Обман Розы (СИ) - Лакомка Ната. Страница 27
Она ахнула, изогнувшись всем телом, когда он коснулся ее языком, и вцепилась ему в волосы на затылке, но уже не отталкивая, а притягивая его к себе. Этьен удвоил старания и был вознагражден уже ее стонами.
Он искренне не понимал, почему она так сопротивляется. Ведь она хотела его – ее тело ясно говорило об этом. Продолжая ласкать ее языком, он попытался пробраться пальцем внутрь, где все было горячо, и влажно, и нежно, как лепестки розы… Надо распалить ее, чтобы все страхи ушли, а потом…
- Нет! Нет! Пожалуйста! – закричала она и взбрыкнула с такой силой, что у Этьена зазвенело в голове, когда она попала ему пяткой по уху.
- За что?! – возмутился он, вставая на колени, а женщина уже отползала, помогая себе локтями.
Она уперлась в спинку кровати и остановилась, затаившись.
Глядя на женщину – испуганную, бледную, судорожно прижимающую к груди рубашку, Этьен вдруг все понял.
Да ведь она – девственница. Мошенница – девственница.
То, какая она тугая внутри, как трепетно и испуганно принимает ласки, как от нее веет невинностью – он должен был сразу ее разгадать. А вместо этого…
- Чего ты испугалась? – спросил он хрипло, потому что голос внезапно подвел. – Разве я сделал тебе больно?
- Я просила… - она сверкнула на него глазами из-под темной волны распущенных волос. – Доктор запретил мне…
- Но мы же не нарушили его запрета, - пустился Этьен на хитрость, потому что чувствовал, что умрет, если не прикоснется сейчас к этому красивому, невинному телу. – Скажи, чего ты хочешь, и чего не хочешь – и мы закончим то, что так хорошо начали… Мне казалось, тебе очень нравилось, когда я…
- Давайте остановимся? – взмолилась она почти со слезами, и Этьен сдался.
Невозможно было настаивать, когда она просила, когда так смотрела на него.
- Хорошо, - сказал он с тупой обреченностью и рухнул на постель спиной. – Остановимся. Успокоимся, если получится, - тут он потер свой живот и немного ниже, - и будем спать. Как ангелочки.
Он прикрылся одеялом, закрыл глаза и честно попытался представить холеную физиономию его высочества принца Франца-Иосифа, чтобы справиться с вожделением.
Тихо хлопнула дверь, и Этьен вскочил в постели.
Комната была пуста. Лисичка-обманщица убежала, прихватив халат, который до этого лежал в кресле.
Этьен подавил желание сорваться следом и прежде всего оделся – натянул штаны и накинул рубашку. Вряд ли мать поймет, если увидит как он голышом носится по дому в поисках жены.
Заглянув в гостиную, граф никого там не обнаружил. Не было лже-Розалин и в столовой, и в библиотеке, и в бильярдной…
Сбежала?..
Но куда она могла сбежать в халате? Ее манто (вернее, манто Розалин) осталось в гардеробной…
После получаса скитания по дому, Этьен догадался заглянуть в кухню и обнаружил беглянку. Она спала на крохотном диванчике в углу, свернувшись клубочком и зажав ладони между коленями.
Граф присел на корточки, заглядывая женщине в лицо.
Самое лучшее было бы и дальше думать о принце Франце-Иосифе, чтобы окончательно избавиться от плотского желания, но Этьен принялся думать совсем о другом.
Неужели – девственница?..
Но она хочет его, он уверен. А он хочет ее. Она не так бы стонала, займись он с ней любовью по-настоящему.
Но она - девушка. Неужели – девушка?
Розалин сошла с ума, если подсунула ему девственницу вместо себя.
Но теперь Этьен был уверен, что за подменой стояла именно злая воля Розалин. Потому что если бы девушка была мошенницей, она бы позаботилась избавиться от такого явного свидетельства, что она – не графиня. Чем же Розалин ее взяла? Подкупила? Угрожала? От жены Этьен мог ожидать и угроз.
Он смотрел на тонкий профиль незнакомки, так похожей на его мечту, и размышлял - признается ли она ему, если он скажет, что разгадал ее план. Что будет делать – плакать, все отрицать? А вдруг сбежит?..
