Портрет предателя (СИ) - Зеленая Марья. Страница 11
— И что дальше? — перебил генерал, нервно дергая себя за курчавую бороду.
— Ну, в общем, вырубил он меня, вот видите, какой синяк на роже? Думал, что он мне челюсть сломал, так больно рот открывать. Ан, нет, вроде цела, челюсть-то, хоть и болит так, что хоть на стену лезь. Яблоки жрать, чую, еще долго не смогу…
Солдат коснулся ладонью щеки и болезненно поморщился. Шульц вперил в него яростный взгляд.
— Так вот, потом я пришел в себя, лежу, и чувствую, как с меня стаскивают штаны. Вначале мне показалось, что это баба моя. Ну, знаете, когда я пьяный прихожу со службы… ну, то есть, на службе я, конечно же, не пью, э-э-э хм…
— Я прогоню тебя через строй! — грозно прорычал генерал.
— Виноват, вашблагородь. Так вот, я глаз чуть приоткрыл — смотрю, а это Зигурд и княжеское отродье. Ну, я решил притвориться мертвым, а то, думаю, убьют не ровен час, а у меня жена, дети… трое, мальчик и… кхе-кхе. Виноват, вашблагородь…
Шульц сверлил его яростным взглядом, скрестив руки на широкой груди.
— В общем, раздели они меня, и княжич мое барахлишко-то и нацепил. Хорошая была одежда, почти новая. Стеганку — так вообще только на прошлой неделе выдали. Удобная, жуть, а то в старой рукава были коротковаты…
Генерал закатил глаза и протяжно застонал.
— Виноват, вашблагородь. В общем, переоделся княжеский сынок и ушли они. Втроем.
— Втроем? — удивился Шульц.
— Да. И девка с ними была.
— Какая девка?
— Дык, племянница князя-то покойного. Ну, то есть тогда-то он еще не был покойным… наверное… Или уже был? Который же тогда час был? Полночь уже вроде как пробила… или я чего-то путаю…
— Куда они пошли, ёб твою мать?! — брызжа слюной, заорал генерал.
— Дык не знаю. Меня потом снова вырубило, — пробормотал солдат. — Очнулся только утром. Подумал, вот свезло-то, ночевал в княжеских покоях. Хоть и не в кровати, но и ковер тоже ничего так, мягкий такой, ворсистый… Расскажи кому — не поверят! Рожа, правда, болит, но ради такого случая… Я уже говорил, что сперва подумал, будто у меня челюсть сломана?..
— Вон! — завопил Шульц. — Или я за себя не ручаюсь!
— Виноват, вашблагородь, — пробормотал рядовой, и, подобострастно пятясь, скрылся за дверью.
Генерал медленно сделал глубокий вдох, чтобы немного успокоиться. Затем взял со стола трубку, развязал кисет и принялся тщательно набивать ее табаком. Он небрежно кивнул второму солдату — рыжему и конопатому верзиле, который вытянулся по струнке возле стены.
— А ты что видел? Докладывай!
— Так точно, Ваше Благородие! — отчеканил верзила. — Мы с сослуживцами патрулировали галерею с целью поддержания правопорядка на вверенной нам территории! Завернув за угол, мы заметили приближение Кернхарда в сопровождении двух неустановленных лиц!
— И почему же вы их отпустили? — поднял бровь Шульц, размеренными движениями утрамбовывая табак.
— Данные лица были обозначены согласно заранее установленным договоренностям посредством нарукавной повязки желтого цвета. Кроме того, подозреваемый Кернхард дал верный отзыв на пароль «За Хейдерон».
— Но княжеского выродка или девку вы могли-то узнать! — прорычал Шульц. — Их рожи чуть ли не на каждом заборе намалеваны!
— Никак нет, Ваше Благородие! — гаркнул солдат. — Лица данных лиц были скрыты головными уборами, в виде капюшона и шлема, что значительно затруднило установление их личностей!
— То есть, вы их отпустили? — гневно пророкотал генерал. — Просто так взяли, и отпустили!
— К сожалению, на тот момент у нас не было достаточно оснований для задержания данных подозреваемых, — расстроенно пробубнил рыжий.
— Ладно, — махнул рукой генерал. — Свободен!
Солдат резко вскинул в воздух сжатый кулак и чеканным шагом вышел за дверь.
Шульц повернулся к майору, лысеющему мужчине лет сорока с маленькими крысиными глазками.
