Операция «Яростный полдень» - Михайловский Александр. Страница 3

Царь Борис озабоченно произнес:

– Надеюсь, вы, господин Иванов, примете все возможные меры для того, чтобы в результате этой истерики немцы не разбомбили вдребезги Софию или какой-нибудь еще болгарский город…

Посланец русских из будущего сразу стал серьезен до невозможности.

– Не беспокойтесь, – сказал он, – советская истребительная авиация уже начала перелетать на болгарские аэродромы, контролируемые нового правительства. Выделенных на эту операцию воздушных сил вполне достаточно и для прикрытия с воздуха болгарской территории, и для поддержки наступательных действий Красной Армии. Некоторое время назад нам удалось приспособить некоторые образцы вооружения двадцать первого века к использованию советскими истребителями (Игла-С). Там, у нас, это устаревший образец, сходящий со сцены, а тут – ужасающее оружие возмездия, от которого нет спасения. Так что немецких летчиков, если они рискнут сунуться к болгарским городам, ждет большой и крайне неприятный сюрприз.

– Ну раз так, значит, нам не о чем волноваться, – облегченно вздохнул болгарский монарх. – Единственное, что мы хотели бы знать: где и как вы планируете использовать болгарскую армию?

Сергей Иванов обменялся несколькими словами на русском языке с генералом Рокоссовским, а потом сказал:

– Ни на Греческом, ни на Белградском направлениях ваших солдат использовать нежелательно. С учетом вашей предыдущей истории для местного населения они будут как красная тряпка для быка. Наворотил там ваш ПаПа такого, что и с разбегу не перепрыгнешь. Остается Румыния, где на чувства местного населения нам наплевать, а также Фракийско-Константинопольское направление, с которым мы тоже, дай Бог, разберемся. Турция на вас теперь нападет едва ли, а вот мы на Турцию – вполне может быть…

Тогда же, окрестности Афин, авиабаза Кифисья, пункт базирования бомбардировочной эскадры люфтваффе KG-3.

Говоря о том, что самым сильным оружием против германских бомбардировщиков десятого авиакорпуса люфтваффе, базирующегося в Греции, являются самонаводящиеся ракеты «Игла-С», Сергей Иванов добросовестно заблуждался, потому что его самого не поставили в известность о плане операции «Гелиос», задуманной исходя из принципа «береженого Бог бережет». Чтобы базирующиеся на Афины бомбардировщики «юнкерс-88А» не смогли помешать блестяще задуманной десантной операции, эту фишку решили попросту снять с доски.

Шесть бомбардировщиков Ту-22М3, взяв на борт предельный бомбовый груз, после плотного завтрака и подробного инструктажа вылетели с авиабазы Кратово и через два часа двадцать минут уже были над целью, последовательно накрыв злосчастную Кифисью тремя бомбовыми коврами. Когда все закончилось, эскадра KG-3 прекратила свое существование: самолеты превратились в неремонтопригодный хлам, летчиков и технических специалистов поубивало или тяжело ранило, а сам аэродром стал временно непригоден к использованию, потому что отныне нуждался в капитальном ямочном ремонте (засыпке и трамбовке воронок).

На обратном пути, построившиеся пеленгом, бомбардировщики ВКС пройдут над Анкарой на предельно малых высотах, чтобы показать Иненю и его генералам, насколько те смертны. Возможно, что таким образом вопрос Проливов удастся решить без войны. А если не удастся, то виновны в этом будут только турецкие упрямцы.

1 июня 1942 года. 11:05. Турция. Анкара. Площадь Кызылай. Дворец президента Турции «Чанкая».

Президент Турецкой республики Исмет Инёню, урожденный Мустафа Исмет-паша.

Утро у турецкого президента вышло знатным. Едва солнце оторвалось от горизонта, чтобы своим светом позолотить окрестности турецкой столицы, и правоверные, закончившие читать утренний намаз, в многочисленных мечетях приготовились внимать проповедям мулл и имамов, как в небесах раздался оглушительный гром, будто из Джаханнама [3] разом вырвалась тысяча бешеных иблисов. Горожане, молившиеся под отрытым небом, задрали головы, а те, что находились под крышей, выбежали из мечетей и домов. И даже высокоученые имамы, стараясь сохранять степенный вид, вышли следом за своими прихожанами – только для того, чтобы услышать от очевидцев, что никакие это были не иблисы, а здоровенные белоснежные стреловидные аэропланы урусов из иного мира, которые таким образом решили напомнить правоверным о своем существовании… Как хочешь, так и понимай это послание.

