Лорд моей мечты (СИ) - Силаева Ольга. Страница 61

Каждый взгляд в зале был прикован к моему мужу. Шепоток пронёсся по залу, как ледяной ветер, но я увидела одобрение в глазах мужчин и интерес во взглядах нескольких женщин. «И что, на этого калеку в коляске бросалась полуголая аккарская красотка? Пожалуй, он не так прост!»

Майи нигде не было видно. Что ж, хоть какое-то утешение.

Наши с лордом взгляды встретились. Он прибыл сюда, чтобы заключить контракт века. Он хотел быть рядом со мной. А вместо этого угодил в ловушку.

Господин Хмаль подошёл к новоприбывшим. Трудно было сказать, что сверкало больше – его начищенные ботинки, сияющий паркет бального зала или злорадная улыбка.

Я увидела, как они обмениваются общими фразами и Хмаль ведёт всех троих к элегантному стеклянному столику.

Стоящие поодаль газетчики немедленно направились вслед за гостями.

«Выкручивайтесь, – произнесла я одними губами, глядя в глаза мужу. – И вытаскивайте нас отсюда. А то я за себя не отвечаю».

Я повернулась к своим родственникам.

– Как… это… произошло? – сквозь зубы произнесла я.

Этьен развёл руками:

– На подъезде к особняку охране лорда Танниса, как и охране остальных гостей, было предписано уехать. Экипажи, включая закрытый экипаж лорда Танниса, ждали в очереди, и…

Он замолк, но я поняла уже всё и сама.

– Его подставили, – произнесла я. – Майе не доставило никаких проблем забраться в экипаж так, чтобы дверцу почти тут же открыли с другой стороны. А сбросить незастёгнутое платье можно за пару мгновений.

Во взгляде матери читалась жалость.

– Лиззи, это не имеет значения. Майя – дочь богатейшего аккарского чиновника. Права она или нет, её будут защищать, потому что её репутация будет безнадёжно испорчена, если лорд Таннис не сделает ей предложение сегодня же.

– А если не сделает?

– Он совершил этот поступок на земле Аккары. Отказавшись от девушки, он нанесёт оскорбление не только Майе, но и её отцу, и лорду Вальре, и всем аккарцам.

Лицо Этьена было бледным и серьёзным.

– Договор, – прошептала я. – Никто не подпишет с ним торговый договор, если он не женится на Майе.

Вот откуда был тот триумф во взгляде тёти. Вот он, последний шаг злобного плана.

Бесполезно. И переубедить всё столичное общество разом я не смогу. По крайней мере, я не могла придумать как.

Я обвела взглядом зал и увидела тётю Фрину, стоящую в гуще сплетниц. Вся разряженная в розовое и сиреневое, она смеялась, держа в руке бокал, и, кажется, была в отличном настроении. Ужасно захотелось взять этот бокал и выплеснуть ей в лицо.

Я опустилась на мягкий пуфик, не обращая внимания на сочувствующий взгляд Патриса.

– А если ей не поверят?

– Думаешь, слухи не сыграют против него? – невесело улыбнулся Этьен. – Я не испытываю к Теодору особой антипатии. Напротив, он смелый человек. Но если он будет отнекиваться и валить всё на Майю, он совершит большую глупость. Сплетня про то, как он выгнал любовницу голой из дома, ещё не забылась, знаешь ли.

Ещё одна причина, почему тётя Фрина распространяла эти сплетни. Я стиснула зубы. Положение казалось всё более безвыходным.

– И что теперь? – хрипло спросила я.

– Если бы он не был женат, у него бы тут же потребовали объявить помолвку с Майей, – сухо сказал Этьен. – Но поскольку есть ты, скорее всего, вам дадут немного времени… разобраться. Вряд ли больше часа.

Он с намёком посмотрел на меня. Я, ошеломлённая, глядела в никуда. В ушах звенело, и я едва ли видела других гостей. Только пустоту.

Наверное, мы с мужем всё ещё могли бежать – вдвоём, вместе, прямо сегодня. Бросить карьеру, неподписанный торговый договор, забыть о Хмале и о тайной звезде. Могли найти счастье где-то ещё и отдать аккарцам победу.

Но будь я проклята, если я это сделаю.

Я буду драться за моего мужа до последнего. И уж точно прокушу ему ухо, если он попробует не драться за меня.

