Дорогами Пустоши - Герасимова Галина Васильевна "oginen". Страница 31

Ринкет влетел в кабинет без стука, растрепанный, в тренировочной форме. Похоже, кто-то поделился с ним последними сплетнями, подробностей не сообщил, и мальчишка не на шутку перепугался. Страх разлился в воздухе удушливым запахом, который хотелось сбросить как липкую паутину.

— Для начала неплохо было бы поздороваться, — откликнулась вместо детектива Бенита, отложив на время материалы дела и укоризненно посмотрев на стажера.

Ей поставили стол почти впритык с окном — посиди полчаса и зажаришься под летними солнечными лучами. Поерзав на жестком стуле полдня, девушка перебралась на софу в тень, поджав ноги и разложив вокруг себя бумаги. Соргесу это не мешало, но он стал ловить себя на мысли, что порой посматривает на коллегу. Когда Бенита задумывалась о чем-то, то хмурила брови и начинала барабанить пальцами по коленке, а если что-то не выходило, то забавно надувала щеки и глубоко вздыхала.

Сейчас напарница выжидательно смотрела на растерявшегося стажера, а Ринкет не знал, то ли последовать совету, то ли огрызнуться. Выбрал нечто среднее — буркнул себе под нос что-то похожее на «здравствуйте» и повернулся к детективу, нарочито игнорируя Бениту.

— Как видишь, со мной ничего не случилось, — терпеливо ответил Соргес и поправился, стоило напарнице выразительно изогнуть брови: — Ничего страшного, небольшой ожог.

— Маленький такой, на полспины, — поддакнула Бенита. — Не ожог, а ожожечек! Ожожик! Ожож… Как правильно на анвенте?

— Дениш!

Кажется, ее трепетное уважение к старшему коллеге растаяло после вчерашнего как первый снег. Нет, хуже Бенита относиться не стала — он все еще ощущал волны симпатии и доверия, но теперь в его присутствии она чувствовала себя комфортнее. Соргес пока не решил, к добру ли это.

— И правда, было бы из-за чего переживать! Тем более ты давно мечтал поменять удобный стул со спинкой на эту табуретку, — добавила девушка, не дав ему соврать. Немедленно захотелось поменять стул обратно, но спина тут же отозвалась нытьем. Решение пересесть пришло сразу, как только Соргес по привычке откинулся назад и болезненно проехался по спинке раной.

— Может, целителя позвать? — предложил Ринкет, впечатленный речью Бениты.

Соргес внутренне содрогнулся и поспешил отказаться. Была у штатного целителя привычка отправлять всех в лазарет на недельку, для профилактики. Детектив же умудрялся избегать добровольно-принудительного лечения вот уже несколько лет. Лучше он вечером еще раз к Бените зайдет на перевязку, чем потеряет в лазарете драгоценное время.

— Это все, что ты хотел узнать? — не дождавшись продолжения, спросил Соргес у мальчишки.

— Нет. — Ринкет вытянулся, прокашлялся и доложил: — Тьен Квон! Вас просят пройти к комиссару Форцу!

— Опять?

— А меня?

Они с Дениш задали вопрос одновременно, и взгляд Ринкета забегал.

— Вместе с напарницей.

В яркой смеси эмоций стажера промелькнули досада и сожаление. Непохоже, что мальчишка специально выкинул Бениту из сообщения, скорее забыл, получив тревожные известия.

— Раз вызывают, надо идти. — Девушка поднялась с софы, откладывая заметки по делу.

С утра они побывали в переулке, где единственной уликой стал след ботинка охранника. Словесный портрет сбежавших преступников они составили вместе, но из-за масок картинка получалась неполной. Да и мнения насчет Совы разнились: Бенита была уверена, что гибкая фигура Совы принадлежит мужчине, а вот Соргес сомневался. Пока отряд патрульных прочесывал город в поисках беглецов, Бенита пыталась проанализировать, не может ли кто-то из фигурантов подходить под описание, а Соргес проверял алиби подозреваемых.

О том, что хорошего от разговора не жди, детектив почуял на подходе к кабинету: начальник был недоволен. И даже не скрывал этого, когда они с Бенитой зашли к нему, хотя обычно старался не выражать неприязни.

