Он тебя не любит(?) (СИ) - Тоцка Тала. Страница 23

— Ну наконец-то, — раздался хриплый голос со стороны горы, — наконец-то ты перестала меня разглядывать, Эвочка, а то я уже начал ощущать себя музейным экспонатом!

Она взлетела в воздух и уже через секунду лежала на Макаре, он смотрел смеющимися глазами, и Эва тоже засмеялаясь.

— Я как проснулась, испугалась, не могла понять, где я.

Макар рассматривал ее, продолжая улыбаться, и тогда она осмелела и провела рукой по его щеке, с утра небритой и колючей. Эта колючесть вызвала дрожь во всем теле, напомнив, как горит потом от нее кожа. По всему телу…

— Так странно просыпаться с тобой! Я сначала подумала, что мне это приснилось.

Наверное, что-то такое было в ее голосе, потому что Мак сразу сделался серьезным, его руки напряглись, он сказал тоже очень серьезно:

— Мне понравилось с тобой просыпаться.

— Правда? — она хотела, чтобы это прозвучало шутливо, но Макар так сильно вжал ее в себя, что голос невольно дрогнул.

— Скажи еще, ты не чувствуешь! — он уже шептал завораживающе, стягивая с нее полотенце, Эва сама потянулась губами, потому что хорошо все чувствовала, да и прежде сама увидела.

Она явно переоценила свои силы, после болезни тело совсем не слушалось, хорошо, что Макар не слишком нуждался в ее участии. После он целовал хватающую ртом воздух Эву и говорил чуть ли не виновато:

— Не надо было меня дразнить, Эвочка, но я так соскучился, просто мрак…

Он спустился ниже и добрался губами до ее родимого пятна. Эва перестала стесняться, когда с удивлением поняла, что Макар в полном восторге от его формы. Мак утверждал, что пятно похоже на половинку сердца, и в этот раз он обвел его по контуру указательным пальцем, а потом неожиданно предложил:

— Не хочешь сделать татуху? Посмотри, если здесь дорисовать, получится сердце, вот здесь пройтись по контуру. Будет красиво, хочешь?

— Хочу, — Эва перебирала его волосы и надеялась, что Макар почувствует, что это «хочу» относилось не только к тату.

«Я хочу с тобой просыпаться, засыпать, я хочу с тобой жить, я хочу тебя, я люблю тебя…»

Как жаль, что ей не хватает духу сказать это вслух, но может со временем она наберется смелости?..

Как же она переживала, собираясь на свадьбу Алены и Руслана, у нее прямо поджилки тряслись! Не за себя, конечно же, а за Макара. Хотя к тому времени они уже месяц прожили вместе, и это был самый лучший месяц в жизни Эвы с тех пор, как не стало мамы.

Жить с Макаром было легко, все его требования к Эве сводились только к тому, чтобы она делала то, что нравится, остальное было исключительно ее собственной инициативой. Ей вот очень нравилось готовить для Макара. Утром после порции обязательного утреннего секса он шел в спортзал, расположенный тут же в жилом комплексе, а Эва готовила ему завтрак.

Даже когда ей не нужно было никуда идти, она все равно поднималась, хоть Макар и отговаривал, убеждал еще поспать. Но так приятно было смотреть, как он, влажный после душа, садится за стол и ест приготовленную ее руками еду! Как от этого можно было добровольно отказаться?

Их ужины она тоже любила, особенно когда у Макара было лирическое настроение, тогда зажигались свечи, доставалось вино — здесь был полный бар, дорогих, по бутылке видно, — а потом они перемещались в спальню.

Эва уже привыкла, что у них с Макаром с самого начала было много секса, но он раз проговорился, положив голову ей на живот, что ничего подобного у него раньше не было, и что всему виной именно она, Эвангелина. Это тоже было непривычно до замирания сердца, но конечно он мог просто так сказать, чтобы ей было приятно.

Он старался ее радовать, в первую же неделю совместной жизни провез по магазинам — дорогущим бутикам, в которых Эва даже дышать на одежду боялась. А Макар явно получал удовольствие, развалившись на диванчике и наблюдая за меняющей наряды девушкой, его девушкой, как он обязательно теперь старался подчеркнуть по поводу и без повода.

