Смертельными тропами (СИ) - Саган Илья. Страница 15

— Погоди, сначала допросим. Диоген, не хочешь еще раз привести в чувство своего прелестного пациента?

— Хорошо, — буркнул филин, кинул пару целебных сгустков и проворчал: — Вы напрасно его прелестным ругаете.

На миг я замер в замешательстве: насколько помню, это точная цитата из булгаковского «Собачьего сердца». Да-а, птица у меня неисчерпаема на сюрпризы, чего в нее только не заложили разрабы.

В этот момент Эстебан зашевелился и застонал.

Глава 8. Посланец Командора

Открыв глаза, послушник с минуту смотрел на нас, потом тряхнул головой, поерзал, пытаясь выпутаться, и усмехнулся:

— Что, справились? Пытать будете? От меня все равно ничего не узнаете.

Володька нахмурился.

— Так уж и ничего? Даже если будем от тебя по кусочку отрезать?

— Что ж вы сегодня такие кровожадные–то? — вмешалась Василиса. — Дайте ему эликсир правдивости, и всего делов. Я как раз наварила, пока вы в монастырь ходили. Толченая челюсть скелета с медвежьим остролистом кому угодно язык развяжет. Дивное зелье. Вон, в сундуке, коричневое такое.

— Умница, Василиса!

Вчетвером мы поволокли упирающегося Эстебана в избу. Я зажал ему нос, а Серега влил жидкость в открывшийся рот. Прошло с полминуты, и лицо послушника преобразилось — в глазах появилась искренность, он преданно посмотрел на нас, ожидая вопросов.

— Рассказывай, — коротко приказал Володька.

Не успел Эстебан открыть рот, как началось что–то невероятное. Он забился в конвульсиях, кожа пошла волнами, будто под ней что–то перекатывалось. Тело послушника стало увеличиваться, под кожей налились мускулы, лицо за пару мгновений покрылось недельной щетиной и огрубело. Его нос теперь напоминал крупную картофелину, изъеденную жуками–паразитами. А над маленькими злыми глазками нависли кустистые брови.

— Офигеть маскировка, — ошалело прошептал Серый. — Моя несколько минут держится, а эта…

— Вот тебе и ответ, — сказал я Верлиму, кивнув на изменившуюся татуировку лже-Эстебана.

Теперь на ней значилось:

Хват, 37 уровень

— Ого, — присвистнул Володька и тут же вскинулся: — Ладно, хватит лирики, давай, выкладывай.

Не тут–то было: наш недруг вдруг покрылся потом, на лице вздулись фиолетовые вены, кожа пошла пятнами. Он стиснул зубы и застонал.

— Рассказывай, падаль, хорош притворяться!

— Я не… — еле выговорил Хват. — Жжет… все внутри жжет.

— Под зельем правдивости он притворяться не может, — вмешался Верлим.

— Василиса! — заорал Верховой. — Ты что подсунула? Убить его мы и без тебя могли.

— Да что ты, милок, — растерянно пробормотала изба. — Вроде все правильно делала…

— Диоген, лечи! — крикнул Леха.

Я в растерянности оглядел наших и заметил, что сидящая рядом Раная шевелит губами, будто произносит какое–то заклинание. Прислушался.

— …и медвежий остролист, значит… — прошептала она и вскочила на ноги. — Лечить бесполезно! Спрашивайте быстрее, что хотели, он долго не протянет!

— Ну, Василиса, — покачал головой Володька.

— Она не при чем. Потом объясню. Нет времени, он скоро умрет.

Верховой хотел еще что–то сказать, но махнул рукой и, глядя на связанного, торопливо произнес:

— Говори, что делал в монастыре?

Хват поморщился, явно страдая от боли, но ответил:

— Мне было велено прийти туда и затаиться среди монахов.

— Зачем приходила нежить?

— Точно не знаю, искали какую–то книгу. Как я понял, в монастыре был предатель, Корнелиус, он и помог темным проникнуть за стены.

— Что ж ты монахам–то не помог? — вклинился Леха.

— Лекс! Только по делу! Только важное! — рявкнул Верховой.

— Тебя Марсель прислал? — спросил я. — Зачем?

— Нет, Командор. Моей задачей было дождаться того, кто побывал в земле Мертвых. Только там можно увидеть фрески, показывающие, как уничтожить Черный Хрусталь. Понятно, что этот человек будет искать Меч–Кладенец, и в его поисках скорее всего придет в монастырь.

