Лорд моей мечты (СИ) - Силаева Ольга. Страница 72

– Поздравляю, милорд, миледи, – поклонился лорд Керн. – Очень рад, что после всех прошлогодних событий вы наконец обрели счастье.

И неожиданно подмигнул нам. Я заговорщицки улыбнулась ему в ответ:

– А документы в этот раз точно настоящие?

– Нет, конечно, – невозмутимо ответствовал лорд Керн. – Мы с вашим мужем договорились, что этот брачный договор не будет иметь никакой юридической силы. Специально для того, чтобы устроить такую же церемонию на следующий год.

– Он что, серьёзно? – прошептала я.

– Абсолютно, – ответствовал лорд.

– То есть мы сможем устроить церемонию на следующий год? И на следующий?

– Пока не надоест.

Несколько мгновений мы втроём смотрели друг на друга, сдерживая смех. В следующее мгновение одновременно расхохотались.

А потом я бросилась мужу на шею.

– Мы женаты! – выдохнула я.

И гости, в одном порыве поднявшись с сидений, покрытых лепестками яблонь, зааплодировали так громко, словно солнечный ливень пролился на землю.

А потом лорд Таннис коснулся моих губ, и я почувствовала себя самой счастливой женщиной на свете.

Когда настала пора принимать поздравления, я краснела и улыбалась до ушей. Грудь распирал чистый восторг, и мне казалось, что я вот-вот взлечу. И совсем не из-за обилия подарков.

– Я тебе очень благодарна, – прошептала мать мне на ухо. – Когда Теодор спас тебя, когда мы помогали ему… это было правильно.

– Я знаю, – прошептала я в ответ. – Я тоже очень тебе благодарна.

Она улыбнулась:

– Раньше я знала, что такое свет звезды под веками. Теперь я знаю, что это такое, когда в твоём сердце растёт цветок. Мы с Этьеном уезжаем в Аккару.

Я заморгала.

– Мама… ты уверена?

– Да. Звезда в особняке Чилтонов заснула надолго, и я знаю почему: вокруг дома слишком много суеты. Теперь, когда оказалось, что Фрина получила его незаконно, Аккара и Файерн оспаривают сделку… и вряд ли договорятся скоро. Ты хорошо поступила, что не стала в это встревать.

– Я переуступила право спора людям лорда Танниса, – грустно улыбнулась я. – Всё-таки это давно уже не мой особняк. Они справятся.

– А нам с Этьеном пора искать новый дом. И помогать людям. Знаешь, я недолго работала в лазарете и один раз видела, как оперировали на сердце. Это было… страшно. И потрясающе. Я… хочу помогать этим людям. Хочу зажечь звезду, чтобы человек, который это умеет и может научить других, получил вторую жизнь. Или… или просто помочь тем, кто мне дорог.

– Я восхищаюсь тобой, – тихо сказала я.

– Но это наш путь, – серьёзно сказала она. – Мой и Этьена. Не слушай никого, кто попробует решать за тебя.

Мы обнялись.

День прошёл головокружительно быстро. Я улыбалась, помогала резать свадебный торт с двумя обнимающимися фигурками, торопливо убирала с губ шоколадный крем, пила игристое вино, бросала заинтересованные взгляды на гору подарков и танцевала с мужем, тайком переодевшись в удобные туфли, которые припас для меня Росситер. Голову кружило от вина и от счастья – и от осознания ещё одной важной тайны. Тайны, касающейся будущего нашей звезды.

Тайны, которую знали лишь мы двое.

Когда стемнело и гости разъехались, нас ждал ещё один, очень особенный торт, на котором горели девятнадцать свечей.

Мой день рождения.

Шрамы на лице моего супруга заживали удивительно быстро. Остался лишь тонкий шрам на щеке и ожог на брови. Хромота тоже сделалась почти незаметной.

Я знала, что без ненавязчивого влияния звезды здесь не обошлось. Наверное, ещё полгода-год – и шрамы рассосутся окончательно, а походка мужа сделается прежней, плавной, как семь лет назад – до роковой дуэли. Лорд Таннис мягко отказался принимать мазь, и я его понимала: он хотел знать, как на нас будет воздействовать звезда, если всё пойдёт своим чередом.

– Поговорим о нашей тайне? – тихо спросила я.

Лорд Таннис кивнул.

Мы сидели в беседке за накрытым столиком. Чай с лимоном, как всегда, был горячим и душистым. А задумчивая улыбка на лице моего мужа, как всегда, предвещала, что он скажет что-то серьёзное.

