Малиновка поёт лишь о любви... (СИ) - Лакомка Ната. Страница 73
Осторожное покашливание Адалмера прервало очередной затянувшийся поцелуй, грозивший перейти в нечто гораздо большее.
- Я же сказал, чтобы ты ушел! – Рик оторвался от Дьюллы и тут же кашлянул сам, отступая в сторону.
Ничего не понимая, девушка оглянулась.
Рядом с Адалмером стоял король. Лицо его величества осунулось, щеки запали, и он постарел лет на десять. Было ясно, что то, что он только что увидел, не доставило ему приятности.
Повисло неловкое молчание, но потом Дьюлла набралась смелости и заговорила:
- Простите, ваше величество. Видно, незаконнорожденные дети все с изъяном – но я люблю Рика и ни в чем не раскаиваюсь. Мне жаль, что я причинила вам боль и бросила пятно на королевскую семью. Но жизнь этого человека, - она взяла Рика за руку, и пальцы их нежно переплелись, - его жизнь для меня важнее всего на свете. И если я не буду с ним, то не буду жить вообще…
- Я же велел тебе не называть меня «ваше величество», - сказал король глухо, раскрыл объятия, и Дьюлла бросилась к нему, уткнувшись лбом ему в грудь и заплакав. – Какое безрассудство, - говорил король, гладя дочь по голове. – Почему ты не доверилась мне, почему не сказала…
- Вы не хотели меня слушать, - напомнила Дьюлла, чувствуя, что теперь ее счастье было полным. – Вы и сейчас не верите, отец. А я умоляю вас поверить мне и простить за мою любовь.
- Дьюлла, - король понизил голос, но все равно все услышали, - но ведь он… уродлив! Представь, какими могут родиться дети!
Дьюлла посмотрела на отца, а потом на Рика с веселым недоумением:
- Вы слепы, отец? Это – самый прекрасный мужчина в мире! И дети будут так же прекрасны – и душой, и телом! Но простите ли вы меня?.. Сэр Босвел только что сделал мне предложение, и я ничего не желаю так, как стать его женой. Вы благословите нас?
- Отцовское сердце сделано из воска, сказал король, снова прижимая ее к себе, – я все тебе простил, еще до того, как сэр Босвел любезно объяснил мне причины твоего поведения…
- Рик?! – Дьюлла посмотрела сияющими глазами.
- Как только его освободили от церковного покаяния, он сразу примчался ко мне, - рассказал король, - признаться, я не желал его видеть, и слушать его не хотел, но он был… весьма настойчив.
- Церковное покаяние? – девушка с беспокойством оглянулась. – Какое покаяние?
- За плотские грехи, - пояснил Рик, не сдержав улыбку. – Две недели поста и власяница – так себе наказание за удовольствие, полученное от судебного спектакля.
- Признаться, я был ужасно зол сначала, - сказал король. – И зол, и уязвлен, и опечален – даже не знаю, что больше. Но еще больше, по-моему, был зол и опечален доктор Лоренс, узнав, что его печать… позаимствовали.
- Не надо было бросать ее на столе, - фыркнула Дьюлла. – Он такой доверчивый, бедняжка!
- И милорд Вальдетюр весьма обижен и опечален, - сказал король со значением.
- Мне жаль, - быстро ответила Дьюлла,- но мое сердце никогда не будет принадлежать ему.
- Но способ сообщить ему об этом ты выбрала очень жестокий…
- Вальдетюр не держит зла на вашу дочь, - сказал Рик. – Он больше зол на меня, за то, что я не сказал ему обо всем раньше.
- Вы были удивительно скрытны, - согласился король, и в голосе его зазвучали металлические нотки.
- Но не будем же мы вспоминать об этом? – всполошилась Дьюлла, становясь между ними. - Сейчас все разрешилось, все так хорошо…
Король обуздал гнев с видимым усилием, а потом сказал:
- Пока будете жить здесь. Через год я смягчу указ о лишении привилегий, и вы сможете вернуться в столицу…
- Нет, я не хочу возвращаться, - сказала Дьюлла решительно. – Простите еще раз, отец, но столичная жизнь не для меня. Да и Рик не согласится. Ведь так? – спросила она, и Рику ничего не оставалось, как кивнуть.
- Она умеет убеждать, - сказал он.
- Но жизнь здесь… - начал король.
