Наперегонки с Саванной (ЛП) - Кеннелли Миранда. Страница 36

Папа и Синди обмениваются долгим взглядом. Наконец он издает длинный вздох.

— Мы не можем позволить тебе принять решение, которое испортит нашу работу, поняла? — он двигает челюстью. — С тех пор, как мы переехали сюда, каждое решение, которое ты приняла, было эгоистичным или опасным — с твоей работой жокеем и верховой ездой, просмотром колледжей на компьютере или отношениями с сыном моего босса. Ты знаешь, я не могу позволить себе отправить тебя в колледж, — папин голос срывается. — Рори Уитфилд хороший парень. Почему ты не встречаешься с ним?

— Мне никогда не нравился Рори.

— Наши жизни, — начинает папа, выдыхая. — У нас никогда не будет такой жизни, как у Гудвинов. Я не знаю, какие идеи это место вкладывает в твою голову, но это должно прекратиться прежде, чем пострадаешь ты, Синди и твоя младшая сестра, поняла? — его тон яростно злой и серьезный.

Мои руки и губы дрожат. Меня тошнит. Пронзающая боль устремляется вверх по рукам к груди. Я начинаю вся дрожать.

Папа никогда так со мной не говорил. Ни разу. Взрослея, папа рассказывал мне истории о том, как его отец, мой дедушка, никак не мог сохранить постоянную работу конюха, и они покупали все свои продукты на продовольственные талоны. Разве отец не начал работать в Кедар Хилл, потому что хотел лучшей жизни? Что плохого в том, что я иду за чем-то лучшим?

— Могу я все еще быть жокеем? — спрашиваю я сквозь стиснутые зубы, сжимая руки в кулаки.

— Я сказал, что ты можешь, пока не случится что-то плохое, не так ли? — Папа проводит рукой по волосам, крепко сжимая их.

Синди говорит:

— Мы просто беспокоимся о тебе, пирожок.

— Перестань называть меня так! — взорвалась я. — Только мама и папа могут так меня называть!

Синди опускает взгляд на свой живот и начинает плакать. Лицо папы сразу смягчается и он говорит ей, что любит ее и ребенка. Ивонна появляется в дверях с широко раскрытыми глазами, держит в руках вязонину и смотрит на нас троих. Она подмигивает мне и кивает, прежде чем исчезнуть в своей комнате.

Я стою с трясущимися коленями.

— Я собираюсь прогуляться.

— Держись подальше от Джека Гудвина, — кричит Папа.

Я выбегаю за дверь, игнорируя папу, вытаскиваю леденец из кармана и пихаю его в рот.

***

Я преодолеваю путь до пастбища Гринбриар, прежде, чем начинаю рыдать. Уже вечер воскресенья, и каждый наслаждается послецерковным ужином с родными. Треки пустынны. Вокруг лишь несколько рабочих, следящих за пасущимися лошадьми. Я открываю ворота, и Звезда тут же подбегает ко мне, тихо ржа. Он не останавливается, чтобы показать мне уважение; он зарывается носом в мою шею и вздыхает.

— Я тоже тебя люблю, — шепчу я ему в гриву.

Как папа мог так на меня кричать? Его не волнует, что я чувствую к Джеку? Я никогда не кричала на него: ни когда забеременела Синди, ни когда он не мог позволить себе другого ребенка. И я вовсе не была эгоисткой. Конечно, папа не знает, что я попросила мистера Гудвина дополнить зарплату Синди моей собственной…

Три собаки Джека, задыхаясь и слюнявя все вокруг, преследуют друг друга вокруг кедровых деревьев. Я поворачиваюсь и нахожу Джека, смотрящего через плечо в сторону усадьбы.

— Я надеялся, что найду тебя здесь, — говорит он, приподнимая уголки рта и слегка ухмыляясь. — Это становится нашим местом, — он показывает на пастбище.

Я киваю, слегка улыбаясь.

— Что случилось? — шепчет он.

Я качаю головой, еще не готова рассказать.

— Давай прогуляемся, — говорит он. Я следую за ним от ворот в сторону озера. Звезда фыркает, расстроенный, что я его бросаю.

Джек ведет меня к озеру с собаками позади. Там он вытирает слезы под моими глазами, и я прижимаюсь к его груди. Думаю, это дает ему то начало, которое ему нужно, потому что скоро мы уже целуемся, и его руки в моих волосах, а я провожу руками под его футболкой, пробегая пальцами по его прессу. Теплый сентябрьский вечер, звезды только начинают выглядывать. Сумерки.