– Я очень люблю вас, Лиза, – произнёс он. – Но вы куда неопытнее меня, поэтому я всё же ещё раз проговорю вслух самое важное. Год мы ждали, пока звезда восстановится и засияет. Год мы строили планы, и теперь всё готово. Но если сейчас мы начнём передавать часть мази Реми, чтобы он анонимно переправлял её учёным и врачам – чтобы выбор не принадлежал нам и мы не чувствовали себя властителями душ…

– Я не хочу чувствовать себя никакой властительницей, – нетерпеливо сказала я. – Тем более душ. Их же кормить надо! Пусть выбирает Реми, у него есть профессионализм и опыт.

– Я рад, что мы тут согласны.

– Согласны, согласны! Договаривайте же! Что вы хотите сказать?

Лорд вздохнул:

– Часть мази останется нам, чтобы излечить кого-то близкого – а иногда даже не близкого нам. Того, кто нам небезразличен. Чьего-то ребёнка, чьего-то брата… кого-то из наших друзей. Так тихо и незаметно, как мы только можем. Это лучшее, что мы можем сделать. Но если мы начнём помогать людям и тайно дарить им исцеление, мы не сможем повернуть назад, миледи. Я чувствую, что не сможем. Этот путь… когда на него вступают, с него уже не сворачивают. Сейчас мы решаем будущее нашей звезды. Решаем, возможно, не только за себя, но и за наших детей. За внуков, быть может.

– Бедные внуки, от которых будут ждать, что они найдут себе истинную любовь, – пробормотала я. – Я бы на их месте сбежала из этого дома подальше.

– Может быть, и сбегут, – невозмутимо произнёс мой муж. – Их выбор. Звезда не требует жертвы, ей не нужно служить – помните, я говорил вам когда-то в подвале? Она – чудо. И, как ни парадоксально, тот, кто понимает это и выбирает свободу…

– Даёт ей светиться ярче, – прошептала я. – И тот, кто сбежит, рано или поздно найдёт истинную любовь и вернётся. Или зажжёт свою собственную звезду.

Несколько секунд мы молчали, серьёзно глядя друг на друга.

– Я знаю, что наш выбор навсегда, – наконец кивнула я. – Но звезда засияла сильнее, когда мы решили поделиться её светом. И когда Реми сказал, что сделает всё, чтобы сохранить свою часть в тайне, мне на душе стало очень спокойно. Я верю ему.

– Этому противному лисьему типу? – с иронией улыбнулся мой муж.

– Да ну вас! – отмахнулась я. – Серьёзно, это хорошее чувство. Я думаю, мы приняли правильное решение.

– Это какое же? – раздался знакомый голос.

Мы обернулись. Патрис шёл по дорожке за Росситером, и в руках у него был довольно увесистый металлический цилиндр-аптечка.

Сердце пропустило удар. Он пришёл помочь нам? Или помешать?

– Найдётся кусок торта для меня? – поинтересовался он. – Ммм, шоколадный крем!

Я указала ему на стул, и Патрис тяжело сел, вытянув ноги.

– Полдня не слезал с седла, – выдохнул он. – Надеюсь, к торту прилагается ужин.

– А также один весьма бесцеремонный гость, – пробормотала я.

Мой муж молча сделал жест. Росситер поклонился и направился в дом.

– Рассказать вам, как дела в Аккаре? – поинтересовался Патрис. – У Майи Хмаль конфисковали всё имущество из-за преступлений её отца, слышали?

Я присвистнула:

– И что она сделала? Вышла замуж?

– Устроилась работать модисткой, как ни странно. Ненавидит оборки и мечтает открыть свою модную лавочку.

– Будет удивительно, если она не начнёт травить конкурентов, – пробормотала я.

– Конкурентов, кстати, кто-то предупредил. Я слышал, с Майей очень настойчиво поговорили и предложили не баловаться с пыльцой. Обошлось без синяков, но разговор был тяжёлый. Она под строгим наблюдением, пусть и на свободе.

Потому что умышленность отравления так и не смогли доказать. Я вздохнула. Что ж, у неё появился шанс прожить новую, добрую жизнь. Или хотя бы не очень злую.

– А сам Хмаль?

– Сидит в тёплой и сухой камере, откуда никто его выпускать не собирается, – пожал плечами Патрис. – Такой урон престижу страны… Впрочем, у меня такое ощущение, что они недовольны не тем, что он сделал, а тем, что попался. Нездоровый интерес аккарского чиновничества к тайным звёздам никуда не ушёл, знаешь ли.