— Вы провалили операцию, — заявил Форц вместо приветствия. — Так бездарно раскрыли себя перед потенциальными преступниками!

— Ну, если подходить формально, то это ошибка капитана Олфорда, — возразил Соргес, хотя с самого начала было ясно, что слушать его не станут.

— Квон, мне не нужны оправдания! Сколько ты занимаешься этим делом? Больше месяца. И пока даже не приблизился к разгадке. Кстати, по поводу Олфорда, бери пример — он в операции не задействован, а проявил участие, решил помочь…

— …Напился, устроил сцену и все испортил! — не выдержала несправедливых слов Бенита.

Соргес предупреждающе дотронулся до ее руки, чтобы не выступала — чаще всего Форц слушал только себя. Увы, критику он тоже воспринимал очень болезненно.

— О твоем поведении, лейтенант Дениш, отдельный разговор. — Начальник затряс какой-то бумагой, не иначе как докладом патрульных о происшествии. — Второй уход в Пустошь без разрешения. Ты что, любительница острых ощущений? Зачем тебя вообще туда понесло? Случись что с тобой, будет международный скандал — хоть об этом подумала?

— Думай я о скандале, Олфорд мог умереть!

— Чушь! Он благополучно дожил до приезда целителя, пуля не задела жизненно важных органов. Ничего не случилось бы, поищи его Гарт в Пустоши немного дольше, — отрезал комиссар, а Соргес вспомнил, как капитан умирал, лежа на брусчатке. Как булькала кровь в хрипящем горле, а целительские амулеты не помогали. Если бы не Бенита, Гарт ни за что бы не вытащил его так быстро, а если бы и вытащил, то вместо здорового мужчины мог получить безвольный овощ. — Но ты решила погеройствовать, доказать всем и вся, что женщина на службе чего-то да стоит! Разве не так?

— Не так! — вспыхнула напарница и говорила она со всей искренностью.

Увы, Форца интересовала не честность. Он просто решил повесить на них всех собак и подвел разговор к закономерному итогу.

— Я считаю, если вы не справляетесь с работой, надо передать ее кому-то более опытному и компетентному. К счастью, третий отдел готов пойти навстречу и взять дело в разработку. — Он сообщил новость с таким видом, будто сделал большое одолжение. — Разумеется, вы будете им помогать. Олфорд скоро выйдет из лазарета, поэтому подготовьте все для передачи дела.

— Передавать задачу сейчас — терять время. — Соргес перестал изучать узор на ковре и посмотрел на начальника.

— Я спрашивал твоего совета? Если мало времени, то поторопитесь, я вас больше не задерживаю. — Форц махнул рукой, указывая на дверь.

Еще никогда Соргес не был так близок к тому, чтобы швырнуть руну стража начальнику на стол и уволиться. Не учел одного: это его учили сохранять спокойствие. Бенита вспылила раньше.

— Вы серьезно? Квон вел это дело, когда никто даже не связывал преступления между собой, это он обнаружил, что «красавица» приводит к коме. Он нашел тайное общество, где этот наркотик распространяют. И теперь вы говорите, что надо отдать все наработки? Потому что дело обрело ценность в глазах министра? — выпалила девушка.

Форц нехорошо прищурился.

— Кажется, лейтенант Дениш, ты забыла о субординации. Раз так не нравится работать в команде, я отстраняю тебя от этого дела. С сегодняшнего дня будешь помогать в архиве, сортировать старые дела. Квон, для тебя там тоже место найдется, так что подумай, прежде чем возражать. — Комиссар предупреждающе уставился на него.

— Не надо! — Девушка испуганно перехватила руку напарника. Кажется, перспектива, что он перестанет работать над этим делом, пугала ее больше, чем собственное наказание.

— Ну, раз мы все решили, жду от вас доклад о проделанной работе, — напутствовал их Форц, и напарники поспешили уйти, пока начальник не придумал что-нибудь еще.

Весь архив помещался в комнатушке с многочисленными шкафами и прилегающей к ней кладовке, которая была завалена неразобранными делами и закрывалась на ключ. Бенита несколько раз перепроверила, что замок отщелкивается и она не окажется взаперти. Одних суток в паромобиле без возможности пошевелиться ей хватило, чтобы заработать клаустрофобию.