Президент тоже не удержался и, торопливо напялив кавуши, выскочил на шум – и услышал от обслуги и охраны дворца рассказ о пролете над городом на малой высоте нескольких огромных стреловидных аппаратов, белоснежные плоскости крыльев и хвостовые оперения которых украшали большие красные звезды. На Анкару не упала ни одна бомба, но чувство у турецкого президента было нехорошее. Очередь многогрешного турецкого государства шагать вслед за Германией в ад еще не пришла, но этот момент явно был не за горами.

Долго ломать голову над вопросом, что бы это значило, Исмету Иненю не пришлось. Всего час спустя из турецкого посольства в Софии пришла телеграмма о том, что в Болгарии произошел правительственный переворот. Правительство фашиста Богдана Филова в тюрьме, Болгария вышла из Берлинского пакта и объявила войну Германии, германское посольство оцеплено, а представительства гестапо и абвера захвачены после короткого штурма. А причина такой неожиданной храбрости балканского карлика – высадившиеся на черноморском побережье советские войска: не встречая сопротивления, они продвигаются внутрь страны. Чуть позже свою телеграмму прислал турецкий консул в Афинах, где русские из будущего, не моргнув и глазом, вдребезги разнесли военный аэродром в пригороде Афин Кифисья. Большой столб густого черного дыма, вздымающийся в безоблачное утреннее небо, можно было наблюдать за десятки километров…

Прочитав эти телеграммы, Иненю понял, что, взяв Болгарию под защиту, русские из будущего погрозили Турции пальчиком. Мол, только попробуйте тронуть нашего болгарского мальчика – и тогда узнаете, как страшен в гневе русский Иван.

И в связи с этими событиями во дворец «Чанкая» вскоре приехали министр иностранных дел Нуман Меменчиоглы и начальник генерального штаба фельдмаршал Февзи Чакмак. Этих двоих и приглашать даже не потребовалось, ибо пролет русских бомбардировщиков видел весь город. При этом если у министра иностранных дел имелись копии телеграмм из Софии и Афин, то начальник генерального штаба временно пребывал в неведении относительно истинной подоплеки событий.

– Итак, господин президент, началось, – сказал Нуман Меменчиоглы; в голосе его звучало неприкрытое волнение. – Русские войска в большом количестве высадились в Болгарии, а в Софии с благословения царя Бориса произошел военный переворот. Такие спектакли в этой стране за последние двадцать лет мы наблюдали неоднократно. Я уже и со счета сбился, сколько с момента абдикции царя Фердинанда в Софии случилось военных переворотов: четыре или пять. Разница только в том, что прежде там ничего не двигалось в сторону красных, а теперь монархисты неожиданно воспылали жгучей любовью к коммунистам и слились с ними в нерушимом союзе.

Февзи Чакмак, хмурясь, проворчал:

– Воспылаешь тут любовью, когда тебе делает предложение сила, как куренку свернувшая шею Германскому Рейху господина Гитлера. Готов поклясться, что в этом деле не обошлось без русских из будущего.

– Согласен с вами, – сказал министр иностранных дел, – Финляндию они загнали в советские объятия пинками тяжелых ботинок, а Болгарию заманили сладкоголосым пением сирен. Теперь вопрос только в том, когда туда же, в общее стойло, начнут загонять нас, и какими методами они это будут делать. Ведь Турция – не Болгария, и никаких родственных сентиментальных чувств по отношению к турецкому народу русские из будущего не испытывают. И даже, более того, президент, правящий в Турции в начале двадцать первого века, настроен на возрождение былого могущества Османской империи и считается у русских из будущего чуть ли не главным возмутителем спокойствия. Поэтому они могут пожелать решить турецкую проблему, прежде чем она всерьез станет досаждать государству господина Сталина.