Мятежники (СИ) - Яхина Ирина. Страница 68

— На людей и оборотней вам плевать, Ваша Светлость, вам нужна только власть. Не удивлюсь, если народ посчитает, что не без вашей помощи и король Фредерик не смог обзавестись наследником мужского пола.

Герцог подошёл и поднял руку. Рагнар, побледневший, как снег, плечом встал между ними. Агнея понимала, что прикажи сейчас Хардальф немедленно казнить её, маленькая аквалонская гвардия не спасёт ни её, ни своего лорда.

— Ваша Светлость, миледи, лорды, — кашлянул старый Василиск, — будем благоразумны.

— Темница прибавляет разума, — холодно заметил герцог, отступил, взяв себя в руки, — и смирения. Там мы сможем поговорить с миледи и её людьми более обстоятельно.

Агнея подняла подбородок. Пытать пленную леди? Это не добавило бы ему благородства в глазах соратников. Только когда герцог велел позвать остальных пленных драконов, Агнея по-настоящему испугалась. Она представила Хилля, вздёрнутого на дыбе, и внутренности скрутило тугим узлом.

— Ваша милость, лорд Хардальф, — Агнея не могла смотреть в глаза герцогу. — Прошу извинить, необдуманные обвинения удел черни.

Не присутствуй при этом разговоре столько офицеров и северяне, герцог бы расправился с мятежницей тотчас, но она была слишком ценной заложницей.

Когда Рагнар провожал Агнею с допроса, она слышала за спиной разговор со старым Василиском:

— Первая королева, мать Севульфа была южанкой, с кровью Драгомунда. Кто знал, что оборотни вернутся в королевскую семью через женский род, ведь думали, что пламя наследуют только мужи. Все беды Севульфов от баб. Сдаётся мне, что герцог и впрямь знал о принце Севериане и раньше.

Агнея кляла свой несдержанный язык.

Темницы в Топорном Ущелье не было. Под тюремную камеру приспособили отдельную келью, пустую, холодную, с маленьким окошком и двумя койками. На одну положили раненого Сева, и Агнея сидела возле него всю ночь. Старый добрый Алвис сделал всё, что мог, но юноша уже не приходил в себя.

— Это я во всём виновата. Вам нужно было улететь сразу. Я всех подвела.

— Не говорите глупости, ваша милость, — Хилль поднял Агнею, осторожно поддерживая под здоровую руку. На нём самом красовались кандалы. Два кольца из особого чёрного сплава, изобретение южан, надетых на согнутую руку. Обернёшься — и раздерёшь крыло в клочья. Агнею оставили свободной, раненая рука всё равно не позволила бы ей улететь, ограничили обещанием и порукой Рагнара не пытаться сбежать или вернуться к Чёрному Принцу. — Не улетели бы мы от вас. Это так вы про нас думаете? Удрать? Севу уже не помочь. Алвис сказал, что до утра ему не дожить. А вы, если будете гробить себя, тоже сляжете. У вас уже жар.

— Хилль, — Агнея не выдержала и всхлипнула. Мутило, рука стала совсем горячей и непослушной. — Я всё не так делаю, а я не имею права на ошибки, за которые другие платят жизнями.

— Вы сами для начала не помирайте, ладно? — Хилль попытался пошутить. — Вам в тепло бы. Рагнар ведь договорился, чтобы вам комнату дали теплую, пойдите.

— Не хочу его видеть.

— Нам тогда хоть не на полу спать. А? И Алвис рядом будет. Тесно здесь.

Агнея осмотрела серые стены кельи. Другой парень сидел, поджав ноги у окна, третий — свернулся клубком в углу свободной лежанки.

Дверь кельи распахнулась сама. За порогом ждали два стражника из гвардии Аквалона и молодой сэр Андерс. С тех пор, как Агнея увидела юного рыцаря, стоящего за спиной отца на допросе графа, Андерс следовал по пятам, с таким сосредоточенным выражением, будто она нарочно подкинула ему задачку, которую он никак не мог ни решить, ни бросить, сам вызвался охранять пленников и следил за драконами всё время, пока старый Алвис перевязывал им раны.

Агнея отпустила Хилля, ноги дрожали и стены поплыли. Рыцарь подхватил её на руки, стражник отстранил его:

— Куда ты, хромой? Давай мне.

Агнея безразлично приняла чужую руку и подняла взгляд на юного рыцаря, вежливо кивнула ему:

— Как ваша нога, сэр Андерс?