От этой мысли в груди похолодело, и Этьен отчетливо понял, что не желает, чтобы эта женщина исчезла из его жизни. Просто не желает – и всё.
- Хорошо, пусть будет, как ты захочешь, - сказал он ей, хотя она не могла его слышать.
Потом придвинулся поближе, чтобы вдохнуть аромат ее тела, и уткнулся лицом ей в распущенные волосы. Она пахла, как цветок, и была такой же свежей.
Подумать только – девственница! И там еще никого не было… Опасное открытие. Потому что Этьену сразу захотелось быть первым.
Солнце светило в окно, прямо мне в лицо, и я сначала постаралась спрятаться от солнечного света, а потом со вздохом открыла глаза. Спать на крохотном диванчике было не очень удобно – ноги совсем затекли. Я села, потягиваясь, и едва не толкнула коленом в плечо Этьена, который сидел на полу, положив голову на подлокотник дивана и… преспокойно спал.
Мне тут же вспомнились страстные безумия прошлой ночи, и я вскочила, чтобы убежать подальше от этого человека, но на пороге кухни остановилась и оглянулась.
Куда мне бежать? Обратно в театр?
Я смотрела на мужа графини де ла Мар и думала, что он просидел возле меня остаток ночи, но не стал будить. А там, в спальне… Так ли была я испугана его страсть? Или больше – обижена, что эту страсть он испытывал не ко мне, а к своей жене… к прекрасной Розалин… И Роза Дюваль – лишняя в их любовном союзе.
В кухне было прохладно, и я, поколебавшись, принесла из спальни плед и укрыла Этьена, стараясь действовать осторожно, чтобы его не разбудить. Еще одна подобная ночь – и я не знаю, как буду смотреть ему в глаза. Потому что главная ответственность за всё лежит на мне, ведь это я – обманщица, а он…
Я ощутила болезненный укол в сердце. Этот мужчина никогда не принадлежал мне, и никогда не будет моим. И как бы артишок не прикидывался цветком, на деле он – всего лишь садовая колючка, которую полагается мариновать в масле и уксусе.
Поднявшись в спальню, я оделась и причесалась, и когда посмотрела в зеркало, почувствовала себя увереннее. Еще два-три дня, и граф де ла Мар с родителями уедут, и я смогу дождаться возвращения графини.
За завтраком я старалась вести себя как можно спокойнее, как будто ночью между мною и графом ничего не произошло, хотя всё время ловила на себе его взгляды, и от этого мое бедное сердце то замирало, то пускалось вскачь.
Сесиль выскочила на крыльцо, встречая почтальона, и принесла газету месье Аржансону и конверт для Этьена.
Я заметила, как граф нахмурился, разглядывая печать, и София тоже это заметила.
- Что там такое? – спросила она встревожено.
- Не знаю, - он пожал плечами, разрывая конверт и не дожидаясь, пока Сесиль подаст ему нож для писчей бумаги. – Письмо из императорской канцелярии…
Месье Огюст отложил газету, и мы втроем воззрились на Этьена, пока он читал послание. Брови его все больше сходились к переносью, а дочитав, он досадливо дернул углом рта, быстро посмотрел на меня и отвел глаза.
- Император приказывает вернуться в столицу, - сказал он, бросая письмо на стол и вставая.
Засунув руки в карманы брюк он прошелся по гостиной, в то время, как София взяла письмо и пододвинулась к мужу, чтобы он тоже мог прочитать. В отличие от Этьена, лица Аржансонов посветлели, а София даже улыбнулась и протянула письмо мне.
- Так это замечательно, Этьен! – произнесла она с энтузиазмом. – Вот и хорошо! Вернемся все вместе!
Вернемся… вместе?
Я развернула плотную бумагу с золотым императорским гербом. В самых изысканных и витиеватых выражениях графу де ла Мар предлагалось приехать в столицу, чтобы участвовать в придворных праздниках, а также в ралли, которое состоится в будущем месяце. При этом настоятельно рекомендовалось приехать вместе с женой – с Розалин де ла Мар.