- Ваше величество, - перебил его Рик, - осмелюсь предложить вашей дочери и моей будущей супруге для проживания мой замок Свон. Мне кажется, ей понравится жить там.
Дьюлла ахнула:
- Свон?!
- Подарок Вальдетюра, - пояснил Рик. – Вернее, честный обмен, как он выразился. Мой брат решил, что ему, как милорду Босвелу, нужнее деревни, где возделывают лен, чем старый замок, от которого доход только с земельной ренты.
Взвизгнув, Дьюлла бросилась к нему на шею, но сразу же присмирела, вспомнив, что они не одни. Впрочем, оставалось еще одно дело…
- Могу я просить кое о чем, отец? – спросила она, взяв короля за руку.
- В разумных пределах, - проворчал тот, но было видно, что Дьюлла уже получила то, чего желала.
- Стелла-Гертруда чувствует себя несчастной, - сказала Дьюлла. - Она считает, что потеряла отцовскую любовь.
Король нахмурился и поджал губы. Дьюлла опасливо посмотрела на Рика.
- Его величество знает всё, - подтвердил он.
- Моя старшая дочь отправится в монастырь, замаливать грех убийства, - сказал король жестко. – И это не обсуждается.
- Вы вольны наказать ее, как вам угодно, - сказала Дьюлла, помолчав, - но не надо лишать детей родительской любви. Это только озлобит и подтолкнет к другим преступлениям. Мне бы не хотелось, чтобы вы были жестоким.
- Это мне решать, - сказал его величество. – А вас надо поженить завтра же, пока вы не учудили новый скандал на все королевство.
Свадьба состоялась на следующий день, и священник маленькой церкви был ошеломлен и взволнован присутствием самого короля. Молодых осыпали зерном и монетами и усадили в открытую карету, запряженную белоснежными лошадьми.
- Отец хочет праздновать до рассвета, - шепнула Дьюлла мужу, а ее рука тем временем незаметно для других и совершенно бесстыдно погладила его по внутренней стороне бедра, поднимаясь все выше.
- Ты что творишь, бесстыдница? – спросил Рик тоже шепотом, но не сделал ни попытки ее остановить.
- Да вот думаю – не надо ли нам тихонько сбежать? – спросила новобрачная, а потом опустила ресницы и с самым невинным видом, поглаживая пальчиками по восставшей мужской плоти, добавила: - Устроим оргию на всю ночь…
- Читаешь мои мысли, - ответил ей счастливый муж.
На первый взгляд, судьба двух сестер сложилась совсем несправедливо.
Дьюлла оказалась в изгнании, вышла замуж за младшего Босвела, была лишена титула герцогини и прекрасных земель с виноградниками. Многие считали замок Свон неважной им заменой, а Кривобокого Рика в качестве мужа – сущим наказанием.
Старшая принцесса провела полгода в монастыре – говорили, что она отправилась туда замаливать грехи младшей сестры, а потом вышла замуж за принца из соседнего королевства, наследника трона.
Конечно же, со временем правду о том, что произошло в королевской семье, узнали все. Но, как это всегда бывает, правда не вызвала такого потрясения и таких горячих обсуждений, как скандал с прелюбодейкой и убийством. Кое-кто и вовсе этому не поверил. Но прошел год, второй и третий, и его величество зачастил в Свон, чтобы проведать внука, а потом и внучку. Все, кто видел отпрысков четы Босвел, говорили, что дети уродились, как картинки – черноволосые, черноглазые, очень похожие на отца и… очень красивые. И все отмечали, как нежно привязаны друг к другу сэр Вальдерик и леди Дьюлла, и как удивительно, что рядом с красавицей-женой Вальдерик вовсе не кажется уродливым, а леди Дьюлла остроумна и проницательна так же, как сэр Босвел, выигравший не одну битву благодаря хитрой стратегии.
Принцесса Стелла-Гертруда – а позже и королева – так и не смогла порадовать мужа наследником, и через десять лет была разведена по булле Святого Папы. Разводиться королева не желала, и устроила настоящую войну, пытаясь удержать корону. Это не удалось, и после нескольких месяцев наступлений, отступлений и осад Стелла-Гертруда была лишена королевских привилегий и отбыла в провинциальный замок, в почетное заточение, уступив место молодой и прекрасной принцессе, которая на следующий же год родила наследного принца.