— Если я сниму с тебя одежду, Джаспер украдет ее, — бормочет Джек между поцелуями, расстегивая мой лифчик и оставляя мою рубашку.

— Не хотелось бы этого, — говорю я тихо, смеясь.

Мы лежим вместе на траве, он трется о мои бедра, воспроизводя то, что мы делали прошлой ночью. Он расстегивает мои джинсы и стягивает их вниз, пока они не цепляются за одну из моих лодыжек, и он целует и гладит меня, мое тело покалывает. Но мы идем дальше, делаем то, чего я никогда не делала.

— Ты уверена? — он шепчет, засовывая пальцы в мои волосы, и я киваю. Я беру его в руку и опускаюсь на него, потому что хочу. Это неловко, и я боюсь, что делаю что-то не так, но мне нравится чувствовать себя рядом с ним. Кажется, ему нравится то, что я делаю…

Когда мы оба кончаем, он прижимается щекой к моей и шепчет:

— Ты чувствуешь себя лучше?

Я киваю, прижимаясь к его груди.

— Прости, что нас прервали прошлой ночью, — мягко говорит он. — Мне придется отвезти тебя в наш домик на выходные в Кентукки в ближайшее время, чтобы мы могли уединиться…

Мне нравится идея быть его гостем в их домике. Я никогда там не была, но слышала, как Джоди рассказывала об этом Синди. Джоди сказала, что это самое красивое место, которые она видела, прямо как из сказки.

Я улыбаюсь в плечо Джека, закрываю глаза и наслаждаюсь звуками воды, мягко плещущейся по берегам.

— Джек?

— Хм? — он бормочет, играя с моими волосами.

— Если я пойду завтра к школьному консультанту… ты пойдешь со мной?

— О чем ты собираешься с ней поговорить?

— Я смотрела некоторые колледжи в интернете, но я не знаю, будет ли что-нибудь из этого подходить для меня… потому что папа не сможет заплатить за все это, — я делаю вдох, смущенная до глубины души. — И если школьный консультант скажет что-то, чего я не пойму, я подумала, может быть, ты мне поможешь?

Джек целует мою голову.

— Конечно. Я могу это сделать. Но тебе не кажется, что ты должна привести туда своего отца, а не меня?

Я хватаю его футболку и кручу ее, крепко сжимая.

— Я поговорила с ним и Синди некоторое время назад, и мой отец дал понять, что колледж не для меня, когда я рассказывал им о нас и о том, что мы можем быть вместе, я не думаю, что он хочет, чтобы я подала заявку.

— Ты рассказала о нас своему отцу и Синди? — он садится прямо, сталкивая меня с груди. Я сажусь и начинаю надевать лифчик. Почему он такой испуганный? — Зачем ты это сделала?

— Мне нравится разговаривать с отцом, — говорю я тихо.

— Ты рассказал ему, что мы делали прошлой ночью? — восклицает он.

— Нет, нет, — говорю я, размахивая руками. Я тяжело сглатываю, чувствуя, как слезы снова обжигают мои глаза. — Я только сказала папе и Синди, что ты мне нравишься, и я не собираюсь держаться от тебя подальше, как они хотят.

— Я бы хотел, чтобы ты поговорила со мной, прежде чем просто объявить, что мы, например, пара или что-то еще, — говорит Джек, пропуская руку через волосы. Он выглядит очень злым.

— Я ему этого не говорила! — я нервно срываю травинки. — Я сказала им, что ты мне нравишься… и что хотела бы быть с тобой, вот и все.

Джек делает глубокий вдох.

— Слушай, я рад, что ты так думаешь, но у нас не может быть настоящих отношений.

— Не может? — шепчу я.

— Ты знаешь, что мы не можем встречаться. Я думал, ты хотела быть вместе… тайно. Как друзья с привилегиями.

Он правда только что сказал "друзья с привилегиями"?

— Типа мы бы спали, но никогда не ходили на свидания и все такое?

— Да. Мы будем вместе тайно.

Он правда сказал, что мы будем вместе тайно?

— Почему мы не можем просто попробовать по-настоящему? Увидеть, что скажут люди?

Джек не перестает хвататься за волосы.

— Твой отец расскажет моему отцу? Ты не можешь позволить ему рассказать моему отцу! Я должен показать ему, что я хороший владелец, который уважает свой персонал.

Слезы уже начали капать по моим щекам. Я смахиваю их так быстро, как только могу. Если раньше он не обладал всей властью, то сейчас я отдала её ему в подарок.