Он тебя не любит(?) (СИ) - Тоцка Тала. Страница 3

Сегодня он так же на нее смотрел, как будто она не стоит возле мужа в окружении охраны, а лежит, обнаженная, придавленная и обездвиженная тяжелым телом самого Макара. Будто он стянул ей на затылке волосы и запрокинул голову, а сам вглядывается в самую глубь своими невозможными серыми глазами.

«Зачем же ты снова вломился в мою жизнь, Макар Демидов?»

Глава 1

Дорогие друзья, чтобы лучше понимать события, которые произошли в прологе, приглашаю прочесть короткий роман-тизер «Отбор для олигарха» на моей страничке. Если история понравилась, не забывайте нажать на звездочку, я увижу оповещение и обязательно поблагодарю! Спасибо!!! Всех рада видеть, ваша ТТ)

Эва праздновала освобождение. Она сама не думала, что будет так радоваться убогой клетушке, которую они сняли напополам с Иркой, университетской подругой и одногруппницей. Вот правда. Ее и квартирой-то назвать после бессоновских хором язык не поворачивался, зато у каждой будет отдельная комната. Это Эва настояла, пусть дороже, но квартиру они сняли двухкомнатную.

Она отметила свое восемнадцатилетие с Иркой кофе и десертом, а затем девушки отправились осматривать предлагаемые варианты сдаваемых в аренду квартир. Хоть Петр Станиславович и обещал помощь, Эва решила обойтись без него. Каждый месяц из родного города ей приходила арендная плата, которую дополнял пусть копеечный, но собственый доход от размещения фотографий на стоках. Так что Эва чувствовала себя богачкой. И только когда приехало такси, чтобы перевезти ее не слишком впечатляющий багаж, Бессоновы спохватились.

— Прости, детка, я так замотался с этими выборами, что совсем забыл о твоем дне рождения, — покаянно бил себя в грудь дядя, и даже Бессонова смотрела почти виноватым взглядом.

— Все хорошо, Петр Станиславович, мы ведь так и договаривались, пройдут выборы, и я съеду, — успокаивала его Эвангелина.

— Ладно тебе причитать, пап, — закатила глаза Алена, — ну забыли, с кем не бывает. Эвка не в обиде, а подарки никогда не поздно подарить. Мы с ней в «Беладжио» сходим или в «Перегрин», куда ты хочешь, Эва?

— Мы можем устроить барбекю в нашем загородном доме, — проявила неслыханную щедрость ее мать, и Бессонов с энтузиазмом поддержал жену.

Эве никуда не хотелось идти, особенно с Аленой, да и неудивительно, мало кому нравится ощущать себя неуклюжим глиняным горшком, выгодно оттеняющим хрупкость и элегантность изящной вазы. А Эвангелина возле Алены именно так себя и ощущала. Утешало лишь то, что рядом с тонкокостной и эфемерной Аленой мало кому удавалось изображать породистую аристократию.

Но когда Алена забывалась и, по выражению подружки Ирки, «снимала корону», с ней было можно вполне сносно поболтать. Надо ли говорить, что между парой часов в компании троюродной сестры и испорченным выходным в обществе всего семейства Бессоновых Эвангелина безоговорочно предпочла Алену.

Они уже час сидели в «Беладжио», и Эва украдкой посматривала на часы. Еще минут сорок, и со спокойной совестью можно потихоньку начинать сворачиваться. А там пока принесут счет, пока приедет такси, и время отведенное для праздничного ужина закончится.

— Макар? — удивленно взлетели идеальные брови на безупречном лице, а у Эвангелины почему-то бысто-быстро застучало сердце.

В грудь будто залили кипятка, там вмиг стало горячо и тесно, щеки вспыхнули, и, наверное, уши тоже окрасились красным. Хорошо, что волосы длинные, если опустить голову, то и лицо можно частично прикрыть.

— Привет, Алена, — услышала она низкий голос и даже дыхание затаила, — а я мимо ехал, увидел твою машину.

— Да, мы здесь с Эвой отмечаем ее восемнадцатилетие, — Эва поражалась, как может так меняться человеческий голос. Только что Алена говорила вполне обычно, а теперь ее речь переливалась, будто жемчужинки сыпались. — Знакомься, Мак, это моя сестра Эвангелина. Троюродная, — добавила поспешно.

