Неправильная ведьмочка, или Некромант на задании (СИ) - Никитин Виктория. Страница 42

Я сжала ладонь Проводника, ощутив его трепет, его лёгкое беспокойство и безграничную веру в меня. Были и другие чувства, чувства, которые удивляли и шокировали, чувства, которые я пока не должна была видеть, о которых пока не должна была знать, и я откинула их, не став погружаться глубже, ощутив напоследок лёгкую волну благодарности. Я шагнула. Шагнула в тёмный туман, соприкоснувшись с тонкими крылышками хранителя. Нежное касание к лицу, невесомость, полёт и вознесение.

— Пошли — шёпот Никиты и его рука, сжимающая мою руку, рывок вниз и приземление.

Я моргнула, ощутив тяжесть тела, ощутив подушки под ногами, ощутив запах благовоний, тепло от камина, мерцание свечей, далёкий гул города за окном, лай Цербера на втором этаже и увидела глаза Никиты. От трав и галлюциногенов, содержавшихся в них, его зрачки расширились, практически полностью заполняя радужку, становясь чёрными.

— Первая ступень и первый мир пройдены, но путь ведёт дальше — заговорил Никита спокойным голосом, поднял зелёную гранулу, зажёг, распространяя в воздухе ароматы сандала и лемонграсса и также кинул её в чашу к догорающим двум гранулам. Зелёное пятно расплылось по маслянистой плёнке, смешиваясь с остальными, окрашивая жидкость в пурпурно-чёрный цвет. — Третий мир, соприкасающийся с нашим — это мир, называемый Подреальность. Мифическая, страшная, искорёженная и чуждая нам реальность. Полуматериальная, полуреальная, осколок когда-то существовавшего мира, который когда-то соприкоснулся с нашим. Его называют миром Некромантов, лишь потому что это мир смерти. Мир прокажённых, мир демонов и смертоносных сущностей, мир, где правит насилие и вечная охота. Это мир охотников и мир жертв, в том мире нет других ролей, убить или быть убитым — единственная участь. Твари того мира могут проникать в наш, также как и мы можем проникать в их мир. Путешествовать, чтобы подчинить их, чтобы использовать в своих целях, ради охоты. Мы даём им кровь и смерть, они нам дополнительную силу. Их можно подчинить ритуалом, можно призвать и привязать проклятием, но лишь некроманты способны их уничтожить или вышвырнуть обратно в подреальность, туда, где им и место. Этот мир — третий путь к постижению силы, силы и самой сути смерти, сути некромантии. Подреальность подчиняется лишь сильнейшим, лишь сильнейших она пропускает через свои чертоги, позволяя освободиться от оков материальности. Через дух и страх, через боль и силу к свободе всего лишь шаг. Освободись от оков, переступи через боль и тебе откроется путь в пустоту. Протяни руку — приказал он резко, и я подчинилась, я знала, что сейчас будет, знала в теории, но оказалась не готова к практике.

Никита взял костяной кинжал из деревянного ларца, свободной рукой крепко сжал мою руку, раскрывая ладонь.

— Кинжал из кости демона, пойманного в подреальности, кинжал выточенный в крови Тёмных Охотников и напитанный силой Маары — резкое движение и на удивление острое лезвие полоснуло по ладони, вспарывая кожу. Красная кровь тонкой струйкой полилась в чашу, делая жидкость ещё чернее. — Пропуск в мир Подреальности лежит через боль — на раскрытую ладонь посыпался какой-то зелёный порошок, и рука прострельнула болью. — Боль такая же иллюзия, как и всё остальное, сила некромантии окроплена в сакральности смерти, во сне внутри сна, в переходе через грань, к третьей ступени перед перерождением. Перерождение — это боль — поверх раны лёг небольшой острый камень, Никита закрыл мою ладонь, заставив сжав камень в руке — держи и не выпускай до самого конца — приказал он, кладя мою руку себе на колени.

Быстрым, точным движением он отодвинул чашу, рывок с его стороны и он сел ближе, настолько близко, что я чувствовала его дыхание на своей коже. Ладонь пылала от адской боли, растекаясь жидким пламенем вверх по руке, выше в плечо и разливаясь лавой по телу. Дыхание Никиты, горячее, обжигающее и его чёрные глаза, словно два провала в пустоту.

