Люди, дружившие со смертью (СИ) - Марченко Андрей Михайлович "Lawrence". Страница 31

Ади защелкал пальцами и нахмурил лоб, пытаясь вспомнить.

— Черти! — выпалил Анно.

— Да какие черти, — обиделся Ади. — Козы… Ну этот святой муж и вопрошает — что там нарисовано… Ну я ему и заявляю: козел! Он говорит, мол, может не козел, а козочки?..

— А ты?..

— А я ему и отвечаю: козел старый, ты долго надо мной издеваться будешь?..

Дальше смеялась вся наша компания. Затем Ади вытер проступившие слезы и продолжил:

— Короче, в монастырь меня не взяли. Так я оказался в кадетском училище… Учился так себе — это Зепп угадал. Но я знаю, кто наверняка был отличником. Дже, ты хоть раз проваливался на экзамене? Стоял в углу?..

Все посчитали это очень смешным, и засмеялись пуще прежнего.

— …а меж тем, — начал я, — самое первое испытание я в жизни провалил…

— Да ну?

— Было мне, пожалуй, лет пять, тоже привели меня в школу. Только у меня была старуха-директриса, да и картинок побольше. Показывают на одну, говорят — сколько здесь людей?..

— А там вообще были люди?..

— Ага. Один… Ну я так и сказал. Показывают другую — говорят, а тут сколько… А картинка была препаскуднейшая — там какая-то гулянка: кто-то танцует, один с лютней входит, двое за самогоном побежали… Пытаюсь их сосчитать, но сбиваюсь постоянно. Ну ей надоело ждать, и она определила меня в последний класс…

— И сколько там было?

— Классов или людей?

— Людей…

— Я потом посчитал — семнадцать… Но дело в том, что старуха мне сказала, какого ответа она ждала…

Я сделал паузу, ожидая, что кто-то ответит за меня. Но они молчали — смех затих, остались только улыбки. На вопрос, поставленный много лет назад, мне пришлось отвечать самому:

— «Много»… Не число, не семнадцать — ребенку в пять лет не положено таких цифр знать. А всего лишь «много»… Зато эта ошибка мне пошла на пользу. В том году набирали три класса. Два из них вели заслуженные старые карги. А последний — девчонка, чуть постарше крайнего класса нашей школы. И если те два класса ходили по струнке и получали за малейшую шалость, девушка та доброты душевной не утратила и разрешала нам многое. До сих пор помню, как мы осенью бегали по двору школы, а сверстники смотрели в окна. Их из здания не выпускали…

— Логично, Дже, логично… Ты до сих пор не держишься в рамках.

— На всякого мудреца довольно простоты?… Я вам скажу, что лучше ума хорошо наполненного — разум хорошо устроенный. Ибо такому достаточно знать только принцип, чтоб восстановить картину…

Анно посмотрел на звезды и указал нам на восток.

— Впрочем, к делу… Мне кажется, самое время. Луна взойдет там через час. Затем, через два часа, зайдет уже на том берегу. Все эти часы мы должны быть под водой. За это время можно будет пройти под озером два раза. Должны успеть, если за корягу не зацепимся…

Над водой стал подыматься туман — пока еще не густой, и высотой может быть в четверть сажени.

— Гляди, как хорошо, — заметил Анно. — И туман нам в помощь.

Я был настроен гораздо прагматичней:

— Не расслабляться, рядовой… Если не видят тебя, значит, и не видишь ты.

Мы поднялись, разделись, связали вещи и оружие в узлы, затолкали их в лодку, растерлись самогоном.

— Поехали… — скомандовал Ади.

Для спуска лодки Анно проложил доски, приделал к бортам колеса от телеги, которые уже в воде снял и выбросил.

Вместо фонаря Зепп собрал какой-то раствор, залил его в банку, а банку закупорил. Уже под водой, внутри корабля он потряс ее, и она начала светить. Светила она совсем неярко, только чтоб разогнать мрак внутри лодки. Через мутную воду с поверхности наше свечение было неразличимо.

Рядом с лампой стояли песочные часы. Зепп был капитаном этого корабля, из-за сломанной руки он не мог грести, поэтому только командовал.

Когда корабль спускали на воду, Зепп был уже внутри. Троим пришлось подныривать под лодку. Последним это сделал Анно, убедившись, что крыша лодки не выступает из воды.