Вот это его «моя девушка» мгновенно вызывало у Эвы сладкую дрожь, потому что сразу вспоминалось, какой смысл вкладывал Макар в такое короткое и отрывистое «моя». И когда он это говорил. И что при этом делал. Эва каждый раз вспыхивала, а Макар замечал и усмехался, ему нравилось вгонять ее в краску, он говорил, что это выглядит очень сексуально.

Если верить словам Макара, она все делала сексуально — и ходила, и сидела, и улыбалась. Эва считала, что это неправда, но если Макару так казалось, пусть, она только рада. Просто как-то само собой получилось, что они очень подошли друг другу, особенно в постели. Макар будто телепатически угадывал все ее желания, хотя скорее всего, он просто был опытнее и лучше нее чувствовал ее тело.

Сама Эва еще с самого начала ощущала его настроение, чувства и эмоции, как будто у них на двоих была одна нервная система. Она безошибочно угадывала, когда его лучше не трогать, когда можно просто посидеть рядом, прижавшись щекой к плечу или обняв, — Макар утверждал, что таким образом от него к Эве утекают все его тяжелые мысли. Знала когда можно поластиться, напрашиваясь на нежности, а когда нужно просто толкнуть его к стене и расстегнуть ремень.

О таких моментах и тем, что за ними следовало, Эва тоже могла думать только прижав ладони к пылающим щекам — животный, агрессивный секс был для Макара лучшим способом сбросить скопившееся за день напряжение. И ей это тоже нравилось, хотя с кем-то другим она себе даже представить такое не могла.

Зато в мыслях она давно считала Макара своим мужем, пусть в очень-очень тайных и засекреченных мыслях, но ей слишком хорошо было с ним, чтобы называть его «мой парень» или «бойфренд», как называла Ира Пашку — те, к слову, съехались и теперь жили вместе. Или даже «мой мужчина», все равно была в этом выражении какая-то недосказанность. А вот «мой муж» подходило лучше всего, потому что это навсегда, потому что и в горе, и в радости…

На свадьбу они явились при полном параде, Эва стойко вынесла очередной круиз по бутикам в поисках самого красивого платья и трехчасовую пытку в салоне, куда записал ее Макар. Ее тайный муж хотел, чтобы она была красивой, он хотел ею гордиться, как можно было ему отказать? И когда они вышли к гостям под руку, как настоящая пара, Эва по впившимся в них взглядам поняла, что все сделала правильно.

Макар в костюме выглядел, как всегда, улетно, все без исключения присутствующие женщины провожали его затуманенными взглядами. Но по-настоящему поразили ее обращенные на нее хищные взгляды присутствующих мужчин. От Макара это тоже не укрылось, он весь подобрался, как будто ему предстояло отбивать Эву у претендующих на нее соперников.

Он всячески подчеркивал это «мое» — обнимал за талию, плечи, притягивал к себе, незаметно целуя. И Эва почувствовала, что его отпускает, стухает разгоревшееся было пламя, и когда они поздравляли молодоженов, он был совсем спокоен и даже улыбался, и даже руку Руслану пожал.

Свадебная церемония проводилась в загородном комплексе «Баттерфляй», на берегу реки, ресторан с открытой площадкой вмещал больше двух сотен гостей, откуда их столько набралось у Бессоновых? Или это столько родственников у Резановых?

Макар на свадьбе практически не пил, зато секс у них был и на свадьбе, и в машине после свадьбы, и когда вернулись домой. И не потому что Макару надо было сбросить напряжение, нет, Эва хорошо такое чувствовала. Просто он действительно хотел ее, а ждать не хотел, потому и затащил ее в крытую беседку, самую крайнюю на территории.

Когда вернулись к гостям, наверняка все поняли, как Эва ни пыталась пригладить волосы и расправить платье. Смотрели кто с завистью, кто со снисхождением, при этом очень странным взглядом встретила их невеста, злым и недовольным, хотя какая ей разница? И дядя с тетей тоже смотрели недовольно, впрочем, Эву они интересовали меньше всего.

Зато Макар от нее оторваться не мог, и под утро, когда она проваливалась в сон, спросил, заглядывая в глаза:

— Выдержишь меня хотя бы год, мы тоже поженимся, да, Эвочка?