— Иди — прошептал он, раскрываясь, призывая раскрыться и меня — позволь этому миру проникнуть в тебя, и ты шагни в него. Стань одним целым с силой, и она станет твоим щитом. — его губы еле-еле шевелились, казалось, я слышу его мысли. И я последовала за ним.

Взревел свет свеч, заливая пространство радужным маревом, и я шагнула в пламя.

Сожжённый за живо мир, мир боли и страданий, мир, утонувший в крови своих собственных обитателей. Красное солнце за алыми облаками окрашивало всё вокруг в багряный цвет крови. Разрушенные здания, развалившиеся замки и крепости в груде чёрного песка, потрескавшаяся от жара земля, бритвенно-острые скалы, словно клыки неведомого зверя вспарывали алое небо тёмными пиками. Чёрный лес с проклятыми деревьями, ядовитыми растениями и выгоревшей травой. Этот мир полыхал в пожарах страданий и жестокости. Какова его история, никто не знал, мы не знали даже, когда наши миры соприкоснулись и этот мир, словно паразит присосался к нашему. Но две реальности соприкоснулись и твари Подреальности получили доступ в наш мир через ненависть и пороки. Их призывают во служение, их порабощают, и они вырываются на свободу, принося с собой смерть и реки крови. Кто-то называет их демонами, кто-то зверями, кто-то просто тварями, но все жаждут заполучить их подчинения, так как нет лучше и беспощаднее убийц, чем твари Подреальности. Они смертоносны в своей силе, в своей магии и своей иллюзорности. Лишь некроманты способны справиться с ними, лишь некромантам ведом путь в этот мир, в мир где правит смерть, в мир, где смерть — это избавление и единственная достойная плата за жизнь.

С гор подул обжигающий горячий ветер, принося с собой прогорклый запах горелой плоти вперемешку с серой. Затянутое вечными тучами небо разрезала огненная молния. Где-то за лесом прогромыхал гром и затрубил охотничий рог. Лай сторожевых собак, смех Тёмных Охотников и задушенный крик боли и страха. Это место дышало болью, страхом и вечной борьбой, прятавшейся за призрачным туманом вечного спокойствия. Подреальность жила своей обычной жизнью, а существа, населяющие её, бесновались от наслаждения, полученного от страданий других. Тут не было мира, не существовало равенства и свода правил. Тут были лишь охотники и жертвы, действовал лишь закон выживания. Сам воздух дребезжал кроваво-красным маревом, окрашивающим пространство во все оттенки оранжевого, так похожим на сотни полыхающих пожаров. Ад. Именно так именовали это место религиозные фолианты и не ошибались. Если где-то и существовал Ад, то он точно обосновался в этом Богом забытом месте.

— Этот мир соткан из иллюзий и материи — Никита подошёл ко мне, оказавшись в своём привычном обличии, изменилась лишь его одежда, представляющая из себя что-то невообразимое между старинным камзолом из чёрной замши, высоких ботфортов и стимпанк элементов.

Этот облик делал его строже, взрослее и в тоже время более привлекательным, даже не думала, что ему могут пойти такие вещи. Я осмотрела себя, мягко улыбнувшись и своему новому облику. Замшевые штаны и жилет с золотыми заклёпками, мягкие сапоги, и волосы собраны в высокий хвост. Весь образ напоминал какой-то фэнтзийный костюм наёмников. Этот стиль смотрелся так неуместно среди этого пейзажа разрухи и смерти, и в тоже время почему-то казался абсолютно естественным.

— Всё, что ты видишь — мы стояли на уступе высокой скалы, и Никита обвёл рукой полыхающий мир — реально и в тоже время иллюзорно. Из-за своей структуры этот мир позволяет находиться тут в двух ипостасях, на уровне тонкой материи, или эфирного тела, как сейчас, но также иногда и лишь самые сильные могут открывать сюда порталы и проникать во плоти. Но даже если мы тут всего лишь сознанием, этот мир так же опасен, как если бы были во плоти. Умрёшь тут, умрёшь и в нашей реальности.

Я кивнула под его строгим взглядом, сейчас его глаза светились зелёным свечением некромантической силы.

— Проход там — он указал за спину, и развернувшись, я обомлела от узнавания.

Узкая тропа вела на вершину горы, где на самом её пике находился знаменитый багровый замок Ашаран. Из его семи пиковых башен исходило яркое семицветное сияние, стройным радужным потоком теряясь в небосводе. Это был портал между нашими мирами, место прохода, где Подреальность и наш мир соприкасаются и практически проникают друг в друга.