— Благодарю, я уже могу скакать верхом. Мне седло приспособили. — Пленница впервые заговорила с сыном Василиска, и юный Андерс смотрел на неё насторожённо, словно ожидая подвоха. Агнея не вслушивалась в ответ.

Навстречу оборотень герцога, Агнея вспомнила его среди свиты, вёл Розамунду с чёрным кольцом на локте. Королевский оборотень в рыжем, видимо, почувствовал и опознал драконицу в толпе. Волосы у неё были растрепаны, на губе кровоподтёк.

Агатовая вскинула хмурый горящий взгляд на Агнею, вырвалась из рук охранника, сама вошла в келью и вжалась в угол комнаты.

Королевский оборотень повернулся к остальным, замер, отшатнулся и побледнел:

— Хилль?!

Малыш зло всматривался в лицо офицера:

— Сэр Титос. Приветствую вас. Каково вам в шкуре предателя? Не жмёт?

Краски вернулись к лицу офицера.

— Малыш?

— Я уже не Малыш, как видишь. — Губа Хилля вдруг вздрогнула, злость сменилась тихой яростью: — Это ты. Я помню. Они ведь спасли твою поганую голову. Ты пришел со Сверром, а Хилльгерт — нет.

Он кинулся на сэра Титоса и врезался плечом рыцарю-оборотню в грудь. От удара тот растерянно оступился назад и ничем не ответил. Стражники вцепились в Хилля. Агнея видела, что он готов сейчас наплевать на потерянные крылья, обернуться, лишь бы достать предателя, и встала между ними. Хилльберта затолкали обратно в камеру, хлопнула дверь. Агнею повели прочь.

— Ты ведь был у нас! — голос Хилля глох в коридоре. — Ты ел наш хлеб! Ты знал. Лучше бы это ты сдох тогда…

— Я выполнил приказ, — огрызнулся сэр Титос, хотя Хилль уже не мог слышать ответа.

Агнея зажмурилась, слёзы беззвучно скользнули по щеке. Она поняла, что рыцарь принял вначале Малыша за погибшего старшего брата.

— Какие чудеса вытворяют приказы, — грустно заметила она, когда они вышли на свет перехода. — Потомственный драконоборец воюет в королевской армии вместе с драконом, а оборотни жгут своих же сородичей.

Андерс нахмурился. Сэр Титос, ведущий под руку Агнею, скрипнул зубами:

— У короля моя жена и дочь. Они последние из нашей семьи. И ради них я сделаю всё что угодно.

— Хилльберт теперь тоже последний. Благодаря и вам. Сэр Титос, на что теперь готовы эти мальчишки, которых вы лишили всего?

Младший Василиск упрямо хромал за аквалонскими воинами и драконами до самой комнаты. Постоял молча, переминаясь, стараясь не нагружать больную ногу, пока Агнею устроили в кресле у камина. Сэр Титос не проронил больше не звука. Учтиво усадил Агнею в кресло и удалился.

Её трясло. Стражники вышли, а Андерс так и остался в дверях. Агнея мельком глянула на юношу, он, кажется, что-то хотел сказать, потом уставился на истертый ковёр на полу. Самой говорить ни о чём не хотелось. Стыдно было греться у огня, когда Сев умирал на жёсткой койке, а Хилль бродил по келье, превратившейся в тюремную камеру.

Сидя у камина Агнея разрывалась между страстным желанием раствориться в ласке тепла и чувством вины. Жар огня окутывал, баюкал уютным смолистым ароматом. Она прикрыла глаза.

Несмотря на меховую накидку и близость очага, её знобило. Усталость брала своё. Потрясение боя, рана и бессонная ночь одолевали зыбким тревожным сном.

Кто-то коснулся плеча. Агнее показалось, что Сверр пришёл за ней. Она встрепенулась, хотела протянуть навстречу руку и проснулась от боли.

Рагнар сидел рядом. Одной рукой он осторожно поправил ей волосы, а другой — протянул кубок с горячим отваром, разбавленным вином и мёдом. Агнея взяла лекарство и отвернулась.

Рагнар поднялся и прошёлся перед камином:

— Всё ещё не хочешь говорить со мной? Я спас тебе жизнь. Тебе, и мальчишкам. Знаешь, — он опять остановился напротив и скрестил руки на груди, понизил голос, — не всегда стоит высказывать всё врагу в лицо на волоске от плахи. Иногда нужно уметь договариваться.

Агнея отпила обжигающий напиток и тепло разлилось по телу. Пряный терпкий аромат трав щекотал ноздри.

— Я смотрю договариваться ты умеешь лучше всего.