич? – хитро сверкая глазами, поинтересовался Стас.
- Что? А, да так. Приятельница матери.
- Вы хоть знаете, сколько они стоят?! – убедившись, что этим никого не обидит, передразнил хозяйку катка водитель. Вышло довольно похоже. Отчего Стас, старший в нашей бригаде, фыркнул. Лифт остановился, двери открылись, и мы протарахтели к боковому входу, у которого была припаркована машина скорой. Первым в салон забрался Иван Анатольевич. Распахнул задние двери, чтобы погрузить носилки.
- Надо систему ставить. Кровопотеря большая, – пробормотала я, когда мы устроились в салоне. Стас уныло кивнул и по тому, что больше он ничего не сделал, я поняла – эту возможность тот предоставил мне. Ну и ладно. Я осторожно протиснулась между каталкой и сидящим напротив мужчиной, открыла укладку1. Было так тесно, что мы с ним то и дело задевали друг друга.
- Извините, - пробормотал я, а тот лишь махнул рукой и медленно, будто уже не в силах тому противиться, закрыл глаза. Отяжелевшие веки, равно как и черные круги под глазами, выдавали крайнюю степень усталости. Бедный мужик. Интересно, сколько он на ногах?
- Это зав множественной травмой, - беззвучно пояснил Стас и поднял вверх большой палец. Так он, очевидно, выражал свое восхищение профессиональными навыками последнего. Ну и ладно. Я не из тех, кто теряется в присутствии светил. Если на то пошло, я и сама довольно неплохой врач. Только пока мне в операционную нет хода. Хотя очень хочется. Хочется так, что мне она сниться каждую ночь. Можете такое представить?
Кто ж знал, что годы моей работы в другой стране здесь ничего не значат? Теперь, вот, нужно пройти четырехмесячные курсы, на оплату которых у меня не было денег, а еще сдать экзамен (ну, не смешно ли?) и уж только потом – получить сертификат, который бы позволил мне вернуться в профессию… Словом, долго и дорого. Но какой у меня выход? Спасибо Надежде Семеновне, хоть на скорую меня умудрилась всунуть, воспользовавшись острой нехваткой кадров.
- Везет нам! – пробормотал Иван Анатольевич, не скрывая сарказма, когда мы в очередной раз остановились, чтобы дождаться, когда незадачливые водители уступят нам дорогу. - Последний вызов, и такое. Еще и из графика выбились. А меня Танька ждет, к теще надо ехать. В деревню. Всю плешь мне проест. Вон, наяривает… - кивнул на торпеду, где и впрямь мигал входящим вызовом телефон.