Я переглянулся с Володькой и открыл было рот, чтобы задать следующий вопрос, но Раная меня опередила.

— Кто такой Командор? Глава Ордена Семи Чародеев?

Он попытался кивнуть, но тут же покачал головой — зелье правдивости делало свое дело.

— Командор это… Командор! Он один из глав братства Вернувшихся, не темный, не светлый.

Что еще за братство? Не темный, не светлый… Третья сила? Этого еще не хватало.

Знание мира: +1, текущее значение: 26

— А Морпеха за что убил? — влез Володька.

Блин, ну как провести толковый допрос, когда столько спрашивальщиков, и каждого интересует свое.

— Случайно, — пожал плечами Хват. — Мне вот этот был нужен, а Морпех ваш полез.

Он кивнул в мою сторону и со стоном прислонился к стене. Ему явно становилось все хуже: лицо превратилось в пунцовую маску, а из вздувшихся вен местами начала сочиться черная слизь. Веки дрогнули, он закрыл глаза и безвольно склонил голову на бок.

— Стой! — заорал я. — Зачем ты меня ждал? Где Синеус?

— Гла… главная цель — доставить Аму…

В его горле что–то булькнуло, изо рта пошла темная пена. Ноги Хвата подогнулись, и он сполз на пол.

— Готов, — сказал Верлим, приложив палец к его шее.

Это и без слов было ясно. Некоторое время все молчали, потом Верховой недовольно поморщился и проговорил:

— Он охотился за Рокотом, потому что тот ходил в землю Мертвых. Но зачем? И при чем тут Амазонка? Ничего не понимаю.

Зато я отлично понимал: некая третья сила знает, кто такой люмен. И охотится за ним. То бишь за мной. Умирая, Хват говорил не о Марусе — он просто не успел произнести слово «амулет».

— На самом деле, все не так уж безнадежно, — с оптимизмом проговорила Раная. — Из его слов явно следует, что в монастырской библиотеке есть сведения о Кладенце.

— Похоже на то, — кивнул Верховой и посмотрел на Ранаю: — Ты обещала объяснить, почему он сдох.

— Все просто. Хват пользовался не маскировкой, а коперфусом, эликсиром иллюзии. Его делают из настоя цветов больциниума с шипами Гвэрда. А что получится, если перемешать медвежий остролист с больциниумом?

— Пожиратель… — послышался испуганный шепот Василисы. — Гордей говорил, это самая сильная отрава во всей Мелизоре, от нее нет противоядия… Но я же не знала.

— А кто тебя винит? Просто не повезло мужику. Влей мы в него эликсир правдивости позже, когда кончится действие иллюзии, он бы выжил.

Получается, зелья нужно проверять на совместимость? Вот так захочешь двойного эффекта и не поймешь, от чего кони двинул.

— И нафига, спрашивается, я столько сил в прокачку маскировки вкладываю, — проворчал Серега, — если каждый может глотнуть эликсира и зашкериться похлеще моего?

— Да хотя бы затем, что на него никаких денег не хватит, — улыбнулась Раная. — Если мы все вместе скинемся, продав нашу амуницию и оружие, то не наскребем даже на треть пузырька. Эти Вернувшиеся небедные ребята.

— Да ладно? — изумился Серый.

— А ты как хотел? Шипами называют окаменевшие когти Гвэрда. Это маленький перламутровый дракон, размером с корову, не больше. Последнего из них истребили охотники за радужной чешуей еще лет за триста до Великой Битвы. Очень редкая вещица, потому и недешевая. А больциниум можно собрать только на острове Флогис, туда не рискуют соваться даже самые отчаянные авантюристы.

— Слышал я об этом острове, — кивнул Верлим. — Жуткое место. Он на востоке находится, вечно в тумане. Там не то, что люди, даже монстры не живут. Говорят, все растения на нем хищные. Чуть зевнешь–и тебя уже до костей обглодали.

Знание мира: +1, текущее значение: 27

Пока мы решали, что делать дальше, за окном рассвело, взошло солнце. От прохлады ночного дождя не осталось и следа.

— Пора приниматься за дело, — сказал Верховой. — Мы должны отыскать эту книгу!

Молодец, все за всех решил. А о Марусе даже не вспомнил!

— Надеюсь, без меня справитесь? — нахмурился я. — В монастыре сейчас спокойно, опасности нет. А я пойду искать Аму.