…На мгновение я представила, как лорд стискивает зубы и соглашается на брак с Майей, чтобы спасти торговый договор и обеспечить будущее двух держав. И зябко поёжилась. Как же мне не нравится, когда говорят о судьбах страны! Почему платить за это лучшее будущее должна я? Почему, чёрт подери, не Хмаль и не его дочка?

Не дождутся.

Я посмотрела на мужа. Газетчики, окружившие их, уже разошлись, и теперь мужчины негромко совещались о чём-то. Лицо Хмаля выглядело чрезвычайно довольным, словно он в эту минуту слышал то, что очень хотел услышать.

А потом мой муж повернул голову.

Секунду мы глядели друг на друга. Я мало чем могла сейчас ему помочь. Броситься ему на шею на глазах всего зала? Не очень-то дипломатично.

Но я…

Я закусила губу. Ему нужна сила, нужна поддержка, нужна любовь. Но что я могу сделать? Как сказать ему, что я люблю его, что я рядом? Как сделать так, чтобы вокруг нас возникли качели и звёзды, аромат блинчиков на полутёмной кухне и дождь на обнажённой коже? Чтобы вокруг зашумела зелень и по ветвям пробежала белка?

Словно услышав мои мысли, за спиной заиграли музыканты. Плавная, красивая мелодия, под которую я смогла бы станцевать великолепный танец на раздевание, если бы захотела. Впрочем, тут вряд ли это поймут.

Не отрывая взгляда от мужа на противоположном конце зала, я открыла рот – и тут Патрис склонился передо мной в поклоне.

– Миледи, осмелюсь напомнить вам, что вы обещали мне танец.

Я недоумённо моргнула, глядя на протянутую руку. Ах, чёрт, я же и впрямь обещала!

– Конечно, – рассеянно сказала я. – Только… боюсь, меня одолевают другие мысли.

– Я понимаю, – кивнул Патрис. – Позвольте вашу руку, миледи?

Я поднялась. И, увлекаемая Патрисом, шагнула в центр зала, к танцующим парам. Люстра из сотен светильников, наполненных аккарским маслом, сверкала невыносимо ярко, паркет блестел отражённым светом, и на миг у меня закружилась голова. Неужели я, маленькая Лиза Чилтон в поношенном платье, скромная ученица пансиона «Сад сестёр», танцую здесь в роскошном бальном наряде рядом с красавцем, на которого устремлены ревнивые взгляды барышень со всего зала?

А потом я забыла обо всём, увидев несколько глубоких царапин в идеальном дереве паркета.

Я узнала эти царапины. Маленькая Лиззи старательно выводила их, отмеряя шаги линейкой, чтобы тайная звезда в подвале дома находилась точь-в-точь под нацарапанной звездой.

Почему я это сделала тогда? Я сама не была уверена. Может быть, в те дни я слишком часто видела ссорящихся родителей и мечтала, чтобы они помирились? Или я уже тогда мечтала о своей сказке и о принце с голубыми глазами, который будет целовать меня со вкусом черничного варенья?

– Лиза, – прошептал Патрис мне на ухо. – Вы замечтались?

– Просто подумала о детстве, – улыбнулась я, ненавязчиво шагнув назад и очутившись прямо над звездой. – Давайте будем танцевать здесь. Мне нравится это место.

Я повернула голову к прозрачному столику, где сидели четверо мужчин, и поймала взгляд голубых глаз.

И вдруг поняла, что сказать и сделать.

Я качнула ладонью, будто переворачиваю блинчик на сковородке. Подбросила ладонь ещё раз и ещё, откладывая воображаемый блинчик и подхватывая следующий. Глаза моего мужа расширились.

А я улыбнулась, на мгновение подняла взгляд вверх, словно залюбовавшись потолком-небом, и обхватила свободной рукой невидимую верёвку качелей. И, шагнув вперёд-назад в танце, качнулась всем телом.

Патрис не отрывал жадного взгляда от меня. Он не видел мою левую руку: он смотрел в моё лицо, на грудь, волосы, наслаждаясь танцем. А я танцевала с ним, выполняя обещание, но думая о том, каких разных вещей мы хотим.

Я запрокинула голову, глядя Патрису в лицо.

– Знаете, что такое любовь? – прошептала я. – Она чертовски разная, потому что мы разные. Но для меня это как прийти домой и скинуть туфли после бала. Как тёплая вода в расслабляющей ванне. Любовь – это когда тебя всегда примут и обнимут и тебе никогда не приходится прятать себя.

– Разве такое бывает? – негромко отозвался Патрис.