— Поздравляю, Бергманн, у вас служат одни идиоты! — с горькой иронией бросил генерал. — Упустили княжеских деток! Что за кретины!
Майор виновато пожал плечами.
— Кто же знал, что Кернхард окажется предателем?
Шульц нервно погладил пальцами полированные бока трубки, напряженно о чем-то размышляя.
— Нет. Я в это не верю, — наконец, вымолвил он. — Мы знакомы много лет, мы выросли в одной деревне. Я знаю, что ангалонцы сделали с его семьей. Он всегда их люто ненавидел… Он не мог предать нас.
— Но как вы тогда объясните его поступок? — спросил Бергманн, вперив в собеседника лихорадочно поблескивающие глаза.
Генерал рассеянно уставился в окно, наблюдая за упражняющимися на плацу солдатами.
— Пока не знаю. Но обязательно это выясню! — сказал он.
— Может, он хочет получить награду за княжеских отпрысков? — предположил майор.
— Возможно, — вздохнул Шульц. — Но верится с трудом. После нашей победы он и так мог бы иметь все, что пожелает.
Бергманн нервно пригладил остатки волос, тщетно пытаясь прикрыть ими намечающуюся лысину.
— Хоть операция и прошла успешно, до окончательной победы еще далеко, — заметил он.
— Вы правы, — согласился Шульц. — Победу будем праздновать, когда остатки ангалонской знати либо покорятся нам, либо будут уничтожены.
— Чтобы дворяне признали нашу власть, все законные наследники Фьораванти должны быть мертвы. Иначе они будут вечно сеять смуту, козыряя своими правами на трон.
Генерал резко повернулся к майору.
— Вот именно! Поэтому немедленно разыщите Себастьяна и доставьте его мне — живым, или мертвым! Кернхарда и девки это тоже касается. Прикажите вашим людям прочесать город и порт! Перекройте все выезды! Пошлите гонцов в другие города и на граничные заставы! Не дайте им уйти!
— Есть, Ваше Благородие! — отчеканил Бергманн.
— Расклейте объявления о розыске! Предложите пятьсот, нет, лучше тысячу золотых за их головы.
— Будет сделано!
Шульц на несколько секунд задумался.
— Кернхарда в объявлении не упоминайте, — велел он. — Дадим ему шанс самому выдать нам беглецов.
— Мы должны схватить его, если он объявится? — прищурил крысиные глазки майор.
— Разумеется, — кивнул генерал.
— Будет исполнено, Ваше Благородие! — щелкнул каблуками Бергманн и вышел из кабинета.
Генерал долго смотрел в окно, вертя в руках незажженную трубку.
— Эх, Зигурд, Зигурд, что же ты наделал? — задумчиво пробормотал он.
13. Подготовка к путешествию
Себастьян и Доминика лежали на узкой кровати, тесно прижавшись друг к другу. В комнате царила кромешная тьма. Девушка лежала спиной к возлюбленному, и он обнимал ее рукой, чтобы она не скатилась с постели. Он уткнулся носом в ее шею и жадно вдыхал терпкий аромат девичьего тела, смешанный с запахом ландыша — ее любимых духов. Юноша прикоснулся губами к линии роста волос, а ладонью накрыл ее грудь. Сквозь ткань блузки он ощутил, как напряглись ее соски.
— Не надо, — прошептала Доминика, отодвигая его руку.
— Почему? — выдохнул Себастьян ей на ухо.
— Он же все слышит!
— Я все слышу! — подтвердил Зигурд с соседней койки.
— Черт бы тебя побрал! — выругался юноша. — Ты не можешь пойти ночевать в другое место?
— Нет, — отрезал хейдеронец.
***
После полудня Зигурд вернулся из города и бросил на стол желтоватую бумажку.
— Полюбуйтесь! — хмуро сказал он.
Доминика и Себастьян взглянули на листовку.
«Внимание!
За тяжкие преступления против народа Монтерры разыскиваются Себастьян Фьораванти и Доминика Белличини.
Награда 1000 золотых.
Лица, укрывающие сих преступников, будут покараны смертью!
За Хейдерон!»
Далее следовали довольно подробные изображения беглецов, по всей видимости, тщательно срисованные с портретов, украшающих стены дворца.
— Тысяча золотых — эта огромная прорва денег! — заметил Себастьян, внимательно рассматривая объявление.
— Огромная, — согласился Зигурд.
Он снял с плеча тяжелую сумку и поставил ее на стул.