— Сестра? Что ж, поздравляю, восемнадцать лет это шикарно.

Эва сама не понимала, что с ней творится, но удушливая волна не отпускала. Она осторожно выдохнула воздух через крепко стиснутые зубы и заставила себя поднять голову.

Такого не может быть, так не бывает. Эва ошеломленно смотрела на стоящего возле них молодого человека и не смела шевельнуться, ее будто парализовало. Она ничего не видела перед собой за исключением того, кого Алена назвала Макаром. Эву будто намертво приклеило к нему, взглядом конечно, но было еще что-то, что заставляло цепляться пальцами за пальцы, изо всех сил стараясь подавить лихорадочную дрожь. А ведь у нее и рассмотреть его толком не получалось, он даже не повернулся в ее сторону.

Он упирался одной рукой о стол, а другой о спинку стула и так смотрел на Алену, что у Эвы внутри все сладко сжималось. Она даже думать боялась, что стало бы с ней, если бы он на нее ТАК посмотрел. Эва тогда точно бы сознания лишилась. От Макара будто толчками расходились волны чего-то очень мужского, совсем ей неизвестного. Волны невидимые, но такие ощутимые, что оставалось лишь удивляться, почему они не действуют на Алену, по крайней мере, она и виду не подает.

На официантку вон точно действуют, судя по ее идиотскому выражению лица. Это что, и у нее такое же? Если да, то лучше застрелиться. Но как можно стреляться, если тут просто пошевелиться не получается? Волны одна за другой прошивали Эвангелину и стекали вниз по позвоночнику, а вот Алена сидела как ни в чем ни бывало, Эва даже позавидовала.

— Эвка, знакомься, это Макар, у него тоже скоро день рождения, юбилей! — Алена снова журчала, пересыпая жемчужинками, и смотрела на Эвангелину, зато Макар и головы не повернул в ее сторону. Может, и к лучшему, потому что она и звука не могла выдавить.

«Макар, это наша домашняя зверушка Эвочка, мы ее на помойке подобрали. Хочешь погладить? Не бойся, от блох и паразитов ее обработали…»

— Ты приедешь, Аленка? — наверное, будет совсем невежливо попросить Макара замолчать? Ну никаких сил нет слушать этот пробирающий до дрожи хрипловатый голос. А он как назло продолжал: — Мы собираемся за городом, у меня в доме.

— Не хочешь отмечать в ресторане? — как у нее получается так владеть собой, для Эвы было непостижимой загадкой, волны Макара уже достигли противоположного конца зала, оттуда призывно смотрели две эффектные барышни.

У Эвы было ощущение, что дай им команду, они с радостью выпрыгнут из своих люксовых шмоток, включая нижнее белье, стоит Макару только поманить. Но он на них и не глянул, протянул руку и очень нежно заправил Алене за ухо свисающую прядь. Эву как током ударило, как будто это ее он коснулся, и тут же некстати подумалось, что было бы, если бы Макар прикоснулся к ней. Наверное, тогда кома была бы самым предпочтительным исходом.

— Не хочу. Все уже предупреждены. Так ты приедешь?

— Приеду. О, мы с Эвкой вместе приедем, ты поедешь к Макару на дачу в эти выходные, Эва?

И тогда он впервые посмотрел на нее, пусть лишь мельком скользнул взглядом, Эве было все равно. Главное, посмотрел. Она вновь сцепила пальцы, усмиряя дрожь, и даже выдавила некоторое подобие улыбки. Вот только Макар улыбки не дождался, повернулся к Алене, зато Эва успела его, наконец-то, рассмотреть.

Глупо было ожидать, что мужчина, способный одним своим присутствием внести такое оживление, если не сказать, умопомрачение, на нескольких десятках квадратных метров, будет иметь заурядную внешность. Но не до такой же степени! Его лицо было красиво той мужской красотой, которая так и просилась на знаменитый календарь с австралийскими пожарными.

Своему телу Макар наверняка уделял немало времени, так что австралийские пожарные могли спокойно удавиться от зависти. И это он был всего лишь в футболке и джинсах. Но Эве было вполне достаточно, как и официантке, как и тем двум барышням в углу. Одной Алене нипочем.

Серые глаза пронзили Эву насквозь, Макар попрощался и пошел к выходу, и только тогда отступил удушающий вал, который не давал ей даже нормально вдохнуть.