— Нормально, — заметил Зепп. Когда Анно занял свое место, он сверился по мерному шесту. — Погрузились еще на полпяди… Поехали что ли…

Под водой мы говорили мало и все больше шепотом. Вероятно, нас все равно бы не услышали, даже если бы мы орали благим матом. Но это было совершенно лишним — мы и так слышали друг друга.

Но разбуженные рыбы подплывали к нам, смотрели на диковинку, провожали нас, норовили попробовать на вкус, затем теряли к нам интерес, разворачивались и спешили назад.

Мне казалось, из мутной воды что-то смотрит на нас, что-то несоизмеримо более умное и сильное, чем рыбы. То ли души утопленников, то ли разбуженная нечисть. Но на нас она не напала, вероятно, сочтя нас несъедобными или даже заразными безумцами.

Уже через час мы опять увидели дно.

— Сейчас?.. — спросил Ади.

Я покачал головой:

— Обожди.

Еще с час мы сидели в темноте, на глубине полвершка от уровня человека — ни дать не взять покойники. За это время воздух стал густым и вязким. В лодке было холодно, ноги в воде просто стыли.

Свет в банке Зеппа почти погас, едва теплился, но нам хватало и его. А что нам рассматривать?

— Пора, — наконец сказал я.

Я протянул Ади флягу с самогоном — он глотнул его, потом закусил воздухом, выплюнул в нас перегаром и ушел в воду. Через несколько минут он постучал к нам в лодку — можно было выходить.

Нырнул я, с пакетами оружия и одежды. Ади встретил меня еще под водой, помогая подняться на поверхность.

Мы всплыли. Я удивился — как же хорошо пахнет. Отчего я не замечал этого три часа назад?

Я огляделся — луна еще не зашла, но уже ушла за лесок, поэтому нам она не мешала.

Мгновением позже рядом с нами появились братья Гамм — Анно придерживал Зеппа.

К поверхности от лодки тянулась тонкая струйка пузырьков. Покидая корабль, Зепп открыл заранее приготовленное отверстие. Лодка теряла воздух и медленно опускалась на дно.

После тьмы под водой, скупой ночной свет казался очень ярким и даже резал глаза. Стараясь сохранить глаза, привыкшие к темноте, я один глаз закрыл, а второй прижмурил.

Дальше мы пробирались камышами — я и Ади спереди, затем Зепп и Анно замыкающим. Вероятно, мы представляли забавное зрелище — голышом, но с оружием в руках. Мы нашли выход на сушу — не песок, а склон, поросший травой, так что за следы опасаться не приходилось.

Людей поблизости не было, и мы оделись. Зепп, поколдовав с алармами нашел две магические ловушки, которые мы легко обошли. Ади нашел еще одну обыкновенную растяжку с подвешенным бревном, и хотел ее перетянуть, но я отговорил. Переговаривались мы с ним ручным кодом, и братья смотрели на нас как на полоумных.

В милях двух дальше по берегу горел костер, но с молчаливого согласия мы решили на огонек не заглядывать, и аккуратно его обошли

За пару часов мы сделали мили четыре и были уже в безопасности. Потом мы вышли на какую-то дорогу. Я обернулся — за лесами и холмами Тиира уже не было видно. Зато солнце уже подсвечивало горизонт откуда-то снизу.

Пройдя еще миль пять, мы распрощались: Ади не терпелось продолжить свой путь, и он хотел зайти в деревню, чтобы купить хоть какую-то клячу, а если не получится, то осла или козу с тележкой. Братья Гамм были того мнения, что им лучше еще с неделю двигаться полями и оврагами.

Наше бегство осталось незамеченным — в городе никто не поднял тревоги. Как я узнал после, Тиир пробыл на осадном положении полтора месяца — город прочесали с востока на запад, от подвалов до флюгеров, но ничего не нашли и начали прочесывать второй раз. Но народец этого не вынес, и действующего сатрапа прокатили на выборах.

Что-то в городе, говорят, поменялось, но я не знаю, что именно, насколько и в какую сторону. Думаю, что особо ничего, ибо деспотия она и есть деспотия.

Братьев Гамм я больше не встречал, но слышал, что они пребывали в добром здравии, хотя Анно осел в каком-то городе, а Зепп продолжает колесить миром.

Про них рассказывают сотни историй.